Убийство царской семьи - Николай Соколов

Что означала эта перемена?

Чувство лодыря, соблазна легкого труда и небывалая по тем временам его оплата привели в дом Ипатьева пьяного слесаря от локомобиля и его пьяную ватагу. По своему круглому невежеству эти распропагандированные отбросы из среды русского народа, вероятно, сами себя считали крупными фигурами в доме Ипатьева. Они не сами пришли сюда. Их сюда посадили, а затем в нужную минуту выгнали.

Прибытие в Екатеринбург Императора вскрыло фигуру распорядителя Голощекина, прибытие детей – Юровского.

Шая Исакович Голощекин – мещанин г. Невеля Витебской губернии, еврей, родился в 1876 году. Партийная его кличка – Филипп.

Он кончил гимназию в Витебске и зубоврачебную школу в Риге.

В 1906 году он был арестован как большевик-пропагандист в пределах Петербургской губернии и в 1907 году был осужден Петербургской судебной палатой на 2 года в крепость.

Едва отбыв наказание, он тотчас же возобновил свою революционную деятельность в Москве и играл большую роль в московском комитете партии. Но скоро он был вновь арестован и сослан в Нарымский край.

В 1911 году он бежал из ссылки за границу.

Там в это время шла большая борьба в рядах большевистских фракций. С Лениным боролось левое крыло большевиков, обвиняя его в узурпаторских наклонностях и в измене принципам чистого большевизма. Правое крыло стремилось к соглашению с меньшевиками. Сам Ленин шел к захвату власти в партии и пытался создать сплоченное ядро профессиональных революционеров, чтобы, действуя через них как своих агентов, проводить нужные ему идеи. Подготовляя созыв общепартийной конференции, он домогался провести туда нужных ему людей.

Вернувшись в Россию, Голощекин оказал громадную услугу Ленину агитацией в рабочих районах и, в частности, на Урале.

Конференция собралась в Праге в 1912 году.

Голощекин был на этой конференции как представитель Москвы. Он тогда же был избран членом ЦК партии. Ему было поручено сделать доклады о работах конференции в Москве и на Урале с назначением его разъездным агентом «Русского Бюро ЦК».

В том же 1912 году он вновь был арестован и сослан в Сибирь на 4 года.

В. Л. Бурцев говорит о нем: «Я знаю Голощекина и узнаю его на предъявленной мне Вами карточке. Это типичный ленинец. В прошлом он организатор многих большевистских кружков и участник всевозможных экспроприаций. Это человек, которого кровь не остановит. Эта черта особенно заметна в его натуре: палач, жестокий, с некоторыми чертами дегенерации».

Он был на Урале членом областного Совета и областным военным комиссаром.

Этим положением Голощекина и определялась его роль в ипатьевском доме.

Когда возникла угроза большевистскому игу в лице атамана Дутова, Голощекин быстро создал кадры вооруженных уральских рабочих и бросил их в тыл Дутова. Бешено энергичный, он знал, благодаря своим старым связям на Урале, где брать живую силу большевизма.

Сысертский завод был одним из тех, кто дал Голощекину эту силу. Большинство сысертских рабочих входили в отряды, боровшиеся с Дутовым. Злоказовская фабрика была гнездом большевизма.

Охрана в доме Ипатьева носила характер военной организации. Рабочие, вошедшие в нее, считались красноармейцами. Их обучали военной службе.

Эту охрану в ипатьевском доме и создал Голощекин. Она и подчинилась ему как областному комиссару.

Медведев был давно агентом Голощекина. Он и набирал в Сысерти нужных Голощекину людей.

Жена Медведева откровенно показала при допросе: «Поручение (набрать охрану) было дано моему мужу комиссаром Голощекиным».

Яков Михайлович Юровский – мещанин г. Каинска Томской губернии, еврей, родился в 1878 году75.

Когда Юровский злобно иронизировал в тюрьме по адресу Татищева: «По милости царизма я родился в тюрьме», он лгал, одеваясь в чужой костюм наследственного революционера.

Его дед Ицка проживал некогда в Полтавской губернии. Сын последнего, Хаим, отец Юровского, был простой уголовный преступник. Он совершил кражу и был сослан в Сибирь судебной властью.

Яков Юровский получил весьма малое образование. Он учился в Томске в еврейской школе «Талматейро» при синагоге и курса не кончил.

Мальчиком он поступил учеником к часовщику еврею Перману, а в 1891–1892 гг. открыл в Томске свою мастерскую.

В 1904 году он женился на еврейке Моне Янкелевой. В годы первой смуты он почему-то уехал в Германию и год жил в Берлине.

