Божественные истории - Эйми Картер

делает с любовью, и никогда не причиню тебе боль таким образом. Это часть тебя, а я люблю всё в тебе. Даже ту часть, которая любит моего брата. И если ты решишь вернуться к нему… Если это сделает тебя счастливой, я приму твой выбор.

Я часто моргаю, чтобы сдержать слёзы.

— Дай мне договорить, — я касаюсь его щеки. — Я всегда буду любить Ареса, но его любовь эгоистичная, забирающая всё себе, поглощающая всё без остатка. Я пока что мало чего знаю о тебе, но я чувствую твою любовь, и это самое главное. У нас впереди вечность, чтобы узнать всё остальное.

Он накрывает мою ладонь своей.

— И какая она, моя любовь?

Колеблюсь.

— Твоя любовь… Из тех, что отдаёт и от этого только растёт, крепкая и надёжная, несмотря ни на что. Тёплая, открытая, принимающая со всеми недостатками. Это любовь, о которой я мечтала. Это любовь, которая мне нужна.

Он слабо улыбается, скользя пальцами по линии моей челюсти.

— И она будет у тебя, сколько пожелаешь. Я всегда буду рядом. Когда я сделаю тебе предложения, а я обязательно сделаю, я хочу, чтобы ты была уверена в своём ответе. Я готов прождать столько, сколько понадобится.

Я мотаю головой.

— Я и так уверена.

— Тогда докажи мне это. — бормочет он. Наши губы разделяют несколько дюймов.

Я сокращаю оставшееся расстояние между нами. Как и тогда в гроте, наш поцелуй лёгок, прост, естественен, как дыхание. Но я проживаю этот момент осознанно, как никогда. Запоминаю каждую деталь — ощущение его губ на моих, его вкус, его запах, буквально всё. И главным образом, я отмечаю тепло, обволакивающее нас, соединяющее нас троих вместе. Эрос — моё солнце, Арес — мой огонь, а Гефест — моя скала, надёжная опора. И куда бы я ни пошла, что бы я ни делала, я всегда буду возвращаться к нему. Теперь я это знаю.

Возможно, я всю оставшуюся жизнь буду разрываться между братьями, но это не самая страшная судьба, если честно. Однажды Арес переосмыслит ситуацию и приползёт ко мне. Когда этот день настанет, я прощу его, и мы сходить с ума друг по другу, как это было всегда. Но я ни за что не откажусь от любви Гефеста, и пока Арес с этим не смирится, за бортом будет он. Не я.

— Убедился? — шепчу я, разрывая поцелуй. — Моя любовь будет с тобой столько, сколько пожелаешь. Возможно, я буду любить других, но если ты позволишь, мой дом навсегда останется там, где ты.

Он улыбается и снова целует меня.

— О большем и не прошу.

Я пытаюсь придвинуться к нему, оказаться как можно ближе, но случайно задеваю башню, выстроенную Эросом из кубиков.

— Мама! — возмущается он.

— Прости, — смеюсь я, возвращаясь назад, и беру сына на колени. — Давай вместе построим новую. Хорошо?

Он дуется, но стоит только Гефесту начать складывать кубики, как все обиды улетучиваются, и Эрос радостно присоединяется к игре. Мы все вместе строим новый замок, и, наблюдая за уверенными действиями Гефеста, я понимаю, что сделала правильный выбор.

* * * * *

БОГИНЯ ПОДЗЕМНОГО МИРА

Часть первая

Первые шестнадцать лет моей жизни мама говорила, что моя свадьба станет самым счастливым днём за всю мою вечность. Птички будут петь, солнце — светить, а в воздухе будет витать аромат цветов. Каждая деталь будет идеальна.

И я верила ей, как дура.

Но солнце не светит в аду, и во дворце Подземного царства нет ни одной птицы — только летучие мыши. Как будто этого мало, бесконечные каменные стены этой пещеры давят на меня всё сильнее с каждой секундой. Я в ловушке — буквально и фигурально. И не представляю, как из неё выбраться.

При этом маме удалось сдержать своё слово в отношении цветов. Пока я нервно расхаживала из одного конца комнаты в другой, что занимало у меня ровно одиннадцать шагов, мне приходилось обходить зигзагами бесчисленное множество букетов полевых цветов, занимавших все свободные поверхности. Аромат стоял такой мощный, что можно было бы вырубить Цербера, но, по крайней мере, этот запах не ассоциировался со смертью.

— Персефона? — мама заглянула в комнату. Она так сияет, будто это её собственная свадьба, а не моя. — Пора. Как ты себя чувствуешь?

Она прекрасно знает моё отношение ко всему этому. Но ей не нужна правда — ей нужно фальшивое подтверждение, что я счастлива не меньше её.

— Я не хочу этого, — сказала я. Нет смысла держать это в себе.

— Ох, милая, — произнесла она, как ей кажется, понимающим тоном, но на самом деле она делает такой голос каждый раз, когда хочет навязать мне свою волю. Она вошла в покои и закрыла за собой дверь. — Что не так?

— Не так то, что я не хочу замуж за Аида, — пытаясь найти место, куда можно присесть, я заметила стул посреди цветочных джунглей, но его уже занял букет с фиолетовыми бутонами. Фыркнув, я села на пол. — Ты говорила мне, что в Подземном царстве всё не так уж плохо.

— Так и есть, — она опустилась на колени рядом со мной. — Ты видела только дворец. А за его пределами целый мир…

— Это место похоже на клетку. Здесь всё такое тяжёлое, давящее и неестественное… Я бы хотела остаться с тобой на Олимпе, — мой голос дрогнул. Я быстро заморгала, чтобы не расплакаться. Потому что слёзы только убедят маму в том, что я сейчас под влиянием эмоций и не могу мыслить здраво. Вот только никогда в жизни я ещё не видела всё так чётко и ясно, как сейчас.

Мама обняла меня обеими руками, и на мгновение я позволила себе прильнуть к ней.

— Ты давно знала, что этот день придёт, девочка моя. Я бы ни за что этого не допустила, если бы не была абсолютно уверена, что ты его полюбишь.

— Но я его не люблю.

Как она этого не понимает?

— Полюбишь. Со временем.

— А