Рефлекс убийцы - Оксана Обухова

— Нет, Дулин, ты, конечно, говорил, — все никак не мог успокоиться Суворин, — но такого я не ожидал!

Надежда Прохоровна скромно вытащила свою руку из влажных милицейских ладоней, потупилась…

Майор же смотрел на бабу Надю так, словно гордился «лично выращенным кадром». Улыбался горделиво, принимал от муровца восторженные похвалы…

Не подкачала баба Надя! На уровне операцию провела!

И впрочем, как всегда…

Надежда Прохоровна тихонько опустилась на краешек дивана, посмотрела снизу вверх на разгоряченных удачно проведенным мероприятием молодцев, спросила:

— Я смогу сейчас уйти, ребята?

— Конечно! — воскликнул подполковник. — Поляков, обеспечь машиной нашу героиню!

«Героиня» едва встала на подламывающиеся ноги. Как ни крути, но на восьмом десятке геройствовать — не сахар.

Часть пятая

ВСЕМ СЕСТРАМ ПО СЕРЬГАМ

Суворин и Дулин пришли к Надежде Прохоровне домой только через три дня.

С большущим букетом бордовых роз, с тортом «Чародейка», с бутылочкой кагора.

Приятно. Надежда Прохоровна поняла: с Алешей мужики советовались, спрашивали, что бабушка любит.

Приятно.

В просторной гостиной бывшей коммуналки по вечернему времени собрались все домочадцы. Старший лейтенант Бубенцов еще три дня назад посвятил семью в последние события… (Почему Бубенцов, а не сама героиня? Да потому, что так восторженно о своих успехах Надежда Прохоровна постеснялась бы докладывать! Да и Софочка взглядом нет-нет да упрекала: «Как ты могла, Наденька, такое скрыть? не поделиться? в одиночку пережить?!») Настенька смотрела на бабу Надю, как первоклашка на живого космонавта, Вадим Арнольдович тихонько усмехался — сразить наповал маститого ученого, пожалуй, получилось бы, изобрети Надежда Прохоровна принципиально новый телескоп… Арнольдович любил свою соседку всякой: и храброй «сыщицей», и милой ворчуньей в домашних шлепанцах.

Софья Тихоновна на подругу почти не глядела. Наполнила глаза укоризной и адресовала ее полностью прибывшим с визитом милиционерам: «Как вы додумались, господа офицеры, отправить на подобное мероприятие пожилую женщину?! как совести хватило?»

Подполковник Суворин под гневным взором седовласой дамы тушевался. (Хотя, поди, и не таких в своих кабинетах встречать приходилось. Но тут укор справедливым был — бабушка как-никак, не здоровяк богатырь, а убийце настоящей противостояла.)

С Дулина же как с гуся вода — привык.

Суворин добавлял в голос утвердительной патетики, стараясь показать — куда милиции без бабы Нади?!

И в этом преуспел. Софья Тихоновна сменила гнев на милость и внимала уже чуть-чуть, почти как Настя.

— Нашли мы ее лабораторию, Надежда Прохоровна, — довольно сообщал Суворин. — Нашли!.. Но как хитро устроена! Помните, я вам про убийство Гайского рассказывал?

— Помню, — кивнула баба Надя. — Он муж одноклассницы Ани.

— Да. Но не в этом суть. Отравила его Махлакова совсем по другому поводу. Лабораторию прятала. — Суворин отпил чаю, автоматически полез в карман пиджака за сигаретами… но опомнился. — Пять лет назад молодожены Махлаковы въехали в многоэтажную новостройку. Махлакова там познакомилась с соседями по этажу, жить в квартире они не собирались — купили как вложение денег, сами в Черногорию уехали. Анна договорилась с соседями о найме жилплощади. Но… Оформлять договор на свою фамилию не захотела. Искала болвана. Наткнулась случайно на Гайского, тот даже не вспомнил ее по школьным фотографиям жены… вскружила голову, предложила снять квартиру для «приятных встреч». Тот согласился. Жена из одноклассниц не простая девушка была — папа со связями, Гайский боялся тестя, в полном смысле, до смерти. Шашни скрывал, как подпольщик явки, в общем — срослось все у Лукреции. Гайский снял квартиру на свое имя с предоплатой на год. В тот же день Махлакова его отравила. Чтобы не светился покойник лишний раз возле ее подъезда. Наем квартиры она уже после сама продлевала, деньги на счет аккуратно переправляла.

— А парнишку этого… Петю, почему отравила? Он же первым был…

— Не первым, — скрипнул зубами Суворин. — Но суть не в этом. Петю она отравила для пробы. Каким бы ни был тесть Гайского, но коли убили родственника, даже гулящего, расследование смерти велось бы в штурмовом порядке. Лукреция подстраховалась. Отравила Петра лишь только для того, чтобы проверить — как быстро подействует яд, успеет ли она беспрепятственно покинуть место преступления… Проверяла, в общем, гадина.

