Завтрак для фанатки - Саша Керн

этими же мыслями я уверенно двигалась в очереди на регистрацию, пока не протянула паспорт работнице аэропорта и не водрузила чемодан на ленту.

– Анастасия Щербакова? – строго спросила девушка, проверяющая документы.

– Да, – настороженно ответила я.

– Уже несколько раз объявили, что Настю Щербакову ожидают у стойки администратора. Неужели вы не слышали?

– Нет. – Я и правда не слышала, была все время поглощена мыслями и слушала музыку в наушниках. И сняла их, только подойдя к стойке регистрации. – Я… вы зарегистрируйте мои документы и багаж, а я потом подойду к стойке администратора.

– Девушка, давайте быстрее, – раздался недовольный бас у меня за спиной.

– Спокойно, – успокоила я. – Все в процессе.

Взяв билет, я оказалась как бы между двух дорог. Одна из них вела меня туда, за стеклянные двери, где я должна пройти таможню, осмотр и окончательную регистрацию. А вторая – к стойке администратора, где меня ожидали. Кто и зачем, я не знала. И сейчас, уже все решив для себя, не хотела знать, кто решился приехать в аэропорт, потому что было поздно, слишком поздно.

Да и теперь я боялась того, что может произойти, поэтому я повернулась к зеленому коридору и зашагала навстречу своей милой серой жизни.

– Настя! Настя, стой! – остановил меня голос возле самой двери. Несколько человек, что шли рядом со мной, тоже остановились, поэтому я не сразу поняла, что обращались ко мне.

– Настя, подожди! – повторил парень.

Я обернулась и увидела Тома. Он согнулся, чтобы отдышаться. Сделав вдох, тут же подошел ко мне, улыбаясь и подмигивая.

Вокруг собирались зеваки, улыбаясь и ожидая шоу, которого, я знала, не будет.

– Какая же ты быстрая. Почему не подошла к стойке? – тяжело дыша, спросил он.

– А зачем? – пожала плечами я. – Я все решила.

– Не понимаю, что ты решила? – все еще стараясь отдышаться и прийти в себя, удивлялся Страуд, растягивая время.

– Решила вернуться домой, – спокойно сказала я.

Том расстегнул пальто и пригладил взъерошенные волосы, его темные брови нахмурились, а на лбу проступила морщинка.

– А как же я?

Мне стало трудно дышать.

– Обо мне ты подумала?

– А что ты? – глотая подступивший комок в горле, пробубнила я.

– Я хочу быть с тобой…

Глава 16

Мне приснилось небо Лондона…

Не придавай важности сегодняшним огорчениям. Завтра у тебя будут новые.

Арнольд Шенберг [13]

Наша память настолько сложный инструмент, настолько неизученный, что порой очень сильно удивляешься: а почему ты не можешь вспомнить, к примеру, какое платье было на твоей подруге в день, когда вы решили дружить, но зато ты можешь с точностью до мелочей вспомнить, как мама поила тебя теплым невкусным молоком, когда тебе было пять лет и страшно болело горло? Ты помнишь, как пахли мамины руки, какая у нее тогда была улыбка, что она говорила, как уговаривала, что обещала. Конечно же, помнишь, как подтрунивал над тобой брат, но вспомнить то, что хочется не забывать, не можешь.

Провалившись в долгожданный сон на борту самолета, я не рассчитывала на то, что мои сновидения могут подтолкнуть меня вспомнить что-то, что, как я думала, не смогу вспомнить без чьей-либо помощи. Хотя, наверное, все это время подсознательно я знала все, что мне было нужно, просто отказывалась в это верить.

Я сидела в кресле, в котором заснула, но в то же время оно казалось не таким, и окружающая темнота не давала понять, где я нахожусь. Даже вытянутые вперед ладони невозможно было разглядеть, такая плотная темнота окружала меня, что я чувствовала, как медленно ко мне подступает страх.

«Где же я?» – спрашивала себя.

– Где я? – осторожно прошептала в темноту.

– Все хорошо, не волнуйся, – таким же шепотом над ухом отвечал чей-то голос. Я обернулась, посмотрела вокруг, но в этой черноте ничего нельзя было разглядеть.

– Кто здесь? – осторожно задала я вопрос.

– Это я, – все так же спокойно, но уже с другой стороны расслышала я ответ.

Руками я нащупала подлокотники, а под ногами – твердый пол, затем попыталась исследовать руками все, что меня окружало, оказалось, что рядом со мной такие же кресла, пол рядом с соседним креслом тоже есть, но никаких запахов и никаких звуков, кроме нашего шепота, нет.

– Кто я? – Напряжение в голосе сделало его ломким.

Я чувствовала себя загнанной в ловушку. Мрак накрывал с головой, шепот делал его еще страшнее, по спине пробежал холодок, и руки стали ледяными. Сердце бешено колотилось, но я никак не могла согреться, потирая ладони. Паника сдавила горло, я хотела закричать, но ни одного звука не вырвалось из горла. Я схватилась за шею, и в этот же момент меня ослепил яркий луч света. Рука взлетела вверх, чтобы отгородиться от этой вспышки, но через просветы между пальцами я успела рассмотреть место, в котором нахожусь, – кинотеатр. Передо мной зажегся экран.

«Что я здесь делаю?» – размышляла я.

– Ты пришла сюда, чтобы вспомнить, – прошептал голос.

На экране замельтешили кадры пленки, включился обратный отсчет.

– Вспомнить?! – Я удивленно посмотрела на экран, отсчитывая секунды вместе с ним. Это что? Время до большого взрыва?

– Нет, глупая. Просто твоя память ищет файл, который ты куда-то запрятала и не можешь вспомнить, что в нем было.

Что за ерунда? Я спятила совсем с этим своим фанатизмом? Вот до чего доводит любовь! Время на экране продолжало отсчитывать цифрами: пять… четыре…

Оглядываюсь по сторонам, зал пуст, я сижу в самом центре одна. Кто же тогда со мной разговаривает?

– Я здесь, – услышала я голос и тут же увидела неясный силуэт на сцене перед экраном, а потом и происходящее на экране. Странно было смотреть на хронику своей жизни, словно на неизвестный фильм. Там стояли я, пьяненькая и веселая, Том и Джонатан. Видно, что я чувствовала холод и прижималась к парням, пытаясь согреться. Мы стояли возле черного хода в тот самый клуб, где нам встретилась Наташа, будь она неладна, где потом я напилась, потому что думала, что Натан уже не вернется. Я усмехнулась. В фильме обо мне я выглядела довольно пьяной. Наверное, сейчас мои щеки зарозовели, а уши горели огнем.

– Ну, что ты. С кем не бывает, – успокоил голос. – Спускайся ко мне.

– К тебе? – озадаченно уточнила я. – Я даже не знаю, кто ты…

– А ты спустись, и узнаешь, – усмехнулся он.

И тут мои глаза вернулись к экрану, от которого невозможно отвернуться, потому что в этот самый момент я вспомнила все, что произошло возле этого клуба. Если бы можно было покраснеть еще сильнее,