Саламандры - Ник Кайм

Плотная завеса из дыма и пыли еще висела в воздухе, когда завизжали цепные мечи и зашипели резаки: экипаж пытался пробиться на волю сквозь покореженный металл. Выпуская струи пара из гидравлики, в обшивке один за другим, волной, открылись спасательные выходы, издавая хором стаккато отходящих запорных задвижек. Наружу посыпались выжившие, некоторые несли раненых, другие безнадежно тащили мертвых. Саламандры, сами понесшие потери, организовали эвакуацию из наиболее пострадавших мест, и вскоре на серой, как пепел, земле Скории скопилась огромная масса людей и сервиторов.

Крушение длилось всего несколько минут, хотя минуты эти тянулись, словно часы, даже как целая жизнь, для тех, кто был внутри, моля Императора о спасении. Борозда, которую пропахал нос ударного крейсера, протянулась почти на километр и, видимо, потревожила нечто, таящееся под пепельной поверхностью Скории.

Твари явились из-под земли, вихри пепла из выходных дыр предвестили их появление. Крики людей, утаскиваемых под пепельную равнину, послужили первым сигналом о нападении. Орды тварей появились следом, отряхивая с приземистых, жестких тел прилипший пепел, и кидались в бой, щелкая костяными клешнями и зазубренными жвалами. Погибло тридцать пять человек, всех их поглотила земля, прежде чем Саламандры сумели организовать контратаку. Брат-капеллан Элизий возглавил огнерожденных, и делал он это с пылом и неукротимой беспощадностью.

— Стереть их с лица земли! — ревел он леденящим кровь голосом, усиленным вокс-репродукторами шлема. — Болтом, клинком и огнем истребляйте ксеносовскую нечисть!

Его пистолет рявкнул огнем, царапнув грудь хитинового чудища и оторвав одно из жвал. Капеллан ринулся вперед и вбил щелкающий разрядами энергии крозиус в тело твари, выпуская ей кишки. Слизь с серых внутренностей брызнула на череполикую маску, точно окропив Элизия святой водой войны.

Дак'иру, который сражался рядом с капелланом, странные, похожие на крабов чудовища напомнили тиранидов. Ему пришло в голову, что это потомки какого-нибудь заблудившегося роя спор, выпущенных раненым кораблем-ульем, которые только и сумели, что долететь до орбиты Скории и заразить планету. Через многие поколения они превратились уже в устаревший вид, который не эволюционировал, а просто остановился в развитии и размножался.

На призыв капеллана к бою откликнулись четыре отделения, включая Дак'ирово. Саламандры образовали широкий периметр, окружив орду хитиновых чудищ, и медленно сгоняли их в кучу непрерывным болтерным огнем. Твари были крупными, почти с бронетранспортер размером, их костяные панцири были крепкими, но все же уязвимыми. Размеры, однако, делали тварей неповоротливыми, и обзор у них был ограничен. Окружая тварей, Саламандры нападали со слепых сторон и уязвимых боков. Ксеносы отвечали с беспорядочной и бессильной яростью, пытаясь атаковать врага, который был одновременно всюду.

— Ба'кен! — крикнул Дак'ир, превратив в пар костяную клешню хитиновой твари выстрелом плазмы. — Жги и очищай!

Громадный Саламандр тяжело шагнул вперед, в то время как его сержант отступил назад, и облил струей горящего прометия раненого ксеноса. Тот запищал и защелкал в предсмертной агонии, объятый пламенем. Из полостей под костяным панцирем с шипением и свистом выходил воздух.

Где-то непрерывное стаккато болтерных выстрелов стало редеть, подсказывая, что сражение с хитиновыми чудищами близится к концу. Каждую из оставшихся тварей окружило кольцо из зеленых доспехов, которое медленно сжималось, точно петля. Редкие отчаянные атаки загнанных тварей встречали разрывные снаряды, которые, пробивая тела чужаков, разрывали их изнутри, выталкивая месиво слизистых внутренностей через щелкающие жвалами пасти. Струи огнеметов отгоняли уродливых тварей все дальше, и те пищали и щелкали, отступая перед жарким сиянием, явно боясь огня.

В конце концов оставшиеся полдесятка ксеносов зарылись обратно в землю, подальше от бронированных гигантов, принесших с небес ревущий гром и пламя.

Тсу'ган издалека с завистью следил за боевыми братьями. Позади него возвышался разбитый крейсер, похожий на накренившийся город, неестественно перекошенный. Даже частично ушедший в пепельную землю, «Гнев Вулкана» был огромен. Он простирался в длину на несколько ульевых кварталов, для его оцепления понадобилось несколько Астартес, расставленных с километровыми интервалами. Многочисленные палубы, башни, платформы, надстройки, ангары, отсеки, даже храмы и соборы тянулись вдаль, точно тускло-зеленый метрополис, который медленно заметал падающий сверху серый снег.

