Заговор мерлина - Джонс Диана Уинн

— Это у меня уже третий за два дня, — сказал я, оборачиваясь поглядеть.

Солнце было у меня за спиной, и на водной глади, насколько хватало глаз, сверкали красно-золотые дорожки. Вода журчала, плескалась, шептала повсюду. И отовсюду мягко и сильно пахло водой.

— Где мы? — спросила Мини.

— На острове Романова, — ответил я.

Едва увидев воду, я сразу понял, где мы. Вода сливалась воедино, образуя то ли море, то ли огромное озеро, но слева она была ярко-голубой, как лагуна у коралловых рифов, с мелкими волнами, набегающими на белый песочек, а прямо передо мной — мутной, и берег там порос тростником. Справа тростники были выше, но тамошняя серая вода набегала довольно крупными волнами, и тростники раскачивались на ветру, которого мы не ощущали. Если прищурить глаза, становились видны линии, разделяющие разные воды. Они расходились к горизонту, как огромные ломти пиццы. Даже солнце, садящееся в алые и пурпурные облака, делилось на две части: почти целиком оно было оранжевое, но кусочек с краю был ярко-красный. Выглядело это действительно странно. Я вспомнил, как Дэйв говорил, что Романов живет на острове, созданном из частей нескольких миров, и понял, куда мы попали.

А еще я понял, что если Романов тут, значит, мы в любой момент можем встретить его большую пятнистую кошку. И я вдруг осознал, что вовсе не так рад очутиться здесь, как мне казалось только что.

— Ох ты, господи! — сказала Мини.

Она переминалась на передних ногах и потирала одной задней ногой другую. Выглядела она при этом точь-в-точь как огромная смущенная школьница.

— Как ты думаешь, нет ли в этом странном месте чего-нибудь поесть? Я такая голодная!

Я вспомнил, что где-то читал, будто слон может без труда справиться с тигром. Я немножко сглотнул и сказал:

— Сейчас пойдем и спросим. Но если мы встретим белесую тварь примерно такой величины, — я показал рукой себе по середину груди, — не могла бы ты… э-э… ну, типа лягнуть ее? Или, может, наступить на нее?

— Могла бы, наверное, — неуверенно ответила слониха. — А она опасная?

— Опасная, — сказал я. — Но если при ней будет Романов, то тогда все в порядке. Она его слушается.

— Это хорошо, — сказала слониха.

Мы повернулись спиной к скроенному из лоскутов озеру и стали подниматься по травянистому склону к центру острова. Я стрелял глазами во все стороны, опасаясь увидеть большую кошку. Мини жадно потянулась хоботом к большой роще немного в стороне, которая переливалась тремя видами зелени благодаря все тому же лоскутному эффекту.

— Я могла бы поесть вот это! — с надеждой сказала слониха.

— Романов этого не одобрит, — сказал я. — Пошли.

Мы пересекли разделительную линию, вступили на более желтую траву и принялись осторожно пробираться через какие-то кусты. То есть это я осторожно пробирался, а Мини-то просто перла напролом, и, если бы кошка была там, мы бы об этом узнали. К счастью, ее там не было. В конце концов мы вышли к отрогу холма рядом с высокой кирпичной стеной. Я не мог заглянуть через стену, но Мини могла. Она то и дело тянулась хоботом за стену и тут же виновато его отдергивала.

— Что, там это животное? — спросил я.

— Только растения, — ответила Мини. — Они очень вкусно пахнут.

Мы обогнули угол стены, и я с опаской уставился на новый кусок воды. На этот раз вода была глубокая и синяя. У берега стоял длинный низкий дом, окруженный несколькими соснами. Дом был действительно элегантный — он немножко смахивал на виллы миллионеров, которые показывают по телику. Мне была видна вышка для прыжков в воду, большие венецианские окна и стены, отделанные новехонькими деревянными панелями. Большой кошки, к моей радости, видно не было.

— Почти пришли, — сказал я, и мы двинулись вниз, к дому.

Как только мы спустились с холма и оказались на площадке рядом с домом, на нас набросилась оголтелая стая кудахчущих кур. Меня едва удар не хватил. Куры забегали под ногами у Мини, и слонихе пришлось остановиться, чтобы на кого-нибудь не наступить.

