Измена. Цена прощения (СИ) - Кучер Ая

– Дим, сделай так, чтобы мне не нужна была охрана. Ты… Я уверена, что у тебя получится всё исправить.

Вместо упрёков из меня вырывается лесть и вера в мужчину. Уверена, он и сам понимает, насколько это ужасная ситуация. И серьезно отнесётся к её решению. А мои нотации ничем не помогут.

Дима просит перезвонить по видеосвязи, и я не отказываю. Включаю камеру, перевожу на сына. Рус забавно супится, рассматривая изображение отца на экране. А после тянет ручки, пытаясь перехватить.

Я со смехом мешаю сыну, а сама рассматриваю мужа. Он сидит в машине, постоянно поправляет галстук, бледный. Действительно перепугался не меньше меня.

– Веди себя хорошо, Рус, - просит строгим голосом, грозит пальцем. – И смотри, чтобы мама не шкодничала.

– О, ведь это я главная дебоширка.

– А кто ещё? Тась… Что с твоими руками? – зависает, а я подсчитываю пять царапин. – Она… Я скажу Волошину, чтобы написал заявление в полицию. Подпишешь, а мы всё сделаем.

– В полицию?

– Естественно. Нельзя оставлять это без ответа. Пусть юристы занимаются, надо будет – адвоката найму. Это должно держать её подальше. В идеале добьемся запрета на приближение. Свидетелей у нас хватает.

– Я даже не подумала об этом. Ты уверен, что кто-то будет этим заниматься?

– Я сделаю так, что будут. Будь Ира мужиком, я бы врезал ей и донёс мысль по-другому. Но приходится работать в юридическом поле.

– Будь она мужиком – ты бы на неё не смотрел.

– И то верно.

Руслан чуть успокоился, больше не срывается на плач. Поэтому я могу отойти на кухню за аптечкой, обработать свои царапины. Кожу ещё жжет после пролитого кофе, но крем снимает неприятные ощущения.

Муж наблюдает за мной, не проронив ни слова. Ему и не нужно. Все эмоции на лице, такие отчётливые, знакомые. Злость за то, что он допустил это. Переживание и боль, словно это ему досталось. Разочарование от того, что Дима не смог предвидеть всего.

Мы с сыном обустраиваемся на моей кровати, так удобнее держать телефон. Рус лежит на моей груди, постепенно засыпает под рассказы Димы. Вряд ли малышу очень интересно слушать про судебный иск, но он не вредничает.

Руслан отключается, даже не попросив покормить его перед этим. Значит, скоро проснётся. Но даже так – хорошо. Немного спокойствия не помешает. И ему, и мне.

– Погоди, - Дима просит, когда я собираюсь прощаться. – Я хотел сказать, что должен улететь завтра. Косяк с материалами был наш, вся партия бракованная.

– Поедешь на завод?

– Да, разберусь, что там случилось. Хорошо, что Шварц у нас почти всегда всё первым забирает. Но мне нужно устроить проверку. Я бы не оставлял тебя…

– Я всё понимаю, Дим. Нужно – езжай. Мы справимся.

Нет, не понимаю! Стараюсь не показать своего разочарования. Я знаю, конечно, что бизнес важен для Димы. Он всё привык держать под контролем, а здесь – брак. И у него не швейная фабрика, чтобы спокойно реагировать Если стройматериалы будут некачественными – это возможность разрушения здания. Очень опасно.

Я не дура, я понимаю все риски. И криминальной ответственности, и просто большого убытка, если не исправить проблему. Логично, что Дима хочет всё решить быстро.

Но сегодня его любовница перешла любые грани. Лезла ко мне, к сыну. А муж даже не задумывается о том, чтобы отложить свою поездку. Легко расставляет приоритеты.

И я не могу ничего сказать. Мы с ним расстались. Не вместе больше, пусть на моем пальце до сих пор обручальное кольцо. И Дима тоже носит, я видела.

Господи, мне даже не нужно его присутствие! Я сама попросила мужа не приезжать сейчас, ощущаю себя прекрасно в одиночестве. У меня нет ни единого повода просить Диму не уезжать.

Просто внутри что-то так душит неприятно, вызывает желания кричать, аж в горле першит. Потому что – это не первый раз. Даже не входит в десятку. Так было и раньше.

А я всегда старалась быть понимающей, любящей. Удобной.

