Академия «505». Крах Ремали. Часть 2 - Дария Эссес

к прошлой версии себя, от которой только недавно избавилась.

Медленно выдохнув, я прикрыла глаза и пробормотала:

– Прости, не хотела тебя обидеть. Сама понимаешь, – я обвела рукой пустую комнату, – ситуация хуже некуда.

Лира стушевалась. Будь она цветком, ее лепестки бы сейчас обвили в защитной манере сердцевину.

– Да, понимаю. Прости, что надавила.

Мы сидели в тишине несколько минут. Отогнав роящиеся в голове мысли, я задумалась над ее вопросами. Что Лира хотела мне этим сказать?

– Триона собиралась забрать вас, когда напала на Рейкьявик, но после неудачи добавила в уравнение Каору, – продолжила она после короткой паузы. – Убила нескольких зайцев одним ударом. Как ты могла догадаться, мы нужны ей не только для захвата всего общества. Четырнадцать кластеров есть – остался еще сорок один.

Я прохрипела:

– Лина?

– Да.

– Но она же собиралась сделать пересадку твоего ликвора?

– Я не справляюсь. Умру прежде, чем пересадка закончится, поэтому ей нужны все прародители. До Кая она тоже доберется. Для начала спасет Каталину, после чего пойдет за остальным миром. У корпорации есть все ресурсы: военная техника, сыворотки, рабочая сила. Поэтому, Ксивер, запомни, что я тебе сейчас скажу…

Между нами повисла напряженная тишина.

Тик-так.

Тик-так.

Тик-так.

– Она просматривает ваши воспоминания, поэтому от нее ничего не скрыть.

Лира снова посмотрела на меня таким взглядом, словно я должна была что-то понять. Но что, черт возьми?

– Этот разговор она не увидит, как и мысли Крэйтона, которые Лина заблокировала с помощью платины.

Тик-так.

Тик-так.

Тик-так.

– Не верь своим воспоминаниям. Верь тому, чего не помнишь. И кого не помнишь.

Верь тому, чего не помнишь.

Верь тому, чего не помнишь.

Верь тому, чего не помнишь.

Я закрыла глаза и крепко зажмурилась. Но… ничего. Что я могла забыть? Кого я могла забыть?

– Не вспоминай. Время само придет.

Глава 36

Решающим моментом в революции стали дни лимерации – опыта над прародителями-ремалийцами, который запустила директор «Центра эволюционного совершенствования», Триона Марлоу.

«История революции Карателей 2055 года»

Автор: Рейвен Эскарра

Это были испытания.

Три испытания на каждую из плеяд.

Созидание, сокрушение, равновесие.

Пару дней назад прошло только первое, но у меня будто отняли несколько годов жизни. Я восстанавливался трое суток, лежа в комнате, которая напоминала тюремную камеру, и смотря в потолок. На первый день я не мог говорить. На второй поел генетически измененное мясо, что принесла Каталина. На третий смог потренироваться, но меня вырвало тем самым мясом.

Казалось, испытания занимали несколько минут или часов, когда на самом деле первый этап проходил двое суток.

Боль от увиденного растекалась по венам, словно яд. Стены давили и давили на меня, воздух напряженно сгущался, отчего у меня началась гипервентиляция. Я ненавидел клаустрофобию. Ненавидел то, что не мог избавиться от очередной своей слабости.

Слабость.

После испытания я ослаб. Физически и морально.

Перед моими глазами, даже когда я находился в бессознательном состоянии, мелькала Роксания – единственное, что меня спасало. Ее красные губы, шелковистые волосы, заливистый и звонкий смех, который каждый раз бил в самое сердце. Мне так хотелось почувствовать ее запах, коснуться мягкой кожи, вспомнить, как она ощущается в моих руках.

То, что мне было сейчас нужно.

Она.

Лишь она могла спасти меня от мелькающих перед глазами картинок.

– Второй этап – сокрушение, – произнесла Триона, чем заставила меня прийти в себя.

Она стояла на том же месте, что и перед первым испытанием. Но если тогда я был полон сил, чтобы сражаться, то сейчас мог лишь медленно моргать.

Однако я не пропустил того, что она сказала Алексе Циммерман чуть ранее:

– Чтобы эксперимент прошел успешно, нужно вывести их силу в зенит. Когда ликвор будет циркулировать, скажем так, в полную силу, мы сможем изъять его и ввести Каталине.

Один из нас умер бы. Поэтому она собрала всех троих.

Когда меня привязали к медицинскому креслу, я бросил взгляд на Ксивер и Лиру.

Ничего не изменилось. Всё та же пустота.

Однако теперь здесь располагалось четвертое кресло. Каталина лежала на нем без сознания, а кислород поступал в ее легкие через дыхательную трубку. Она была такой маленькой. Такой беззащитной. Я должен был ненавидеть ее, но просто… не мог.

Она тоже не выбирала свою судьбу.

Не выбирала свою родную мать, которая сказала:

– Начинайте.

И мир перед глазами померк.

***

Испытания на плеяды напоминали симуляционный аппарат в академии. Каждая фаза представляла собой моделирование определенной ситуации, что раскрыла бы созидание, сокрушение и равновесие в полной мере.

Созидание брало начало с доброты, поэтому первую фазу окрестили как «Испытание сердца». Эта плеяда раскрылась во мне в большей степени: я думал, что особых усилий ее прохождение не потребует.

Но как же я ошибался.

Мне нужно было проявить милосердие и сострадание к людям, которые причинили мне больше всего боли. И когда я открыл глаза, передо мной стояла не Лира. Не Триона, что заставила меня пройти через ад на земле. Даже не Джонатан, который заточил нас с Ксивер в стены Круачейна.

Я оказался в своем детстве.

В ту последнюю ночь, когда с нами еще были родители.

– А меня поцеловать? – возмутилась Ксивер. – Я знаю, что Крэйтон маменькин сыночек, но не до такой же степени! Это несправедливо. Я права, Рейв?

– Угу, – сонно пробормотала она, зарываясь носом в одеяло.

Они с Ксивер спали на одной узкой кровати. Отец Рейвен снова напился и начал распускать руки, поэтому наши родители без вопросов сели в машину, доехали до их захудалой квартиры и забрали нашу подругу домой. Я, пятнадцатилетний подросток, лежал на полу, расстелив одеяло вместо матраса, потому что не мог перестать охранять девочек.

И потому что чувствовал: что-то не так.

Мама хрипло засмеялась и, обойдя меня, подошла к девочкам.

– Спокойной ночи, маленький океан.

Ксивер просияла, услышав это прозвище.

Тогда я не заметил в глазах мамы застоявшиеся слезы. Тогда я не заметил, как дрожали ее побелевшие губы. Тогда я не заметил, как она медленно разбивалась на осколки.

– Подожди!

Мама остановилась около двери и, обернувшись, посмотрела на маленького меня. Ее ярко-зеленые глаза наполнились такой тоской, что мне стало физически больно дышать.

– Да, любимый?

– Завтра день рождения Бьорна. Мы сможем купить ему ту косточку, которую видели вчера в магазине? Она ему понравилась.

Я судорожно втянул носом воздух и провел ладонью по лицу, когда в комнату,