Дальний рейд - Михаил Михеев

— Ну давай хоть напьемся.

— Думаешь поможет?

— Да нет, шучу, конечно, — Виктор вздохнул. — Можешь ты хотя бы что-то хорошее сказать?

— Могу. На «Вулкане» закончили ремонт реактора, он прибудет в наше пространство максимум через два часа. Так что время пока работает на нас.

— Многое решит здесь старый монитор, даже с его калибрами, — саркастически изогнул губы Виктор. — Идеи какие-нибудь есть?

— Да какие там идеи, все равно драться придется. Если отступим, они атакуют сразу же, а как только начнутся высадки десантов на наши планеты, все равно придется драться, погибнут наши люди. Разнесем их здесь — погибнут… Тоже наши люди. Куда ни кинь — везде хреново.

— Да уж, умеешь ты поднять настроение…

Виктор закурил, глубоко затянулся и закашлялся, подавившись дымом. Ничего удивительного — только за последние сутки он выкурил сигарет, наверное, больше, чем за всю предыдущую жизнь. С отвращением посмотрев на сигарету, он скомкал ее в кулаке и швырнул в плоский ящик утилизатора, где она мгновенно исчезла в ослепительной вспышке… Хорошо все-таки быть главнокомандующим — нарушай правила внутреннего распорядка сколько хочешь, никто тебе и слова не скажет. Только и плата за такие мелкие преимущества запредельно высока, так что правильнее сказать «иногда хорошо быть главнокомандующим».

«Ну, монитор, конечно, многого не изменит, — подумал Виктор, прокашлявшись и вытерев обильно выступившие слезы, — но лишним точно не будет. Даже то, что испытаем новые пушки — уже дорогого стоит. Не все же тупо копировать чужие, неизвестно какого возраста образцы, упрощая их, по возможности, чтобы самим справляться. Сейчас это, конечно, дает преимущество, но что будет дальше? Если не развивать свою науку, свою промышленность, не имея собственных разработок, то рано или поздно опять отстанем. И надеяться, что на дороге опять попадется какая-нибудь загибающаяся или преисполненная альтруизма сверхцивилизация, по меньшей мере наивно — и так уже везение за все мыслимые нормы зашкаливает. А гравиплазменные пушки, которые выдали „непризнанные гении“ Айнштейна, внушают оптимизм. Пускай это и просто результат совмещения двух чужих технологий, но все же не топтание на месте, тем более что таких агрегатов на родине дисколетчиков никогда не конструировали. Глядишь, и выплывет чего-нибудь интересное». А вслух сказал:

— У меня для тебя новость, Александр Павлович. Похоже, твоя разведка чуть-чуть облажалась.

— Да что ты? — хлопнув себя руками по бокам, саркастически улыбнулся Айнштейн. — У тебя что, свои источники информации появились, настолько профессиональные, что мои орлы близко не лежали?

Конечно, задетая профессиональная гордость значит для военного многое и усомниться в ней — это, как минимум, обидеть человека. Особенно когда он вот так, на нервах уже не пойми сколько, однако это все равно не повод для хамства. Поэтому Виктор, зло оскалившись, от чего сразу стал похож на обиженную овчарку, резко ответил:

— И ты тоже облажался, Александр Павлович.

Вот теперь Айнштейн обиделся уже всерьез, но Виктор не стал мадлить, а, схватив его за рукав, потащил к экрану.

— Это что? — спросил он, ткнув электронным маркером в один из силуэтов кораблей.

— Крейсер.

— Какой?

— Не знаю, мне, знаешь ли, с такого расстояния название не прочитать.

— Модель!

— Да что я, вижу отсюда?

— Тогда смотри внимательно.

Ловко водя маркером, Виктор увеличил изображение помеченного корабля. Теперь он смотрелся во всей красе, благо сверхчувствительные системы наблюдения позволяли давать отличное разрешение. Локаторы, установленные на русских кораблях, такими возможностями не обладали, впрочем, это не считалось у военных критичным, а зря.

— Теперь видишь?

— Ну, легкий крейсер. Тип «Владивосток», если мне память не изменяет. И что?

— Смотри сюда, — Виктор обвел маркером хвостовую часть корабля, увеличил изображение. Теперь на экране был ясно виден высокий киль, увенчаный гребнем антенн. — Ничего не напоминает?

— Разведовательная модификация. И что здесь такого? При эскадре корабль локационного дозора должен быть обязательно, и не один.

— Угу. Сколько у них здесь таких?

— Семь штук.

— Да не кораблей дозора, а «Владивостоков».

— Четыре, — Айнштейн, похоже, не понимал, к чему клонит Виктор.

— Какой модификации?

— Один, вот этот, разведовательной, остальные — штурмовой. И в чем здесь криминал?

— А в том, дорогой ты мой человек, что… Скажи ка мне, сколько кораблей локационного дозора этого типа было построено? Ты ведь профи, наверняка помнишь.

