Одноклассница.ru. Любовь под прикрытием - Андрей Кивинов

Чего хотели взять… Горящие путевки на Кипр.

Ладно, в партизана играть смысла никакого. Поведал.

Только про Тихоню пока не заикался и про драку с Добролюбовым.

Идею предложил Гера, сказав, что в офисе будет много-много черного нала. Остальных видел впервые, это Герины кореша.

Согласился, потому что срочно были нужны деньги, но когда влетели в офис, понял, что поступаю плохо, и поступил хорошо.

Потом увидел Веселову.

Вот и весь сюжет.

— А кто сказал Суслятину, что в офисе будут деньги?

Хотя я уверен, что без Ксюхи здесь не обошлось, свои версии строить не стал.

— Без понятия. Спросите у него.

— Уже спросили… И с одноклассницей твоей потолковали.

Точно: при делах Ксюха. Как же так, одноклассница? Запудрила мне, невинному юноше, мозги своей любовью. Непонятно только, зачем вся это кинокомедия? Неужели ради прибыли? Как грустно… А я терзался, ночь не спал…

— Что, она наколку дала?

— Она…

Ну, зараза… Обидно даже не то, что она. Обидно, что меня — бывалого, повидавшего жизнь человека — обставили, как последнего чушка.

— Неумышленно… Три дня назад она болтала вечером по телефону с какой-то подругой. Просила денег. Та отказала. Тогда Смехова ляпнула, что попробует занять у начальника, мол, послезавтра в офис привезут деньги за путевки для целой группы… А группа летит в Китай, то есть деньги немалые. Больше «лимона». Она попробует уговорить шефа дать часть суммы в долг на несколько дней, потому что оплатить гостиницу можно позже… А телефончик стоит у нее в коридоре, и разговорчик подслушал сосед-наркоман. И кому он его дословно передал? А?.. Неужели не знаешь?

Фу-у… У меня отлегло от сердца. Неумышленно… Она же для меня, мудака, деньги искала. И телефон у нее действительно в коридоре. Помнишь, как просила переставить…

Но какой растяпой в школе была, такой и осталась. Кто же о деньгах по телефону говорит? Сейчас же всех слушают!

— Что молчишь? Так знаешь или нет?

— Тихоне?

— Правильно! Обижен Костик был на соседку очень за что-то, ну и слил тему. А Тихоня вас подтянул. За ним, кстати, уже поехали.

— Про соседа Ксюха вспомнила?

— Нет, Суслятин колонулся… Недолго, кстати, мучался. Он все в себя прийти не может после твоего подвига. Да, накосячил ты, по их понятиям, реально. Не боишься? Тихоня злой, и память у него хорошая.

Насчет панического страха не знаю, но опасения, конечно, имеются. Двойной косяк. Ладно бы по-тихому застучал, а то открыто, да еще ментом представился. Даже если Тихоню упакуют, он пришлет весточку из глубины Сибирских руд. И попробуй спрячься.

— Разберусь…

— Ну, мне, по большому счету, все равно, что там между вами произошло, и почему ты их вломил. Это твои проблемы. А мои — преступление раскрыть.

А чего там теперь раскрывать? Всё уж за тебя раскрыли, сыщик.

Опер достал из стола чистый бланк объяснения. Шустро записал мои показания. Еще раз уточнил:

— Так что писать о причинах? Зачем ты это сделал?

— Ну я же сказал: хотел помочь.

— Ты это и на суде расскажешь?

— У меня есть другие варианты?

— Например, сказать правду.

— Это и есть правда.

— Что ж, хозяин — барин…

Он протянул мне заполненный бланк, чтобы я расписался. Но наручники при этом с меня не снял. Не верит в искренность чувств и чистоту помыслов.

— Сейчас приедет следователь, допросит и решит, что с тобой делать. То ли свидетелем пойдешь, то ли соучастником. То ли добровольный у тебя отказ, то ли недобровольный.

— А ты как бы решил?

Булгаков смутился и ответил не сразу. Вернее, вообще не ответил, потому что ожил лежащий на столе мой мобильник, оповестивший о приходе эсэмэски.

— Интересно, кто это нас беспокоит? — Опер поднес трубку к глазам. — Не возражаешь, если нарушу тайну переписки?.. О, да тут шифровка, кажется… Что это значит?

Он перевернул дисплей.

502

— Не знаю… Похоже, по-китайски.

— Да? А я думал, у них иероглифы. Ну, ладно… Пошли обратно. В камеру хранения.

Он так и не заикнулся о Добролюбове. Придется самому напомнить.

— Погоди… Добролюбов к тебе не приходил позавчера?

— Сашка, что ли?

— Ага.

— Нет, не приходил… А почему спрашиваешь?

Я не спешил раскрывать карты.

— Да так… Видел позавчера. Он в управе сейчас?

