Белый треугольник - Валентин Григорьевич Манкин

и доля опасности — большая или меньшая. Есть всплеск энергии, долго копившейся, а потом вылившейся в фейерверк рекорда. Так, например, как это было у Бимона. В спорте много общего с искусством. Успех приходит лишь тогда, когда есть вдохновение. Но обязательно в сочетании с постоянным трудом. Однако одного труда, даже самого тяжкого, мало, нужен взлет, нужно вдохновение. И тогда рождается то, ради чего существует спорт, — еще одно доказательство безграничных возможностей, которыми награжден человек от природы, и умелое использование их, не так ли? Но все это, даже риск, во имя мужества человека. А Кебрада? Какой же это спорт? Это просто тяжкий, тяжкий труд. И жалкая плата, полученная за него. И безграничная усталость, не озаренная радостью победы.

Наконец-то жеребьевка. Вот стоят они, “Финны”, все как на подбор. И все-таки все разные. Какой-то достанется?

В одной из хижин под пальмами собрались представители команд. Моя судьба в руках Игоря Николаевича Климчинского. Он опускает руку в широкую чашу, где лежат совершенно одинаковые бумажные трубочки. Вынимает одну — 26. Ну что ж, пусть будет 26. Здесь же разыгрываются мачты и паруса.

Яхтсмены других классов волнуются: идет обмер. Мы, “финнисты”, спокойны. За все обнаруженные несоответствия отвечает оргкомитет, который предоставил нам лодки. Англичанин Фостер всем дружески улыбается, но от него не ускользает ни малейшее отклонение от нормы. Оказывается, что макушка моей мачты искривлена на 15 сантиметров. Допустимый предел — 6. Я подхожу к Фостеру: “Это мачта “Финна”?” Англичанин все с той же улыбкой разводит руками. Дело в том, что когда он сам обнаруживает какое-либо несоответствие, то всегда говорит: “Это не “Финн”. И вот теперь, услышав от меня повторение своей излюбленной фразы, только разводит руками. И дает разрешение на замену мачты.

Не успел я как следует рассмотреть то, что предлагали, как притащил свою мачту мексиканский гонщик. Темпераментно, бурно выражал он свое возмущение тем, что мачта побита. Ему тоже разрешили замену. И пока он возился среди сваленных мачт, я внимательно рассматривал забракованную им. Действительно, побита, но зато ровная. Подойдет. Подстрогаем немного, и будет то, что надо. Валентин Замотайкин тут же помог мне взвалить мачту на плечи, и мы зашагали прочь от мерителей, туда, где Дуглас уже крутился возле моего двадцать шестого “Финна”.

В яхт-клубе закипела работа. “Финнисты” строгали, шили, перекраивали. В дальний угол спрятался от любопытных глаз Брудер — один из лучших конструкторов “финновских” мачт — и колдовал там, чтобы никто не видел.

Валентин и Дуглас занялись моей яхтой. А я снова уселся за дневники и лишь после этого начал строгать свою мачту. Кончилось тем, что, когда я первый раз вышел на дистанцию, Брудер пристроился рядом со мной, а потом на берегу подошел посмотреть, что же я такое соорудил.

Но это было позже. А пока два дня я со своими помощниками не знал отдыха. Нужно было подогнать рулевое управление, настроить яхту по себе. Уходил с берега и засаживался за расчеты. Росли таблицы цифр. С первым выходом на дистанцию их стало еще больше.

12 октября все собрались у телевизоров. Смотрели трансляцию торжественного открытия Олимпиады в Мехико. Было немножко завидно: они все там, их много. Но заботы быстро гасили все другие чувства. До первой гонки оставался всего один день. Тринадцатого вышел в океан, вооружив свой “Финн” по-боевому. На этот день у меня значилось одиннадцать пунктов заданий и еще приписка, что надеть на себя. Последняя проверка. Последняя прикидка перед боем.

Сколько их уже было, первых гонок в самых ответственных регатах! И все-таки такой первой, как завтра, не было. До самого вечера выискивал себе дела. Не столько по необходимости, сколько для того, чтобы меньше думать о завтрашнем дне. За работой всегда успокаиваешься. Наработавшись, лучше спишь. А спокойный сон был необходим.

14 октября проснулся рано. Взвесился — 80 килограммов. Все-таки многовато, хотя и похудел на 10 килограммов. Ничего, отъемся после Олимпиады. Сделал зарядку. Включил проигрыватель. Это, у меня уже вроде ритуала — когда волнуюсь, нужно послушать любимые

пластинки. Сразу создается привычная атмосфера, как на всех регатах. Да, собственно, чем эта регата отличается от других? Те же соперники, только их меньше, чем на “Золотом кубке”, например. У всех одинаковые лодки. Постепенно успокоился и ушел в яхт-клуб. Дуглас уже расчехлил лодку и теперь драил палубу. Вместе вооружили судно. Мальчишка протянул мне термос воды с лимоном.

За полтора часа до старта катера потащили лодки на дистанцию. Юго-западный ветер силой до четырех баллов разогнал океанскую волну.

Решил, что стартовать выгоднее левым галсом у нижнего знака. Чувствовалось, что все волнуются. Нервы напряжены. А я продолжал про себя настраиваться на то, что это обычная международная регата, каких было не один десяток и еще не один будет. Заметил, что спортсмены боятся стартовой линии, держатся от нее на приличном расстоянии. Я зашел между основной группой и стартовым створом. Так, пожалуй, все опоздают. Разогнал яхту, набрал скорость и вместе с выстрелом пролетел через стартовую линию.

Начал неплохо. На первый знак вышел пятым. Лодка шла хорошо, плавно. Постепенно обошел еще двоих и финишировал третьим. Первым пришел француз Сориа. Ну, этот не соперник, так что его победа не мешает. Все основные конкуренты оказались позади.

Да, пока прогнозы на тихий ветер не оправдывались. И все же один день еще ни о чем не говорит. Когда соседи по комнате пошли ужинать, остался один: решил все-таки держать вес. А наутро ветер усилился до пяти баллов. И чего голодать?

Стартовал снова удачно, но ход у лодки неважный. Почти сразу после старта лопнул ремень открена с правого борта. И теперь, чтобы откренивать яхту, нужно было держаться ногой за острый, треугольной формы пластмассовый бимс.

Почти всю дистанцию шел четвертым, а финишировал пятым. Победил австралиец Джеймс. Но на этот раз рядом были и Раудашл, и Брудер. Брудер подал протест на американца, который во время огибания знака навалил на него. Между прочим, и накануне американец был не безгрешен: навалил на буй. Да, после дисквалификации ему вряд ли светит место в первой десятке.

Пока спортсмены разоружались, прошелся по берегу, посмотрел центровку мачт. У всех больше. Придется немного увеличить наклон, завалить ее назад. Посмотрим, что это даст.

За