— Десять. Семь — для нас, остальные — на экспорт.

— Во-во. Тебя не смущает, что здесь только один разведчик этого типа? А остальные, я думаю, более поздних поколений?

Кажется, до Айнштейна начало доходить, но он пока не до конца понимал, что хочет ему сказать Виктор. Виктор же подождал секунду и развил свою мысль:

— Еще когда я только уходил в свой первый рейд, «Владивостоки» первых двух серий в дальние рейды уже не ходили — устарели уже, не та у них автономность была, чтобы в такую даль ползать. А разведчики как раз ко второй серии относились. Штурмовые крейсера — те уже третья серия, у них движки на уровне были, а локационники — вторая, точно помню. А вот те, что на экспорт пошли — это уже четвертая серия была. У нас-то для себя тогда строили кораблики совсем другие, и пошустрее, и повооруженнее, а на экспорт, решили, и такие сойдут. Воткнули новые движки да артиллерию послабее установили — и начали клепать, благо технология была на раз отработана. Понимаешь?

— Ну, это еще ни о чем не говорит — могли и своего старика модифицировать…

— Могли, — Виктор понимал, что Айнштейн будет теперь сомневаться уже чисто из принципа. — Но зачем? Четыре таких корабля — это до хрена, вся система перекрывается. Еще два поднимаются при нужде над плоскостью эклиптики, чтобы обходной маневр засечь, если мы вдруг дергаться раньше времени начнем. Что мы сейчас и видим, кстати. А кораблей локационного дозора и без «Владивостоков» во флоте штук пятнадцать, их и не таскают-то с собой много потому, что кроме дальнего дозора они ни на что не годны. Орудий несут немного, броня — тоже так себе. Так на кой хрен модифицировать этот старый гроб? Нужен был бы резервный корабль — взяли бы что поновее.

— Что думаешь? — тон Айнштейна был сухим и деловым, от обид и раздражения не осталось и следа. Теперь это вновь был профессионал до мозго костей, а не просто замотанный и усталый человек.

— Я не думаю — я знаю, — Виктор сердито, но уже без прежней злости ухмыльнулся. — Вчера я послал драккар-разведчик, чтоды тот облетел их эскадру по дуге и сделал снимки. Вот, взгляни.

На экране, повинуясь легкому движению пальцев Виктора, появилось изображение того самого крейсера. Вид с кормы и чуть сбоку. Ясно видно было удлиненное хвостовое оперение с вынесенными в сторону от корпуса дальномерами грубой наводки и раздутые сопла атмосферных двигателей.

— Эта модификация, — менторским тоном сказал Виктор, — строилась для военно-космического флота Израиля. Было заложено два корабля, но достроили всего один — на второй заказ был снят, евреи заплатили неустойку. А может, и не заплатили — не знаю точно, так, ходили слухи… Что не заплатили — вполне возможно, они народ ушлый, ну да не это главное. Построенный на шестьдесят процентов корабль доделывали уже для китайцев, они его потом благополучно где-то угробили, по слухам, то ли из-за отсутствия своевременного ремонта, то ли в результате попытки провести модернизацию собственными силами. Впрочем, нам на это наплевать, главное, что того корабля давно нет, да и выглядел он изначально уже по другому. А теперь скажи ка мне: что тут делает еврейский корабль?

На Айнштейна было жалко смотреть. Такая ошибка действительно непростительна для профессионала, и пусть занимался анализом состава и построения вражеского флота не он сам, а ребята из аналитического отдела, пусть шустрая молодежь могла и не знать таких нюансов, какие помнили отцы-командиры, все равно за результат отвечал он. Впрочем, сейчас не было времени искать виноватых, хотя, Виктор не сомневался, очень скоро в аналитическом отделе Главного разведовательного управления грядут большие перемены.

— Слушай приказ, Александр Павлович. Этих умников, если что, не уничтожать. Аккуратненько взять живыми. А если драки не будет — проследить и аккуратненько изъять. Живыми и, желательно, не слишком помятыми. Уж больно они мне интересны с чего-то стали, оченно поговорить с ними хочется. По душам, так сказать…

Виктор лучезарно улыбнулся и стукнул кулаком правой руки по ладони левой, давая понять: ничего хорошего вожделенный разговор его собеседникам не светит, а скорее даже наоборот. Айнштейн понимающе кивнул.

— Так что, Александр Павлович, агентура своя у меня есть, конечно, хоть с твоей и не сравнить, но мне иногда не слишком-то и нужна, иногда бывает достаточно мозгов и хорошей памяти. А сейчас, пожалуйста, будь добр, вызови ребят — надо обговорить, что делать на переговорах. Обсудить роли, так сказать, а то твердое «нет», боюсь вызовет сразу реакцию атаки. Стоит поиграться, разыграть колебания в стане сподвижников, тогда эта бодяга, возможно, будет длиться еще очень долго, а там многое может произойти.