— Выперли. Влип в какую-то тему с палеными иномарками, ему и предложили рапорт на стол. Но, вообще-то, между нами говоря, все к тому и шло. Плюс это дело, — Булгаков щелкнул пальцем по подбородку, — в Главке не многие выдерживают. Сейчас болтается, работу ищет. Недавно по-пьяни мужику одному в ухо заехал. Решил, что тот его убить хочет, а мужик со связями оказался. Еле отмазали параноика.

Ну, Тихоня. Весь город на ушах, из Махачкалы ему звонили…

Ладно, хоть одна хорошая новость. Статья отвалилась.

Жизнь определенно налаживается.

Прежде чем закрыть за мной дверь камеры, Булгаков негромко спросил:

— Слушай, скажи без протокола… Все-таки на хрена?

Я потер затекшее запястье и посмотрел ему в глаза.

— Веришь, нет — хотел получить наградную соковыжималку… Погоди, откровенность за откровенность. Почему ты тогда оставил меня в кабинете? Думал, свистну что-нибудь, а ты прихватишь за кражу?

— Почему оставил? Веришь, нет — раздолбай…

Эпилог

«Привет, Пашка! Не смогла найти твое „мыло“, поэтому решила написать вживую, хотя ужасно не люблю писать письма. Ксюха Веселова напомнила адрес и, кстати, прислала твою фотку. Ты классно выглядишь, настоящий мачо.

Она, наверно, говорила, что я живу в Канаде, в Торонто с мужем и сыном. У меня все нормально, правда, очень скучаю по Питеру. На будущий год постараюсь вырваться.

Она написала, что ты работаешь в милиции и недавно задержал опасную банду. Обалдеть! Никогда бы не подумала, что ты станешь милиционером. В школе же хулиганом был. Мы все здесь тобой гордимся! Молодец! Я рассказала про тебя сыну, и он теперь тоже хочет стать полицейским, когда вырастет. Здесь эта работа в большом почете.

Заведи почтовый ящик в сети, и мы сможем общаться. Очень многое хочется рассказать!

До встречи! Мой е-мейл есть у Ксении.

Жду письма. Целую, Марина».

«Мы все здесь тобой гордимся»…

В кошмарном сне не смог бы представить, что кто-то будет мною гордиться. А тем более Голубева… За подобную фразу можно не одну банду обезвредить.

Ксюха молодец, не вломила меня. Поэтому придется теперь до ста пятидесяти лет из себя мента изображать.

Или действительно к ним работать пойти.

Так не возьмут, биография мешает.

Надо срочно занять у Керима денег на комп и подключить Интернет. Как я и предполагал, трактир он не закрыл — рука не поднялась, несмотря на тотальную борьбу властей с коррупцией. Еще бы — столько оргалита сюда вложено.

Керим-бай принял меня назад с нескрываемой радостью. Я снова оказался среди родных — Жанны, Людмилы с топором, певицы Макsим, выпустившей свежий альбом, и ребят из «Green Day».

Булгаков, как ни странно, оказался приличным человеком. Значит, не все у них козлы. Убедил следователя, что я работал по его заданию, действительно был внедрен и помог задержать банду. Следователь устроил мне «добровольный отказ». Причем бесплатно.

Не знаю, почему Булгаков так поступил. Возможно, тоже увидел фэн-шуй или вовремя услышал нужную песенку. А, может, встретил одноклассницу, которая его любит. Иные вещи невозможно объяснить логически. Тем и интересна жизнь.

Тихоню словили тем же вечером. Вместе с Мерлином Мэнсоном.

Нам устроили очную ставку. Терять мне было нечего, и я резал горькую правду, в отличие от Тихони, заявившего, что видит меня впервые.

Странный человек. Уходя под конвоем из кабинета, успел бросить мне: «Жди». Его благополучно арестовали за подстрекательство и организацию преступления. Надолго ли, не знаю. Все зависит от материального состояния следственных органов.

Витек с приятелем тоже оказались первоклассными специалистами. Оба в розыске плюс послужной список на двух страницах.

После того, как Булгаков выпроводил меня из отдела, я намекнул ему на Геру. Не подумайте, что я стукачок дешевый и решил таким образом отблагодарить опера. Больше Гере все равно не дадут, а я Ксюхе обещал, что найду разбойника. Нашел.

Телефон с дракончиком у ветерана всех войн я выкупил. Отнес его в больницу Кате. Она обошлась без вмешательства пластических хирургов. Врач сказал, что шрам будет не сильно заметен, поскольку удар пришелся в бровь.

Ну, если уж совсем между нами, то в больницу я поперся не из-за телефона.

И Екатерина, кажется, это поняла.

И что удивительно: не критиковала меня за вынужденный обман.

А перед моим уходом сказала, что ей будет приятно увидеть меня вновь. Чувствую, если не убьют, я тоже отправлю ей эсэмэску с тремя цифрами. Несмотря, что давно вышел из детского возраста.