— Наверное, они тоже голодные, — сказала она.

Потом пронеслась галопом белая тварь, и меня снова едва не хватил удар, пока я не понял, что это всего лишь коза. Она была почти такого же роста, как та наглая кошка.

— Ты хочешь, чтобы я наступила на эту козу? — с сомнением спросила Мини.

Коз я не люблю. Я не выношу их запаха, и глаза у них безумные. Да еще и рога!

— Нет-нет-нет! — воскликнул я, пятясь назад. — Это просто коза!

Хобот Мини с интересом вытянулся в сторону скотины. Коза уставилась на нее вроде как в ужасе, а потом с воплями ускакала прочь.

— Чего это она? — спросил я.

— Наверное, никогда раньше не видела слонов, — предположила Мини. — Ну найди же нам чего-нибудь поесть!

— Ладно, щас, — сказал я.

Похоже, дело действительно не терпело отлагательств, а потому я подошел к красивой деревянной двери в длинном фасаде дома.

Я хотел постучать, но, едва я дотронулся до двери, она распахнулась сама собой.

— Здравствуйте! — сказал я.

Никто не отозвался, поэтому я осторожно вошел в сумрачный коридор. Там замечательно пахло пиленым деревом и было очень тепло и тихо. Справа от меня была дверь.

— Здравствуйте! — повторил я, открыл дверь и заглянул внутрь.

За дверью обнаружилась пустая суперсовременная кухня. Пахло свежим хлебом и кофе — у меня от этого запаха слегка закружилась голова, поскольку у меня во рту все еще стоял вкус ниплинга. Я прикрыл эту дверь и подошел к следующей, в углу коридора.

Когда я отворил эту дверь, в лицо мне ударили чудесный запах кожи, дерева и чистого ковра и лучи закатного солнца, падавшие сквозь большие окна, которые смотрели на воду. Это оказалась длинная, низкая, элегантно обставленная гостиная — действительно очень красивая, я бы себе хотел такую, — полная причудливого вида удобных диванов, низких столиков, блестевших в лучах заката, длинных книжных шкафов, мягких подушек, и все это почти без украшений. Здоровская гостиная. Но и там никого не было.

За углом оказался второй коридор, идущий через весь дом. Он освещался узкими окнами в крыше. Мои ботинки шлепали по отполированному деревянному полу. Я заглянул в следующую комнату — это оказался чулан с метлами, — потом в следующую — очень приятную ванную, такую навороченную, что я даже не понял, для чего предназначено большинство прибамбасов. Следующая дверь была на противоположной стороне коридора. Я отворил ее — там была кромешная тьма. И не думаю, что я вошел бы туда, даже если бы за мной гналась та наглая кошка. Что-то в этой комнате говорило: НЕ ВХОДИТЬ! — что-то вроде запаха, исходящего из тьмы. Каким-то образом я догадался, что это кабинет Романова. И понял, что мне там делать нечего. Я быстренько отступил назад и захлопнул дверь.

Оставалась только одна дверь, в самом конце коридора. К тому времени я был практически уверен, что Романова нет дома, что он сейчас где-нибудь в ином мире, но все-таки я открыл эту дверь, чтобы убедиться окончательно.

За дверью оказалась большая приятная спальня, где все было квадратное и белое. Тонкие белые занавески развевались на открытом окне у самой кровати, белой и квадратной. На белом ковре валялась одежда: ближе всего к двери — кожаная куртка, за ней — рубашка, пара мягких сапог, почти на самой рубашке, а за ними — носки. Затем нижнее белье, полотенце и бумажник, которые, в свою очередь, вели к замшевым брюкам, небрежно брошенным на белый стул у кровати. К тому времени, как мой взгляд добрался до кровати, я понял, что Романов лежит на ней и спит. Мне была видна только прядь черных волос на подушке.

Я ужасно смутился и едва не выбежал вон. Сразу было видно, что Романов пришел домой очень усталый, кое-как стянул с себя одежду и рухнул в постель. Ну в самом деле, не мог же я подойти, растрясти его и сказать: «Вы знаете, у меня тут голодная слониха». Ведь не мог же? Но я представил, как бедная Мини стоит там среди стаи голодных кур… Я знал, что слонам надо есть очень много. А когда она ела в последний раз, я не знал.