Совок-6 - Вадим Агарев

class="p1">Присутствующие на приемке «хозбыки» из постоянного контингента СИЗО, тайком зыркали на нас с опером. Их я и решил использовать, уж коль не удалось сработать радикально.

— Капитан! — вполголоса обратился я к ДПНСИ, когда один из «хозбыков» оказался ближе других и гарантированно меня слышал, — Передай вашему «куму», что вот этот, — я кивнул на доставленного, — Он очень хорошо по камере работает. Пусть приглядится к нему! Нам он разбой и мокруху поднять помог!

Дежурный понятливо покивал, расписался, где надо и ушел по своим делам. А два бойца «хозбанды», одетых в щегольски ушитую тюремную робу, о чем-то перешептывались, то и дело поглядывая на заехавшего на тюрьму стукачка. Я ни секунды не сомневался, что уже через час по изолятору «конями» и через «машки» зашуршат «малявы» относительно нашего протеже. Скорее всего, уже сегодняшней ночью масть сортирного разбойника кардинально поменяется. И всю свою последующую арестантскую карьеру он проведет около своего любимого рабочего места. Возле параши. Время от времени, в факультативном режиме оказывая честным арестантам услуги интимного характера.

Назад в РОВД мы доехали быстрее. Всю дорогу Гриненко молчал, искоса поглядывая на меня. Окончательно он прозрел, когда я в его присутствии сдал пистолет, про наличие которого он не знал.

— Я понял, зачем ты его санкцию на арест смотрел! — растерянно сообщил он мне о своем открытии, — Ты хотел наверняка удостовериться, что арест есть и, что оформлен он правильно. Так?

— Так! Всё так, Станислав! Но это лирика и мы её оставим на потом! — прекратил я душевные терзания сослуживца, — Давай сюда протокол допроса Ворожейкина и пошли писать рапорт на раскрытие девяносто три прим! И на раскрытие убийства через покушение. Ты теперь, дружище, до конца года передовик среди оперов области!

Гриненко из состояния растерянной задумчивости разом перешел к чувству глубочайшего и радостного удовлетворения. Не только окружающей его жизнью, но и собственным профессиональным величием. И следует признать, что на это у него были все основания. Сразу выставить две таких «палки», это вам не хухры-мухры!

Закрывшись в кабинете, мы сорок минут корпели каждый над своей бумажкой. Я добивал постановление, а Стас вымучивал рапорт о раскрытиях.

Ознакомившись с его творчеством, я остался неудовлетворённым. Корявость слога и никакая штабная культура оперуполномоченного царапала мой левый глаз. Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что и правый глаз был тоже недоволен написанным.

— Садись! — железной рукой вернул я друга за стол, — Переписывать будем! Иначе твою корявую писульку с большим удовольствием скомкают и приобщат к урне! А потом напишут свою и именно она поползет по инстанциям вверх. Но уже без твоей фамилии! Тебя устраивает такой финал?

Как я и предполагал, такой финал Стаса не устраивал. Смирив гордыню, он подчинился. За пятнадцать минут, используя весь свой иезуитско-административный опыт, я надиктовал Гриненко безупречно сформулированный рапорт. При прочтении которого, сразу становилось понятно, кто есть самый квалифицированный опер в штате областного уголовного розыска и всего нашего милицейского гарнизона.

— Пошли к Захарченко! — подстегнул я вспотевшего от писанины и от осознания собственной значимости друга, — Одному тебе нельзя идти, начнут ломать на предмет включения в рапорт всех непричастных. А оно тебе никак не надо! Тебе сейчас индульгенция от твоего левого отказняка нужна. Стало быть, всю заслуженную славу надо суметь засунуть в одну харю, Станислав. И эта харя должна быть твоей!

Гриненко сосредоточенно слушал и невпопад моим словам кивал головой. И я окончательно уверился в том, что к начальству надо идти с ним обязательно.

— Добрый день! — набрав номер приемной Захарченко, поздоровался я с его секретарём, — Это следователь Корнеев. Виталий Николаевич на месте?

Вместо ответа женщина начала выяснять, с какой целью я интересуюсь наличием руководства. Из этого я понял, что зам по опер находится у себя в кабинете.

— Вы передайте ему, пожалуйста, что я готов доложиться по тому вопросу, который мы с ним обсуждали вчера! — закинул я под нос главному оперу райотдела наживку, которую он не сможет не проглотить. Даже, если прямо сейчас перед РОВД на парашютах спустятся гуманоиды.

Сначала мне было велено подождать минуту, но столько времени нам со Стасом тратить не пришлось.

— Виталий Николаевич вас ждёт! — радостно сообщила мне секретарша, видимо, заразившись от своего шефа весенним позитивом.

Большого ума, чтобы понять острое желание Захарченко немедленно пообщаться со мной, было не надобно. Конец месяца и, как всегда над оперативной службой нависла дикая и по-весеннему конопатая жопа с непристойно малым процентом раскрываемости. Чего уж говорить про оперов, если участковым сейчас выкручивают руки, чтобы они всеми правдами и неправдами возбуждали дела по двести шестым УК. Открыто им говоря, что даже, если дело будет возбуждено не совсем обоснованно, то это ничего! Это не страшно! Что в первых числах следующего месяца его можно будет без особого шума прекратить. И даже без каких-либо претензий к нарушителю соцзаконности со стороны руководства. Вот в этих непростых, я бы даже сказал, суровых реалиях, вдруг появляется сопливый лейтенант и на блюдечке с голубой каёмочкой подаёт раскрытие убийства. Так жизненно необходимое для безнадежно заваленной отчетности.

— Вставай мой друг! — обратился я к оперу Станиславу, — Твоё верховное главнокомандование с нетерпением ждет нас!

— Я готов, — без особой уверенности привстал Стас, — Но ведь, если по совести, Серёга, то это же ты поднял обе «палки»!

— Нет, дружище, запомни раз и навсегда, это ты раскрыл эти «палки»! — воспалённое сознание несдержанного юноши в моей голове, взорвалось и захотело моим же правым кулаком въехать Станиславу Геннадиевичу Гриненко по печени. Нашел же, гадёныш, самое удачное время для благородных ужимок и реверансов! Самое подхоядчщее сейчас время, чтобы ими жонглировать!

— Ты, сука, потом кокетничать будешь! — с ненавистью зашипел я, надвигаясь на Стаса со сжатыми кулаками, — Когда задницу твою со сковородки снимем! Понял, придурок?!

— Понял! Я понял!! Я всё понял, Серёга! — опрометью шарахнулся от меня к двери мой оперативный друг. — А ты ведь сегодня сортирного разбойника завалить хотел! Я всё понял, Серёга! Ты меня извини! Давай, пошли уже к Захару!

Захарченко не удивился или сделал вид, что не удивился, увидев заходящего вместе со мной в его кабинет опера. Присесть он предложил нам обоим. Мне это понравилось.

— Вот, товарищ капитан, как и обещал! — я кивнул сидящему напротив меня Гриненко и тот протянул своему прямому шефу