Третий Генерал: Том X - Александр Сергеевич Заикин

И это даже сработало в самом начале, однако, когда такие люди начали гибнуть, то воля к сражению у войска турков упала до нуля.

Тем не менее какие-то подразделения всё же бились до конца, да и взятие в плен значительных сил противника задача сложная и требующая большого количества времени. Поэтому формально к обеду город действительно был взят, однако турки продолжали сдаваться в плен, а в некоторых кварталах продолжались бои.

Первые и далеко не самые точные оценки говорили, что турки потеряли по итогу потеряли от одиннадцати до двенадцати с половиной тысяч убитыми и тяжелоранеными, которые могут вскоре умереть от ран или останутся инвалидами. Будет не так уж много счастливчиков, которые по итогу полностью выздоровеют, но для начала им нужно оказать серьёзную медицинскую помощь. Ещё где-то полторы тысячи турков сражаются с нами, а больше пятнадцати тысяч решили сдаться. И это прямо очень много, что создало нам определённую проблему, но о ней позже.

Наши потери составили от трёхсот до четырёхсот солдат. Могли бы обойтись и двум сотнями, но эта отчаянная тактика противника удвоила наши потери. Только как ни посмотри, но четыре сотни убитых и ещё семьсот раненных, которыми уже занимаются, это пшик для штурма такого города, который обороняли тридцать тысяч солдат. Так что свою главную задачу, победить при невероятно низких потерях, мы выполнили.

Хотя столь лёгкая победа была получена за счёт моего отряда убийц, которые ликвидировали всех офицеров и даже взятия в плен генерала. А это явно подпортит военную славу братья Рюриковичам и основная заслуга в этой победе останется за мной.

Однако мы достаточно просто решили эту проблему решив просто немного изменив официальную версию. Мол якобы разведчики моего легиона провели отряд спецназа в штаб турков, а те взяли в плен генерала и убили его окружение. Самого Батура мы проинструктировали, чтобы он кому надо говорил правду, а остальным рассказывал официальную версию. Таким образом победа была одержана совместными силами без моего слишком уж серьёзного вмешательства. Все довольны, абсолютно все задачи выполнены, Государь будет доволен.

А теперь о проблеме, которая выскочила из-за огромного количества пленных и раненных турков. Вот что с ними теперь делать? Пятнадцать с лишним тысяч пленных! Уже несколько часов силы Рюриковичей проводят процедуры по сдаче плен обезоруживая противника и забирая у него всю технику. Пару кварталов отвели под то, чтобы пленные находились там под присмотром. Однако их огромное количество вынуждало выделять значительные силы под этот самый присмотр. Мои легионеры-маги понавешали разных заклинаний, которые облегчали задачу, но это не полностью решало наши проблемы.

Вести с собой такое количество военнопленных нельзя. А оставлять их позади себя тоже не самая разумная идея. Кто знает, может в них ещё проснётся воля к сражению или они начнут партизанить. Оно нам надо? Нет, такое счастье никому не нужно.

Были тыловые подразделения, которым мы в теории смогли бы слить всех пленных, но тогда почти все тыловики были бы заняты охранной военнопленных, а не логистикой и прочими важными вещами. У нас ведь есть раненные, их нужно оставить в тылу, что им подлечили или даже отправили на родину дабы подлечить уже там и потом комиссовать их. Короче, сваливать свою головную боль на других это не выход.

— Что будем делать? — Спросил Ярослав, когда мы втроём устроились в одном из помещений бывшего штаба турков. — Нам либо придётся остановиться тут и ждать, когда пришлют подкрепления, либо… Мы же не будем рассматривать вариант умерщвления военнопленных, правда?

— Ни в коем случае! — Категорически заявил Вячеслав. — Я понимаю казнь сотни или двух их числа непримиримых, которые не сдавались до самого конца. Мол лишние сопротивление ведёт к смерит, но в наших условиях подобная казнь принесёт лишь ненужный негатив. А эти солдаты сдались добровольно по приказу их генерала. Значит, как военнопленные они имеют некоторые права, пускай и крайне урезанные. И вы просто представляете какого это казнить более пятнадцати тысяч военнопленных сдавшихся добровольно? Попробуй мы провернуть подобное и наша же армия повернётся против нас! Но самое главное, что мы не звери и не будет заниматься подобным!

Меня радует, что братья осознают не только последствия даже одной попытки убийства военнопленных, но и сами не хотят отдавать соответствующие приказы. Я на всякий случай изучил их ауры, мало ли кто-то из них или оба сразу кривят душой? Но нет, оба Рюриковича считают идею убийства свыше пятнадцати тысяч человек сдавшихся нам добровольно неприемлемой. Моё мнение о них становится всё лучше и лучше.

— Оставаться тут в ожидании подкреплений мы не можем, — сказал я очевидную вещь. — Пока эта война может закончится менее чем за две недели, этакий блицкриг, который не позволит противнику слишком окопаться и сделать нашу победу над ним более затратной по времени, ресурсам и потерям среди солдат. Нам нужно двигаться дальше, следовать плану.

— К тому же у армии, которая только выдвинулась из империи и идёт по нашему пути, свои задачи, — сказал Ярослав. — Они пройдут и через этот город, после чего пойдут на юг занимая тамошние регионы. Мы же пойдём прямо на столицу пока на севере на побережье должны начать высаживаться другие наши войска. Нельзя, чтобы план был нарушен.

— Тогда предлагайте какие-то варианты, а не только описывайте почему мы не можем поступить так или иначе, — проворчал старший брат.

— Оставим военнопленных и генерала тут, — предложил я. — Пускай следят за порядком и потом даже помогут армии, что идёт за нами.

— Никита, ты же понимаешь почему мы не можем так поступить? — Спросил меня Вячеслав. — Сколько их тут по итогу останется? Тысяч шестнадцать или семнадцать? Очень серьёзные силы, которые могут стать проблемой для нас или другой армии империи.

— Как насчёт того, чтобы я сумел убедить генерала, а через него и оставшихся его солдат? Поверьте, у меня найдутся аргументы для них всех, чтобы они перестали быть для нашей проблемы.

— Выбора особо и нет, так почему не попробовать? — Сказал младший брат. — Давайте поговорим с этим генералом.

Был вызван солдат, которому мы отдали приказ найти бойцов и под конвоем привести Батура к нам. Через пять минут генерал сидел перед нами. Он всё ещё был в своей униформе, на него даже не нацепили наручники или кандалы. Зачем? Батур вёл себя как образцовый военнопленный и не создавал проблемы. Поэтому и отношение к нему