Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко

памяти всколыхнулось напутствие, изречённое Юльдрой, когда разбирали лагерь на вырубке. Верховный жрец определённо что-то знал о старолесских странностях, поскольку говорил своим жрецам:

— Мы должны сохранять себя верноспокойными на всём протяжении предстоящего пути, а он будет длинен и весьма непрост. Но мы обязаны помнить: ничто не сверхсильно настолько, чтобы смутить наш разум и поколебать веру. Мы в каждый миг обязаны помнить о своей величественной цели — очистить от скверных наветов доброе имя основателя Храма и вернуть свой свет в простёртость Старого Леса. Много трудностей будет на нашем пути, многажды нас попытаются убедить в неправомерноприятии дела Храма, и многие лесные народы распахнут пред нами свои странные и злобные истории в попытке остановить…

Котули шипели на эльфа и дракона, замерших посреди перехода: «Идите! Идите! Упустим сгон!».

Пришлось вцепиться покрепче в шаткие ветви опоры, стиснуть зубы и пойти вперёд. Лишь раз Илидор оглянулся и… целое мгновение он был уверен, что видит на одном из ореховых деревьев скрючившуюся у ствола фигуру женщины. Можно сказать, знакомой — светлые, сильно блестящие волосы и наряд, украшенный перьями, сухие мышцы воина на голых руках, мощь сжатой пружины.

Грибойцы неловко, наступая на внешние стороны стоп, отступали в лес, глядя на то дерево, где мгновение назад Илидор видел женщину. Стоило отвести от неё взгляд — женщина исчезла, осталась лишь чудная игра солнца и теней на стволе.

— Упустим сгон!

По плечу Илидора чувствительно хлопнул Ыкки, дракон покачнулся на лестнице и рявкнул на котуля.

— Не можна упускать сгон! — рявкнул в ответ Ыкки. — Сё место одно, где сегодня есть путь! И тропы на север недоходимые!

— Недочего?

Котуль только зашипел, прижав уши, и махнул рукой.

Они добрались до точки сгона, когда стволы перегонных кряжичей уже гудели от движения сока. Провожатый едва ли не пинками загнал путников в лёгкие и длинные лодки-перегонки, едва ли не ногами утрамбовал поклажу в герметичные ящики на носу. И, лишь только успели путники вытянуться на дне лодок, как их подхватил поток древесного сока и с дикой скоростью, сталкивая внутри кишки, понёс на северо-восток.

«Я лечу внутри дерева в земли говорящих котов», — проговорил про себя Илидор и беззвучно расхохотался, поскольку поверить в это окончательно было почти невозможно.

Глава 11. Прайд

Мир котульского прайда был полон запахами близкой воды, рыбы, жёлтой пыли и шерсти. Запахи сплетались в косичку, но никогда не смешивались.

Самым крепким жрецам и дракону Юльдра велел оставаться в посёлке и «ожидать пригона ездовых животных, которые могут быть доставлены в любой момент». Илидор пытался выяснить, почему существа, которые передвигаются с известной скоростью и находятся на известном расстоянии, могут быть «доставлены в любой момент», а не, к примеру «завтра в полдень» или «не позднее сегодняшнего вечера, если только кряжич не упадёт им на башку» — но ответа не получил.

За посёлком следили. Кто-то смотрел из крон кряжичей, из густого подлеска — Илидор часто ощущал у себя на шее щекотку, какая бывает от недоброго и внимательного взгляда со спины. Дракон бы не очень удивился, если бы оказалось, что следит за ним та женщина с лисьими глазами, хотя ни разу он, обернувшись, не видел в лесу никого, и даже листья не шевелились на деревьях и кустах. Но щекотка от чужого взгляда возвращалась снова и снова.

То и дело кто-нибудь из полунников, живших за рекой, приходил к котулям по какой-нибудь пустячной надобности и потом долго не убирался восвояси, шатался туда-сюда, заводил разговоры, слушал проповеди жрецов — кто-нибудь из них то и дело оказывался посреди поселения и рассказывал котулям о Храме, об отце-солнце и об умных мыслях, которые изрёк когда-то воин-мудрец. Котули слушали короткие проповеди, замерев, внимательно глядя на жреца и подрагивая ушами. Полунники — сосредоточенно, словно запоминая каждое слово и пытаясь тут же найти в нём потаённый смысл.

Пугающе выглядели эти существа, похожие одновременно на человека и ягоду, странно блестела на солнце их зеленоватая плотная кожа, испещрённая мельчайшими рытвинами, словно приклеенные держались волосы, похожие на пуки водорослей, чуткими змеями шевелились над головами растущие из макушки длинные усики.

Илидору было не по себе, когда какой-нибудь полунник останавливался неподалёку от вещающего жреца и молча смотрел на него, ничего не выражая плотнокожим зеленовато-белым лицом, пробуя воздух торчащими над головой усиками. Но и жрецы, и котули, похоже, принимали внимание полунников за искреннее, и жрецы распинались с удвоенным рвением:

— Воин-мудрец говорил так: жизненное назначение всегда можно понять и узнать, поскольку оно следует за тобой неотступно и неизменно. Дело лишь в том, замечаешь ли ты своё назначение, желаешь ли признавать то, что видишь. Следует ли за вами стремление изничтожать на пути зло и тьму, нести свой свет вовне, гореть очищающим пламенем?

Остальные жрецы устроились а шатрах в лесу, к востоку от поселения.

Котули не строили домов. Спать расходились по огромным деревянным и глиняным ящикам, такие же ящики предоставили гостям, отчего жрецы впали в ступор, Илидор пришёл в детский восторг, а Йеруш хохотал как безумный. В ящиках не было ничего, помимо груд подвявших лопуховых листьев, в которые котули зарывались для тепла. Илидор был очень рад, что у него есть одеяло. По ночам котули ходили в гости в другие ящики — трудно было придумать другую причину страстных мяуканий, которые то и дело разносились по территории.

Помимо расставленных и полузакопанных там-сям коробок, были участки земли, прикрытые навесами, иногда — с недоделками плетёных и глиняных стен вокруг. Под навесами занимались ремёслами и обменом, встречались для игр и разговоров. Там же в огромных корзинах хранили вещи и утварь, и никогда невозможно было понять, где чья. Дракон подозревал, что котули сами этого не понимают и просто берут ту вещь, которая им нужна сейчас, а потом возвращают её на место.

Да у каждого дракона в тюрьме Донкернас был собственный ящик для ценных вещей! Даже в камерах Плохих Драконов, с которых почти никогда не снимали оков, ящики для вещей были, во всяком случае Илидор видел такой в камере ужаснейшего и вреднейшего дракона Арромееварда, патриарха слышащих воду.

Котята носились туда-сюда по безо всякого контроля и опеки, то и дело прибиваясь стайкой к какому-нибудь взрослому, чья деятельность казалась им интересной, и подражали ему какое-то время, пока эта игра не надоедала. На ночь все дети забивались в большой спальный ящик. Подростки по одному или по двое