Хэлло, дорогая (СИ) - Снежинская

В печенье, которое готовила бабушка, были крупные куски шоколада. Всё враз взять из банки было нельзя, так приучили с детства, потому Конни всегда с сомнением смотрела на свой улов — два или три печенья в маленьких руках, обожжённых крапивой.

Теперь не было ни скатерти, ни банки. Остались только пустота и тишина. Бабулина мебель перестала быть блестящей и начищенной, кухня не благоухала ароматами тех блюд, что она готовила, и всё вокруг стало старым и ненужным. Брошенным, как покойник, разворошённый в своей могиле.

У Конни за спиной кашлянули, и она встрепенулась.

— Привет.

Тейлор неторопливо прошёл в кухню и сел напротив. Положил локти на стол. Осмотрелся. За его спиной на плите тихо позвякивал крышкой старый чайник.

— Привет. — Конни устало потянулась и состряпала невозмутимое выражение лица. Она называла его «оставь-меня-в-покое-по-хорошему».

— Ну… — Тейлор немного помолчал. — Ты как?

Странно спросил, будто у неё что-то случилось. Или он пытался узнать о ней что-то большее за внешним безразличием. Конни пожала плечами.

— В порядке. Может быть иначе?

— Ты невесёлая сегодня, — осторожно заметил он. — Сидела в стороне. И я просто подумал, вдруг есть причины?

Конни покачала головой, удобнее сев на стуле.

— Толком никаких. Так, — она поморщилась, — м-м-м, небольшая запара дома.

— Вот как?

— Ага.

— Расскажешь?

Конни вздохнула, задумчиво провела ладонью по столу. Ему не хватало лака. Бабушка всегда натирала его воском. Здесь вообще недоставало её взгляда, её руки, её присутствия. Конни не хотела говорить об этом и о дяде — о том, что реально волновало — и сказала:

— Собака из дома сбежала. Вот и думаю, как сейчас она, где. Нашли её или пока что нет.

— М, ясно.

Тейлор замялся. «Дурак, надо было всё начать по-другому» — подумал он, но начинать было уже поздно.

— Кофе хочешь? — он встал и подошёл к старенькой кофе-машине возле раковины.

— Нет, спасибо. — Конни хотела кофе, но не с ним.

— Капучино, — Тейлор щёлкнул пальцами. — Или латте?

Конни вздохнула. Он её совсем не слушал. Смотрел на неё, но не видел. Как с таким говорить? Как с маленьким ребёнком, конечно. Взрослым людям говоришь «нет», и они отваливают.

— Ты не сваришь здесь ничего, кроме простого чёрного кофе, — заметила она. — Эта старушка сломана и на большее не способна.

— Так давай починим, — с энтузиазмом откликнулся Тейлор и потёр ладони. — Ну-ка, я гляну, что здесь не так.

«Ещё один ремонтник и настоящий мужик» — тяжело вздохнула Конни. Мысли снова вернулись к Хэлу. Она не хотела этого: так вышло само по себе, как бывает со всем, что крутится в голове постоянно, словно заедающая песня. Только забыла мотив, и вот опять, хэлло.

Тейлор обесточил машинку и сел с ней за стол. Деловито спросил, есть ли у Конни какие отвёртки; она лениво сказала, что понятия не имеет, где и что здесь хранится. Спроси так кто-то другой, и она помогла бы с поисками инструментов.

Тейлор хлопнул себя по коленям.

— Я сейчас вернусь. Сгоняю в машину. У меня всё с собой. — Он подмигнул и быстро вышел.

И Конни осталась одна. Она скучающе посмотрела в тёмный провал окна, в чернильно-синее небо в россыпи тусклых маленьких звёздочек, кажущихся мушками на бархатной ткани. Затем побарабанила пальцами по столу. А может, сбежать отсюда в комнату и сказать Тею, что разболелась голова?

Вот ещё. Придумывать, врать, изворачиваться в собственном доме. Конни со скуки взглянула на экран смартфона.

«Интересно, есть ли у Хэла свой профиль на фейсбук?» — подумала она и зашла в приложение.

У неё был его номер, но этого оказалось недостаточно: скорее всего, на фейсбуке Хэл скрывал свой профиль. Поиск по контактам тоже ничего не дал. Тогда по имени и фамилии? Конни забыла её. Хэл… а дальше как? Она потёрла лоб и поморщилась. Чёрт, как всё непросто.

Конни набрала в строку поиска только имя. Подумав, добавила место проживания и город. Хэлов оказалось семьсот четырнадцать человек. Констанс взглянула на вкладки: не факт, что Хэл здесь есть, и что на фейсбуке он зарегистрирован под настоящим именем, и что у него на профиле стоит своя фотография. Конни просмотрела первые четыре страницы, когда в кухню вернулся Тейлор, только с собой он принёс кое-какие инструменты.

— Очень скоро я починю эту малышку, и мы будем пить нормальный кофе.

— Звучит, как мечта, — Конни быстро убрала телефон в карман джинсов и улыбнулась. Улыбка вышла скованной. — Тебе нетрудно возиться со всем этим?

— Нет, — Тейлор взял кофе-машину, крестовую отвёртку и первым делом раскрутил винтики на старой задней панели. — У-у-у, как много пыли… Подай тряпку.

Конни дотянулась до той, что лежала возле плиты. Тейлор буркнул «спасибо».

Меньше чем через полчаса он закрыл крышку кофе-машины, привинтил её обратно отвёрткой и пробормотал:

— Сейчас посмотрим, заработала ли.

Конни безразлично наблюдала, как он подключает машинку к розетке. Он был в футболке; под тонкой тканью с каждым движением то напрягались, то расслаблялись его мускулы. Он был сложён удивительно хорошо, и Конни совсем не удивилась бы, узнав, что у него есть поклонница, а то и не одна.

«Почему меня всегда тянет на популярных парней…» — задумчиво подумала она.

Внутренний голос насмешливо спросил: «А дядя Хэл относится к этой категории?».

Конни дёрнулась на стуле и вытерла нос тыльной стороной ладони, вскочила и сделала вид перед собой от накатившего стыда, что ей дико интересно, как работает починенная кофе-машина. Тейлор повернулся к Конни и широко улыбнулся.

— Ну вот, леди. Ваша собственность исправна. Отныне и навсегда.

— Благодарю вас, добрый сэр, — скромно потупила взор Конни с явной насмешкой в голосе. Тейлор хохотнул. — Ну что, в награду вам назначается…

— Да-да?

— …чашечка кофе и крендель. Он в холодильнике. Выбери любой.

И она взяла кружку с налитым кофе и вышла из кухни.

Тейлор разочарованно натянул улыбку пошире, хотя Конни уже повернулась к нему спиной. Он подбадривал себя, но знал: раунд за ней.

Он привык, что за малейший пустяк его благодарят иным образом. Что таким жестом можно сделать девчонке приятное. Что особенно для Конни он хотел бы постараться.

Она была той категории, что особенно его влекла. Целеустремлённая, но не зазнайка. Красивая, но своей, редкой красотой, с теми чертами, какие могли бы кого-то испортить, но только не её. Он западал на эфемерных тонких девчонок, хрупких невысоких нимф, покачивающих бёдрами, когда ходят, потому что в них это заложено природой. Конни была в его вкусе, а то, что она не давалась ему,