Законы Рода. Том 14 - Ascold Flow

Самое главное — она понимала, что попытка умереть не даст ей ничего. Ведь мой симбионт стал обладателем собственного острова и святилища в Море эфира. Он стал сильнее, получил больше свойств. В общем, стал более многогранным, как и я.

Будь послушной и живи. Предай и страдай. Не подчинись и загнись в агонии. Попробуй умереть и пади ниц, испытав припадок вместе с ощущением, как твоя жалкая попытка сдохнуть заставит симбионта поделиться с тобой целебным эфиром, способным вытянуть с того света. Нет ни жизни, ни смерти, если ты не подчинишься мне. А мои манипуляции с мертвецами и обещание превратить её после смерти в послушную уродину, что будет заниматься самой грязной и отвратительной работой, позволили сломить её дух окончательно.

В общем, больше Девиль о смерти не думала. Лишь о выживании и служении мне. Впрочем, есть и ложка дёгтя… Если я облажаюсь и умру, или она каким-то образом избавится от симбионта, то этот демон соблазнения и манипуляций вновь окажется на свободе. Но это всё маловероятные события. А так я не допущу, чтобы она полностью освободилась. Так что Джуди и командор могут спать спокойно. Просто пусть верят в меня, и всё будет хорошо.

— Какое послание мне передать?

— Что-то в духе: я узнала правду. Карл предал нас, он знал о духе Древа в Амазонии и убил неугодных, кто угрожал его власти. Сейчас, когда мы сделали всю работу, он собирается избавиться и от нас. Он отправил меня в ловушку, из которой я чудом спаслась. Не верьте ему. Он уже спланировал, где и когда вас убьёт. Хватит с него нашей раболепной и слепой преданности. Сколько мы трудились, выполняя всю самую грязную работу, пока этот безумец сидел в своём дворце? — продиктовал я и добавил: — И ещё… Если узнаешь, где находятся или где есть высокий шанс найти Дерека и Ларса, — сообщи мне. Карл тоже меня интересует, само собой. Ну и если вдруг Ауго сбежит из-под опеки…

— Лаборатории.

— Что? — переспросил я.

— Дворец Карла — это его лаборатория. Он изучает магию, изучает мутации, изучает всё, до чего только может дотянуться. Кроме технологий будущего, что хранятся у Ауго… — поправила мой текст Девиль, и я кивнул.

— Я тебя понял. Можешь изменить текст, чтобы он звучал как можно убедительнее.

— А ты точно освободишь меня, когда Ауго, Дерек и Ларс будут… выведены из игры?

— Конечно. Ведь я дал тебе слово!

Девиль тяжело вздохнула, совершенно не веря моим словам. Но больше мне нечего ей предложить. А она не может что-то требовать. Всё, что ей остаётся, — это стараться как никогда прежде, чтобы удовлетворить меня. И к её большому горю, самый простой путь — через постель — был для неё закрыт. Моя рука не дрогнула, когда эта тварь в человеческом обличии пыталась меня соблазнить, и выбила из неё всю эту дурь. Я ломал её ожидания, как только она думала, что нашла способ умаслить меня.

Первый мой приказ специально был весьма красноречив: «Ползи ко мне на четвереньках». Она сразу поверила, что сексуальные фантазии взяли верх надо мной, и попыталась использовать это. К её сожалению, это был всего лишь способ сломать её гордость и заставить делать то, что я скажу. Правда перед ней открылась меньше чем через сутки, когда я без особого труда отшвырнул её прочь голую, пытающуюся искусить меня во время медитативного осмотра территорий Антарктиды.

Для меня мои фамильяры больше люди, чем она. Даже червь Обжора. Когда эта истина наконец-то до неё дошла, Девиль ужаснулась. Неподдельно и искренне. И этот взгляд сломленной бездушной твари был мне крайне приятен.

— Делаешь это на разных базах, чтобы послание через выживших дошло до каждого. И Ларса, и Дерека, и, само собой, Карла. О себе и своём состоянии говорить запрещаю, иначе останешься без языка и ещё каких-нибудь признаков красоты. Будешь страшнее кикиморы болотной, если начнёшь говорить лишнее. Выполнишь задание, и встретимся через две недели вот в этом месте, — повернул я в её сторону телефон с картой и показал свою малую родину.

Давно надо было заехать в отчий дом, навестить Морозова, быть может, помочь им хоть немного…

— Поняла. Я всё сделаю.

Девиль послушно умчалась прочь, игнорируя крики стражников, что наконец-то решили выбраться из-за защитных рубежей и двинулись в сторону великих исторических памятников, которые уже потеряли былой лоск и магическую силу.

Я активировал сокрытие, ещё раз посмотрел на тысячи трупов мутантов у подножия пирамиды и не стал заниматься их воскрешением. Чтобы это сделать, придётся объяснять местным, что они не враги. На это надо время. Возможно, слишком много времени. В сотне километров отсюда есть ещё одна орда, рядом излом. Вот ими и займусь.

— Ох, ещё один излом прямо рядом с первым появился! Отлично! Два зайца по цене одного! — обрадовался я и вернул на лицо маску, посадил Фому себе на голову и помчался в сторону неприятеля.

Нужно больше осколков, да, Джуди? Я тебя услышал. Попробую порадовать тебя новым рекордом скорости закрытия изломов.

Зелёный Дьявол объявляет сезон охоты открытым!

* * *

Моя дорога домой заняла чуть больше времени, чем я рассчитывал. Следуя вдоль побережья Средиземного моря, я добрался до османов и не смог удержаться, не смог пойти напрямую к Кавказскому княжеству. Посмотрел на запад, туда, где за Босфорским проливом и бывшим Константинополем была Болгария.

Слишком много сил и труда я вложил в стабильность этой страны. Очень хотелось бы верить, что они сами справятся с проблемой, но, откровенно говоря, такой уверенности ни у кого на планете не должно было быть.

И я свернул. Промчался через всю территорию османов, лишь тормозя для закрытия изломов да дистанционных атак по ордам тварей. Простов даже не трогал, если только они прямо подо мной не оказывались. А вот сборища Химер и Гидр выжигал своим пламенем. Как и Грандхимер, что творили бесчинства везде, где только ни появлялись.

Стамбул всё ещё держался. Его великий страж выжег за время войны много земель вокруг. Причём не только за пределами высоких стен, но и городские кварталы близ воды были выжжены. Территория города уменьшилась, на затопленных улицах сновали морские твари. Видимо, периодически они выбирались из воды, и Хранитель Стамбула устраивал барбекю из тварей, пришедших из морской пучины.

Тяжко им. Но город стоит. И защитники его стоят. Я