Даже в разгар сражения технодесантники, сервиторы и рабочие команды людей продолжали трудиться у исхлестанного солнечной бурей корабля. Солнечные вспышки выжгли свежие шрамы на бортах древнего ударного крейсера и оставили в его бронированной шкуре оплавленные дыры размером с метеорит. Рабочие команды в грависанях подробно описывали повреждения корпуса. Ряды мощных сварочных установок, рассыпая каскады искр, приваривали плиты, снятые с второстепенных секций корабля, поверх самых жутких его ран. Некоторые участки были настолько разрушены, что искореженные остатки приходилось срезать и накладывать заплаты, точно на ампутированную конечность.

Эта работа требовала внимательности, но Тсу'ган сейчас был целиком поглощен наблюдением за далекой схваткой с хитиновыми тварями. В жилах Саламандра вскипала кровь, пока он переживал чужую битву. Кулаки самопроизвольно сжимались. Про себя Тсу'ган последними словами клял братьев-сержантов Агатона, Варго и Дак'ира. Если бы не приказ остаться с большей частью роты, чтобы обсудить планы и установить командный пункт, Тсу'ган с радостью ринулся бы в бой. Хитиновые чудища, конечно, не были серьезным противником, но после долгих месяцев без боя Тсу'гану не терпелось пролить кровь во имя Императора.

— «Гнев Вулкана» серьезно поврежден, милорд. — Металлический голос Аргоса вернул Тсу'гана к действительности.

Брат-сержант находился вместе с технодесантником, братом-капитаном Н'келном и несколькими другими сержантами во временном командном пункте, откуда они пытались навести хоть какой-то порядок и спокойствие после крушения.

Сам командный пункт представлял собой сборное сооружение: четыре стены, скошенная крыша и стол гололитического проектора. Проектор показывал зернистое голубое изображение рельефа окрестностей, разведанного с помощью сенсориума и зондов авгуров дальнего действия. На данный момент известно было очень немногое: Скория в основном была плоской равниной, состоявшей из пепельных дюн и нескольких базальтовых горных хребтов, с местной враждебной формой жизни, похожей на гигантских земных крабов.

Позади командного бункера возводились другие строения: в основном медицинские палатки, к которым стаскивали носилки с ранеными и оставляли их для сортировки, которую проводил брат Фугис. Апотекарий занимался и людьми, и Астартес, хотя вторых было меньше. Ему умело ассистировал Емек, временно откомандированный из отделения Дак'ира в качестве полевого хирурга. Люди-медики, те, кто выжил в катастрофе, трудились вместе с Саламандрами, но у каждого была своя работа. Фугис также назначил спасательные команды из Саламандр и трудоспособных слуг и сервиторов для осмотра поврежденных участков корабля в поисках выживших. Разрушенные палубы постепенно вскрывали, и поначалу немного, но потом все больше и больше раненых начало стекаться к медицинским палаткам. Мертвых тоже хватало. Пиреум работал непрерывно; сервиторы с руками-лопатами ссыпали пепел в огромные складские баки для последующего захоронения.

— Сможем мы подняться в воздух, магистр Аргос? — спросил Н'келн и нахмурился, когда гололит переключился на план-схему «Гнева Вулкана»: красные участки, помечающие поврежденные секции, занимали примерно шестьдесят процентов всей картинки.

— Если коротко: нет, — ответил технодесантник, обводя стилом нижнюю часть крейсера. Изображение сдвинулось, добавив еще и географию Скории вместе с относительным местоположением корабля на ней. Вертикальный срез показал, что большая часть «Гнева Вулкана» погрузилась ниже поверхности, уйдя под внешнюю кору планеты.

— Как видите, корабль частично ушел под пепельную равнину. Базовый геологический анализ показал, что поверхность Скории состоит из смеси пепла и песка. Интенсивный нагрев от нашего входа оказал воздействие на почву, в результате которого произошел эндотермический метаморфоз. Проще говоря, пепел-песок кристаллизовался и затвердел.

— У двигателей наверняка достаточно мощности, чтобы вытащить нас оттуда, — предположил скрипучим голосом Лок.

— В обычных условиях — да, — ответил Аргос. Вдобавок к ремонтным бригадам технодесантник уже отправил сервиторов-копальщиков и рабочие команды людей откапывать те секции корабля, что зарылись глубже всего. — Но у нас осталось всего три блока нижних двигателей. Для подъема в воздух нужно минимум четыре.