Искусство - Филип Жисе

– Нет, – Эрик отпил из бутылки и побежал взглядом по округе, выхватил из толпы прохожих женщину с ребенком, затем девушку с парнем. – Тогда секс был бы не в радость, а в тягость.

– Именно такой ответ я от тебя и ожидал услышать. И твоя реакция на то, что я остановил тебя, когда ты занимался сексом с Янне, лучшее подтверждение твоим словам. Но как я говорил, для Искусства оргазм мужчины, по большому счету – излишество, а не необходимость, и именно потому, что сосредотачивает на себе все мысли мужчины. Для Искусства же важно, чтобы мужчина сосредотачивался не на достижении собственного оргазма, а на женщине, которая находится с ним в эти минуты. Именно поэтому, если ты хочешь овладеть Искусством, тебе необходимо забыть о собственном оргазме.

– Об этом даже подумать страшно, не то чтобы сделать, – Эрик поднес горлышко бутылки к губам. – Вот теперь вы, Йорис, и впрямь требуете невозможного. Это все равно, что собственноручно отрезать себе пенис.

– Ничего отрезать себе не надо, – рассмеялся старик. – Твой пенис тебе еще понадобится. Я лишь хочу, чтобы ты научился «переключать» свое внимание, приучил себя к мысли, что для достижения удовольствия нужен не оргазм, а внутренний мир женщины.

– Без этого точно никак?

– Не бойся, мой друг. Как и раньше, ты будешь испытывать оргазм, но не будешь зациклен на нем, как другие мужчины. Другой мужчина даже представить себе не может жизнь без оргазма, он его пленник, раб, если хочешь. Поэтому половой акт, по большому счету, заканчивается именно оргазмом мужчины и следующей за этим неудовлетворенностью женщины. Думаю, самый большой страх мужчины в сексе – это не страх полового бессилия, а страх не испытать оргазм, лишиться тех ощущений, которые с ним связаны.

Эрик слушал старика, попивая пиво, и думал о том, что тот ему говорил. Несмотря на то, что в словах старика явно была доля истины, понять старика ему было трудно. Жизнь без оргазма казалось ему сродни ночному кошмару. И хотя старик также сказал, что Эрик и дальше будет испытывать оргазм, он начал в который раз подумывать, а не послать ли дальнейшее обучение Искусству куда подальше и вернуться к прежней, лишенной каких-либо ограничений жизни. Но в памяти всплыли воспоминания о тех ощущениях, которые он испытал, находясь наедине с Мелани, а потом и Янне, и понял, что если поступит так, будет о своем поступке жалеть до конца жизни. На какой-то миг даже подумал, что те ощущения были более сильными, более яркими, чем те, что испытываешь во время оргазма. Но, главное, если он попрощается с Искусством, утратит то, что не хотел бы потерять – уникальность, которой, если верить словам старика, способно наделить его Искусство, тем самым выделив среди сонма других мужчин, и удовлетворение от осознания того, что ты можешь дать женщине больше, чем другой мужчина.

Эрик осмотрелся. В метрах тридцати от парка заметил горстку машин, выстроившихся в ряд вдоль дороги. Подъехала еще одна, остановилась. Дверцы открылись, и из машины выбрались две девушки, две симпатичные брюнетки. Одна из них приглянулась Эрику больше. Минуту или даже две наблюдал за ней, когда та с подругой приблизилась к ограде канала, пробегавшего по ту сторону дороги, и о чем-то начали беседовать. Наблюдая за девушкой, понял, что есть еще одна причина, которая не позволит ему попрощаться с Искусством.

Из глубоких закоулков памяти выплыли, точно подводная лодка из морских глубин, слова:

– Ты получишь власть над женщиной.

– Что мне мешает иметь власть над ней прямо сейчас?

– Ты можешь получить власть над ее телом, но ты никогда не получишь власть над ее внутренним миром, ее душой.

Эрик плохо понимал, что значит иметь власть над внутренним миром женщины, и, тем не менее, само словосочетание «власть над женщиной, власть над ее внутренним миром» как будто что-то включало в его мозгу, какую-то потаенную кнопку, нажав которую единожды, уже не сможешь остановиться, чтобы не давить на нее снова и снова.

– Власть над женщиной, – пробормотал Эрик, напрочь забыв о существовании старика, сидевшего рядом и попивавшего сок из пакета.

Взгляд Эрика скользил по округе, ни на чем конкретном не задерживаясь. Дорога, машины, две девушки, продолжавшие болтать на набережной, одинокие фигуры пешеходов. Даже воробьи на ветке ближайшего дерева. Ничто и никто не укрылся от его взгляда.

– Власть над женщиной, – повторил Эрик уже громче.

– Что ты говоришь? – будто издалека пришел голос Йориса. – Ты меня вообще слушаешь?

– Власть над женщиной… Вы помните, когда мы только познакомились, вы говорили, что Искусство поможет мне получить власть над внутренним миром женщины. Йорис, что значит иметь власть над внутренним миром женщины? Что значит иметь власть над ее душой? Каково это быть властелином женщины?

Вопросы Эрика, посыпавшиеся на старика, словно из рога изобилия, заставили того призадуматься. Морщины изрезали лоб старика сетью темных каналов. Йорис отставил пакет с недопитым соком в сторону, пробежал взглядом по стволам деревьев, росшим напротив, сразу за парковой аллеей, и сказал:

– Я не знаю.

– Что значит, вы не знаете? Вы же сами мне об этом говорили?

– Говорил, но только для того, чтобы… чтобы сыграть на твоем честолюбии и тем самым увлечь Искусством…

– Значит, вы меня обманули? – в глазах Эрика недоверие раз за разом сменяло разочарование.

– Нет! Что ты! Я всего лишь говорю, что не знаю… Послушай меня, мой друг, – Йорис повернул голову к Эрику, – я… Дело в том, что Искусство, по большому счету, это теория, частично подкрепленная практикой… Безусловно, внутренний мир женщины – не выдумка. Я сам успел в этом не раз убедиться, но… но в остальном… Правда в том, что… что в моей жизни была только одна женщина. Я познавал ее внутренний мир, но был лишен познания внутреннего мира других женщин. Нет! Ты не подумай. Я не жалею ни о чем. Просто я настолько привязался к внутреннему миру моей Мерел, что на других женщин просто не обращал внимания. Искусство родилось из моей связи с Мерел. Но этого оказалось достаточно, чтобы подтвердить его подлинность. Я это чувствовал, да и ты уже успел это почувствовать. Искусство – не миф, не выдумка. Оно работает. Главное, верить в него.

– Подождите, – Эрик выглядел растерянным. – Но вы же сами мне говорили, что ничем не отличались от других мужчин. Любили секс так же, как и они и… и что у вас было много женщин.

– Разве я такое говорил? – смущенная улыбка появилась на лице старика. – Нет, мой друг. До Мерел у меня не было женщин, если не считать безобидных поцелуйчиков с девочками в подростковом возрасте. Слишком скромным я был для любви, поэтому часто избегал отношений, секса. Хотя, конечно же, хотелось. Что тут скрывать? Природа требовала своего.