Империя звёзд - Элисон Бэрд

— Да. Одна из немереев, придворная дама Синдра, нашла средства их отрыть. Я говорю «нашла», но выходит, что ей помогал кто-то в поисках этих старых знаний. Когда провалилось нападение огнедракона и я открыл свою суть, она сбежала из дворца. Мы все думали, что она всего лишь испугалась, но потом видели, как она бросилась в портал, который раскрылся, чтобы ее принять. Что с ней сталось, мне неизвестно — Эфир полок опасностей, и она, быть может, никогда из него не вернется. Но я подозреваю, что огнедракона позвала она, и она велела ему найти Эйлию. Причем я не думаю, что она была бы в состоянии проделать такое своими силами. У меня есть уверенность, что ее совратил Морлин. И потому я молю ваше величество: позвольте мне защитить Эйлию, потому что он обязательно опять нанесет удар. Позвольте мне доставить ее в один из наших миров, где ей ничего не будет грозить.

Долгая пауза. Орбион размышлял, Аурон нетерпеливо ждал.

— Хорошо, — сказал наконец император, поднимаясь из озера и отряхивая влагу с крыльев. — Да будет так, как ты просишь. Смысла хранить тайну больше нет. Возьми девушку под защиту и охраняй не за страх, а за совесть. А другим лоананам я скажу, что они могут открываться арайнийцам.

— Уж кто-кто, но Синдра Волхв! Кто мог подумать, что она предаст? Немерейка, родилась на Арайнии, кто бы мог подумать?

Король Тирон взволнованно расхаживал по комнате.

— Я должна была предусмотреть, — сказала Ана. — Я же знала, что Трину Лиа будут осаждать все виды зла, что есть на свете.

— И этот самый By, который вообще не человек! — Тирон передернулся. — И Лира, прислужница Эйлии…

— Да. И это наше счастье, что они оказались друзьями, а не врагами. Но надо сознаться, я их обоих какое-то время подозревала.

— И ничего не сказала? — воскликнул Тирон.

Ана с безмятежным лицом продолжала гладить кошку.

— Не моя это была тайна, и не мне ее выдавать.

— Невероятно! Здесь никто, даже самые высшие маги, не умеют перекидываться, — сказала Эйлия.

Она тихо сидела в кресле возле окна, слушая спор Аны с отцом.

— Но эта практика хорошо известна на Мере и на Арайнии, как подтверждают ваши старые предания, — ответила Ана. — Маги людей научились этому от архонов.

Эйлия снова замолчала. Ей не хотелось размышлять о способностях архонов менять облик. Еще с тех пор, как By впервые сказал о неприятной теории немереев, она почувствовала себя еще дальше от утраченной матери, ощутила даже легкое отчуждение от себя самой. Утренние мысли о том, кто она такая, сменились мыслями о том, что же она такое. Если эта теория верна, то она утратила не только прежнее свое имя Эйлии Корабельщик, но и саму свою человеческую суть. Отец, когда она ему об этом сказала, заявил, что не верит. «И я не верю», — продолжала она твердить в своем сердце. Но ум не хотел оставить этот вопрос в покое.

— Шпионы — повсюду шпионы и предатели, всех видов и форм! — воскликнул отец. — И как нам надеяться оборонить Эйлию?

«Я — Трина Лиа, — подумала девушка. — Это мне полагается всех оборонять».

Тут кто-то тихо постучал в дверь. Знакомый голос окликнул:

— Ваше высочество?

Голос мастера By — нет, не By, напомнила она себе. Дверь отворилась, и за ней стоял низкорослый пухлый маг, а рядом с ним Лира. Эйлия внимательно посмотрела на них. Лира была одета в пунцовое платье и пелерину из золотистого меха гулона. Старый колдун был облачен в ярко-синюю мантию, вышитую серебряными рунами, а поверх набросил шкуру леопарда в радужных пятнах. Такая же меховая шапка сидела у него на голове чуть набекрень. Это он нарочно так оделся, чтобы она чувствовала себя свободно? Как взрослый, собирающийся играть с ребенком? Эйлия смотрела, не в силах оторваться, на тоненькие линии морщин, расходящиеся от его глаз, на чахлый клок белых волос, выбившихся из-под шапки. Потом перевела глаза на ухоженные ручки и роскошные рыжеватые волосы Лиры. Все, все говорило ей, что перед нею — два человеческих существа, но они оба старше, чем может прожить человек, даже элей, даже Ана — и действительно, в человеческом образе они были старше любого живого существа на Арайнии, кроме разве что деревьев в горных лесах, накопивших тысячи годовых колец.

— Я уж не знаю, как вас теперь называть, — сказала она, отводя глаза.

— Ваше высочество может по-прежнему называть меня Лирой, если пожелает, — ответила женщина. — Мое имя — Талира, что очень похоже по звучанию.

Имя она произнесла так певуче, что Эйлия вспомнила птичью песнь.

— А меня зовут Аурон, — произнес мужчина. — Это настолько близко к истинному произношению, насколько способен человеческий язык. В моей родной речи оно звучит примерно как рычание льва: Орр-ронг.

— Хорошо, пусть будет Талира и Аурон. — Тирон стоял и смотрел, как человек-дракон садится в пустое кресло. Талира осталась стоять, сложив руки, — идеал образцовой фрейлины. — Скажите, давно ли вы… следите за моей дочерью?

— Я слежу за ней, — ответил Аурон, — с того самого дня, как доставил ее на Арайнию. Талира — не столь долго.

Эйлия перевела взгляд на женщину-птицу:

— Да-да, ты же появилась два года назад? И Аурон исчез, оставив меня в Халмирионе. — Она повернулась к нему: — А когда ты был By, я тебя лишь изредка видела.

Он улыбнулся.

— Но я не все время был By. Я принимал множество форм помимо этой, человеческой. Иногда я был птицей в ветвях у тебя над головой, карпом в пруду, пятнистой ящерицей на стене.

— Ты шпионил за ней! — воскликнул Тирон.

— Боюсь, что да. Но причины тому были достохвальные. Я полагал, что вашей дочери грозит смертельная опасность, и вы теперь видите, что я был прав. Мой правитель запретил мне показываться в истинном облике, и даже в человеческом виде я не мог быть с нею повсюду, так что приходилось принимать и другие формы.

— Но я на Мере видела твою истинную форму, — сказала Эйлия.

Он снял пятнистую меховую шапку и стал бессознательно вертеть ее в руках.

— А, да, тут уж я ничего не мог поделать. Принц Морлин держал меня в плену холодным железом, и я не мог изменить облик.

— А я думала, что он тебя приручил как верхового зверя. И не знала, что ты — мыслящее существо, как и я. Не обижайся, но я думала, что ты — всего лишь зверь. Он взмахнул пухлой ладошкой.

— Я не обижаюсь. Я оказался на Элендоре, чтобы встретить твой отряд. Херувим, который надзирал за Тринисией, предупредил нас, лоананов, что какие-то люди хотят отыскать Камень, и я знал, что может означать осуществление древних пророчеств. Поэтому я сразу же вылетел на Меру. И еще я хотел отогнать мятежных лоананов, которые летали вокруг Священной горы, хотя тогда и не знал, что ими предводительствует принц Морлин в образе дракона. Когда я прилетел, он спрятался, а потом захватил меня, когда я отдыхал в развалинах храма, где ждал тебя и твоих спутников. И он сковал меня во сне холодным железом. Он весьма хитер.