Единение - Даниил Филатов

— Стоит, — твердо сказала Анна, — изможденные и уставшие, мы далеко не уедем.

— Где ты будешь? Я должен знать.

— Пообедаю и тоже найду себе место, — легко улыбнулась девушка, она вышла из кабинета.

Через пять минут принесли кровать, тут же заправили ее. Оказавшись в постели Константин буквально растворился в прохладе свежего белья, он расслабился, боль его не накрыла, и быстро пришел сон.

Он раскрыл глаза, вокруг была непроглядная тьма, а в голове неясное смятение, причем не его собственное. Неужели снова кошмар? Титов всмотрелся в темноту, сквозь нее. Складывались черты кабинета командира базы, все хорошо, это реальность. Константин вдруг почувствовал чье- то присутствие, бросил взгляд на дверь, она была закрыта, окон в кабинете не было, когда глаза привыкли к темноте Константин увидел небольшую фигуру в кресле, он осторожно вылез из постели, подобрался ближе и заметил, что незваный гость спит, подложив руки под голову на его столе. При ближайшем рассмотрении у силуэта стали проглядываться знакомые черты.

— Аня, — Константин аккуратно толкнул девушку, та медленно подняла голову, — что ты тут делаешь?

— А? — сонным голосом переспросила девушка.

— Что ты тут делаешь?

— Я решила, что тебе со мной безопаснее, ну, то есть мне с тобой.

Константин улыбнулся, но в темноте этого было не видно.

— Аня?

— Да?

— Если я сейчас поцелую тебя, ты будешь против?

— Нет, не буду.

Он коснулся рукой ее щеки, девушка чуть отпрянула, почувствовав холод металла, но затем сжала его ладонь и подалась вперед. Тревога и смятение в его голове усилились, но Титов не стал обращать внимание, он осторожно коснулся губ девушки своими, но поцелуй не вышел полноценным, в дверь с силой постучали.

— Господин! Проснитесь! Тревога!

Константин отвлекся и подключился к мысленному потоку обитателей базы. И правда, нападение. Подтверждая его выводы, зазвучала сирена, Титов включил свет, стал быстро одеваться, после чего распахнулись двери кабинета, директора уже ждали четверо гвардейцев.

— Скорее! Господин Ён приказал вывести вас.

— Где он сам?

— В центре управления, руководит обороной. Прошу, господин, скорее.

Титов подал Анне руку, и вместе они побежали на улицу. Ночное небо рассекали вспышки, на земле рвались снаряды, по базе сновали люди в черном. Гвардейцы, тут же открыли огонь, Анна и Константин прятались за спинами бронированных солдат, они отступали к автопарку, где уже стоял серый бронеавтомобиль, водитель открыл дверь, девушка залезла первой, директор за ней следом. Завизжали шины, автомобиль сорвался с места, гвардейцы сопровождали их по воздуху, но враг тоже не дремал: в погоню устремились три черных универсала с крупными ударными бамперами. К счастью преследование длилось недолго, точными залпами ракет защитники избавились от врагов.

— Постарайтесь скрыться в городе, — проговорил один из гвардейцев по рации, — мы пока отходим, чтобы не привлекать внимание, конец связи.

Машина вывернула на главную магистраль и встроилась в поток. Константин оглядывался по сторонам, вроде бы никто их не преследовал.

— Разведке удалось узнать, что из города есть единственный путь — поезд в Осаку, боевики захватили вокзал, но сообщение разрушать не стали. Им вы и выберетесь, — проговорил водитель, поворачивая по указателю.

Главный вокзал Токио всегда был местом оживленным и людным, ведь железнодорожные пути связывали столицу области почти со всем островом, но сейчас оживление стихло, людей стало куда меньше, повсюду находились бойцы в черной форме и с нашивками Национального фронта освобождения. Они заняли большую часть путей, перевозя по ним свои подкрепления и ресурсы, и единственным рабочим маршрутом для горожан осталась Осака.

Похоже, Танака оказался крайне сентиментальным и не смог использовать маршрут в город, где жила его мать в целях революции, однако о мотивах террориста Титов уже не задумывался. Это ему предстояло решить в столице. Сейчас все мысли были сосредоточены на том, как выбраться.

Войти оказалось легко, применив Дар Титов вместе с Анной и сопровождающим их водителем избежали проверки документов. Сказывался недосып, все пережитое навалилось на его плечи, генеральный директор не смог использовать свои силы, чтобы замаскироваться, осталось надеяться на глубокий капюшон, выданной ему толстовки, темные очки и медицинскую маску.

— Ты плохо выглядишь, — сказала Анна, глядя на него.

— Нормально, — выдавил Константин, хотя ощутил, как виски сдавливает, а к горлу подступила тошнота.

— Я сама куплю билеты, — девушка поправила прическу и пошла сквозь толпу к электронному киоску.

Она изредка посматривала по сторонам, кроме того была одета в военную форму без знаков различия. Константин боялся, что это может привлечь внимание и не ошибся: с дальнего конца зала в сторону киосков уже шли два боевика. Титов тут же уловил их мысленные сигналы и приказал забыть о своих подозрениях. Бойцы застыли на месте, после чего пошли назад к постам, о чем- то переговариваясь. Константин почувствовал, как голову сдавило, он в последний момент успел наклониться и снять маску, его вытошнило на покрытый мозаичной пленкой пол. Когда он ел последний раз вообще? Взгляд слегка помутнел, но ОПЗМовец успел заметить перекошенные от отвращения лица прохожих.

— Все нормально? — перед ним склонился мужчина.

— Нормально, у моего друга грипп, — влез в разговор водитель, — не подходите близко, извините.

Мужчина с недоумением отошел, а в этот момент вернулась Анна, держа в руке три пластиковых карточки, увидев на полу лужу, она спросила, что случилось.

— Ничего, я просто немного тебе помог, — ответил Константин, делая глубокий вдох и пытаясь прийти в себя, — когда поезд?

— Через полчаса, — ответила девушка, собираясь сесть рядом.

— Нет, — мотнул головой Константин, вставая, — мы идем на платформу, мне нужно на воздух.

В сопровождении генеральный директор вышел на перрон, уличная прохлада немного привела его в чувство. Около электропоездов собрались бойцы Национального фронта, к счастью, они были заняты разгрузкой и не следили за пассажирами. Между тем электронное табло сообщило, что поезд в Осаку подходит ко второй платформе. Из- за поворота, за которым раскинулся осажденный Токио, стали видны огни локомотива, три коротких гудка стали знаком к прибытию. Константин, вместе с остальными, смешавшись с толпой, стал подходить к вагонам. Он буквально упал в кресло и прислонился лбом к холодному окну, кажется, у него начинался жар, а правая рука нестерпимо зудела, он отодвинул рукав и увидел, как место крепления покраснело и пошло пятнами. Началось отторжение, от этого были специальные таблетки, их принимали первое время после установки протеза, но в суматохе Константину их не выдали, а теперь уже поздно. В медицине Титов не разбирался но верил в то, что раз его самочувствие ухудшается не так быстро — шанс еще есть. Ему не терпелось добраться до Осаки теперь