Там он изменил вере отцов и принял лютеранство.

Из Берлина он сначала проехал на юг и проживал, видимо, в Екатеринодаре. Затем он вернулся в Томск и открыл здесь часовой магазин.

Можно думать, что его заграничная поездка дала ему некоторые средства. Его брат Лейба говорит: «Он был уже богат. Его товар в магазине стоил по тому времени тысяч десять».

Это же время было и началом его революционной работы. Он был привлечен к дознанию в Томском губернском жандармскому управлении и выслан в Екатеринбург. Это произошло в 1912 году.

Здесь Юровский открыл фотографию и занимался этим делом до войны. В войну он был призван как солдат и состоял в 698-й Пермской пехотной дружине. Ему удалось устроиться в фельдшерскую школу. Он кончил ее, получил звание ротного фельдшера и работал в одном из екатеринбургских лазаретов.

По характеру – это вкрадчивый, скрытный и жестокий человек. Его братья говорят о нем:

Эле-Мейер: «Он у нас считался в семье самым умным, а я человек рабочий. То, что он считался у нас самым умным, меня от него и отталкивало… Только могу сказать, что он человек с характером».

Лейба: «Характер у Янкеля вспыльчивый, настойчивый. Я учился у него часовому делу и знаю его характер: он любит угнетать людей».

Жена Эле, Лея, показывает: «Янкеля, брата мужа, я, конечно, знала. Мы никогда не были с ним близки. Мы с ним разные люди: он перешел из иудейства в лютеранство, я – еврейка-фанатичка. Я его не любила: он был мне всегда несимпатичен. Он по характеру деспот. Он страшно настойчивый человек. Его выражение всегда было: «Кто не с нами, тот против нас». Он эксплуататор. Он эксплуатировал моего мужа, своего брата».

До революции Юровский не был заметен на фоне местной жизни. После переворота 1917 года он – большевик с первых же дней. Озлобленный демагог, он участник митингов и в солдатской шинели натравливает солдатские массы на офицеров.

После большевистского переворота Юровский – член Уральского областного Совета и областной комиссар юстиции.

Ему принадлежала в доме Ипатьева не меньшая роль, чем Голощекину: он бывал здесь в роли наблюдателя за жизнью семьи.

Врач Деревенько76 показывает: «С убийцей Государя Императора Николая II Юровским я встретился в г. Екатеринбурге в июне месяце 1918 года в доме Ипатьева, где находилась царская семья.

Там я был как личный врач Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, у которого состоял безотлучно с 1912 года… В одно из посещений, зашедши в комнату, я увидел сидящего около окна субъекта в черной тужурке, с бородкой клинчиком черной, черные усы и волнистые, черные, не особенно длинные, зачесанные назад волосы, черные глаза, полное скуластое лицо, чистое, без особых примет, плотного телосложения, широкие плечи, короткая шея, голос – чистый баритон, медленный, с большим апломбом, с чувством собственного достоинства… Осмотревши больного, Юровский, увидев на ноге Наследника опухоль, предложил мне наложить гипсовую повязку и обнаружил этим свое знание медицины. При нашем входе сидевший тут же Государь встал. Юровский, осмотрев больного, повернулся к столу, остановился, заложив руки в карманы, и начал рассматривать находившееся на столе. После этого все мы вышли. При выходе я спросил Авдеева: «Что это за господин?» Последний ответил: «Это Юровский». Какую роль играл Юровский, он не сказал, но я знал, что Юровский играл очень, очень важную роль».

Дом Ипатьева выделяет еще третью фигуру: Белобородова.

Александр Георгиевич Белобородов – родом из Лысьвенского завода Пермской губернии, в возрасте 32–35 лет, русский, конторщик по профессии. Он числился председателем Уральского областного Совета.

Из него хотят сделать крупную революционную фигуру. Это неправда. Распропагандированный рабочий, невежественный, он был порождением уральской глуши. Его, быть может, никогда бы не увидели за ее пределами, если бы не убийство царской семьи. Только после этого он оказался членом ЦИКа и видным столичным чекистом.

Он никогда не был самостоятелен и в роли председателя областного Совета. Одно время он был арестован за кражу или присвоение 30 000 рублей, содержался в тюрьме, был освобожден и снова занял свой пост.

Местный большевик Юровский бледнеет перед Голощекиным. Я не могу и сравнивать с ним Белобородова. Он ближе к Авдееву, отличаясь от него разве прекрасным почерком.

Для Ипатьевского дома эти три человека связывались, как, впрочем, и для всего населения Екатеринбурга, не их положением в областном совдепе. Они были страшны, внушали ужас своей ролью в Чека, где они были руководителями.