И впервые, когда мне хочется твердо заявить о своих желаниях – я больше не имею на них права.

– Я останусь, - Дима считывает моё настроение. – Пошлю кого-то другого. А потом уже сам съезжу, ничего не случится.

– Ты же выделишь мне водителя, - улыбаюсь в противоречие собственным мыслям. – Нет нужды оставаться. Ты надолго?

– На два дня, может, после выходных придётся вернуться. Я бы отца отправил, но он плохо переносит перелёты.

– Дим…

Я вздыхаю, останавливая его. Этот разговор был каждый раз, когда муж уезжал в командировку. Не хотел меня оставлять беременную в больнице, но и не ехать не мог.

Всё услышано десяток раз, заучено каждое слово.

– Езжай, - повторяю. – Мы с Русом будем в полном порядке. Шварц внес Иру в черный список, сюда её не пустят. И… Прости меня.

– За что? Тась, ты заставляешь меня волноваться.

– Не важно.

Сейчас я понимаю, что несправедливо упрекала Диму. Не он один много утаивал, молчал про важное, не желая волновать. Мы оба скрывались, прятали в себе всё, что нам не нравилось.

Я ни разу не сказала, как мне не по душе его командировки. Как тоскливо, что мужа вечно нет рядом. Понимала насколько всё серьезно, что нельзя ставить свои секундные желания быть рядом выше проблем на фирме.

И я играла, мол всё в порядке! Так хорошо играла, что сама в это верила.

Но ведь ничего хорошего не было. Я не справлялась с тем, что должна была быть в вечном ожидании. А Дима не вывозил всю ответственность, которая упала на его плечи.

Ира была лишь последним ударом, но не главной причиной.

Наш «корабль любви» начал тонуть задолго до измены мужа.

Глава 28. Дима

– А мне пое… - обрываюсь, замечая взгляды прохожих. – Мне плевать, что там происходит. Волошин, уволь её к чертям собачим! Мне плевать уже на иски. Она к Тасе полезла.

Я останавливаюсь посреди улицы, не дойдя до арендованной машины. У юриста был целый день найти решение, пока я разбирался на заводе. Но ни одной хорошей новости нет.

Словно Ира может напасть на Тасю, а после спокойно уйти.

Вспоминаю об этом, а самого трясёт. Мышцы выедает кислотой, как подумаю, что с Тасей могло что-то случится. Мчал как ненормальный по городу, наплевав на скорость.

А таким счастливым был. Обрадовался, что девушка позвонила мне. Рассчитывал, что это хороший знак. Моя Тася тает, постепенно простит. Я вымолю второй шанс.

По факту – получил голос Иры на фоне, её крики.

Хорошо, что Шварц был дома, смог решить всё быстрее. Ничего мне не сказал в упрек, но даже его молчание было красноречиво.

Да, облажался.

Не заметил, что привлекательная сотрудница оказалось неуравновешенной истеричкой. И я даже не знаю – она действительно верит в свои слова или так искусно играет.

Тут явно просится диагноз.

– Я знаю, Дим, - друг вздыхает, постукивает чем-то на фоне. – Повода нет. Она не нарушает договор, выходной взяла заранее. Если не будет доказательств, что Ира не беременна – выпроводить её не получится. Наш трудовой договор ещё на пять месяцев.

– Так подделай его. Разорви. Выстави ей штрафы. Убери её так, чтобы я забыл о существовании Ирины Марчук.

Меня тянет запустить телефон в стену здания, но это ничего не решит. Собственная беспомощность убивает. Вроде взрослый, есть деньги и точки влияния. А нихрена не могу сделать.

Какой-то сюр.

– Подделать не получится, у Иры точно сохранился второй экземпляр. Ты собираешься нарушить закон? – Волошин интересуется без подвоха. – Мне нужно знать как далеко можно зайти. Как юрист я не могу тебе такое советовать.

– А как друг, Вадим?

Сейчас я готов цепляться за любую возможность. Не понимаю, как умудрился вляпаться. Гнев закипает. Выедает последние нервные клетки. Топит безысходностью.

Ира должна была стать развлечением.

Сбросить напряжение, забыть.

Да, повелся как дебил на её образ. Решил не отталкивать, поддаться искушению. Год воздержания давался сложно, а сверху всеми проблемами придавило.