— Она так легко во всем признается?

— О-о-о, — поднял брови подполковник, — поет, как канарейка. Как мы и ожидали, после задержания с поличным она предпочла косить под дурочку. Выхода у нее благодаря вам, Надежда Прохоровна, нет. Тут либо-либо: или ты косишь под невменяемость и говоришь, или надеешься на адвокатов и молчишь, как камбала об лед. Не уверен, что она обо всем рассказывает, но если удается к месту привязать — болтает. Лаборатория-то найдена.

— Баранкин о ней знал?

— Какое там! Это нора — секретная. Мы ведь почему никак ее обнаружить не могли? Заходит Махлакова в подъезд своего дома, поднимается на лифте до этажа — наружка дальше не идет — и в норку. В доме отличная охрана, проверят каждого входящего, да и «работали на цыпочках». Мы бы эту лабораторию до морковкина заговенья искали бы! Квартира еще на восемь месяцев вперед была оплачена. Уж за это время Махлакова даже из тюрьмы смогла бы найти человека, уничтожившего лабораторное оборудование в соседней квартире. Мать, например.

— Понятно, — проговорила хмуро баба Надя. — А кто у нее первым был, Сережа?

— Разольский, — серьезно ответил тот.

— А как вы его к ней привязать смогли? Почему Анна про его убийство показания дает?

— Это случай особый, — ухмыльнулся Суворин. — Тут нам Генриетта шибко помогла, когда узнала, в чем Махлакова обвиняет ее мужа. — Сергей Михалыч сделал хитрые глаза, и Надежда Прохоровна поняла, что сейчас будет нечто неожиданное: — Махлакова обвиняет Андрея Филипповича в изнасиловании. Мол, тот насильно лишил ее девственности в пятнадцать лет, и она ему только отомстила. Отсюда, мол, и повреждения в психике обороты набрали…

— Ого!

— Да никакое не «ого!», Надежда Прохоровна! Врет как заведенная! Разольский к тому времени никого уже не мог лишить девственности! Он тринадцать лет назад перенес заболевание простаты и изнасиловать «девочку» никак не мог! У Разольской даже его медицинская карта сохранилась.

— Так как же…

— Ну, скрывали Разольские сей факт, конечно. Гордиться нечем. Анна никак не могла знать, что валит изнасилование на импотента… Разольская, Надежда Прохоровна, рвет и мечет! «Девчонка память мужа опорочила».

— Раньше надо было метать и рвать, — пробурчала Надежда Прохоровна.

— Согласен. Но теперь Разольская нам очень помогает. По ее предположениям, Анна могла отравить ее мужа, подслушав разговоры матери и отчима. В то время Андрей Филиппович шибко забирать стал. Махлаков тревожился, как бы весь бизнес под себя не подмял… Ну… «доченька» и расстаралась. Убрала расторопного дяденьку от денег на небеса.

Вот…

Надеюсь, сможем доказать и попытку отравления Разольской, если захоронение узбекского мальчика-официанта найдем. Хотя… столько времени прошло… там и от тела-то ничего не осталось…

— А отчима своего она «убрала»?

— Она. Теперь, когда мы нашли её лабораторию и знаем, какими примерно могут быть составляющие ее «рецептов», эксперты, с большой долей вероятности, смогут определить наличие яда в теле Махлакова. Ведь дело не в том, Надежда Прохоровна, что яды быстро и бесследно расщепляются в организме, а в том, что нужно знать предмет поиска. Отравляющих веществ — тысячи. Сто лет можно колдовать над пробирками, но ничего так и не выяснить. Понимаете теперь, почему экспертам так важно было найти лабораторию? Оснащенная лаборатория в рабочем режиме — это альфа и омега в делах об отравителях.

— И за что она отчима отравила?

— После продажи холдинга тот собирался изменить завещание. Старое было составлено, когда еще падчерица и сын в семью не объединились. Махлаков был очень недоволен, что Анна с внуками не торопится, и решил оставить состояние полностью семье. Чтобы, значит, поторопить невестку с внуками и покрепче к возрастному сыну привязать.

— Допривязывался, — вздохнула баба Надя. — А почему Федя жену в убийстве отца не заподозрил? Она ведь получалась основной подозреваемой.

— Он не знал, что отец недоволен невесткой. Махлаков об изменении завещания только с Анной и матерью поговорил, сына не вмешивал. Хрупкую психику берег. А ну как то же самое, как с английской женой, случится? Не сможет сынок наследника заделать, когда узнает, что жена за деньги в постель ложится?