Сломанное Зеркало - Ирина Игоревна Голунцова

пациенты. К тому же, ты должна быть сейчас в Хосу. У начальства возникнут вопросы, не думаешь?

Впившись пальцами в край лавки, Кагами скривилась, признавая неприятную правду. Ей нельзя поднимать шум, и в то же время в нескольких сантиметрах от нее находился преступник, за которым комитет безопасности охотился четыре месяца. Даже больше.

— Что тебе нужно? — проглотив гордость, спросила девушка.

— Что мне нужно? Нет, это неправильный вопрос. Что нужно тебе?

— Чего?

— Что ты делаешь до сих пор в комитете безопасности? Героиня Беркут — это ведь фальшивка, которую, похоже, не очень ценят.

— Не ценят? Ты хоть в интернет заходишь? Я сейчас на двенадцатом месте в рейтинге, я для комитета удачное вложение, я…

— Тогда почему они не продляют на тебя подписку?

Пусть и сказанное в необычной форме, но заявление вогнало Кагами в ступор. По спине пробежал холодок. Она опешившим взглядом впилась в Тень, который будто и не замечал ее реакцию, и лишь из-за затянувшейся паузы сказал:

— О, возможно, я слишком эксцентрично выразился. Они же не хотят давать тебе кровь Ястреба, чтобы поддержать твою причуду, верно?

— Откуда?..

Черт! Дура! Прикусив язык, девушка мысленно обругала себя. Она настолько удивилась, что даже не подумала, будто это может быть провокация. Почувствовав себя загнанной в угол, она потупила взгляд. И уже всерьез обеспокоилась своим положением, словно рядом с ней сидел огромный сторожевой пес, готовый вцепиться ей в глотку.

— Это неправда, — сухо прошептала Кагами, — я под… я поддерживаю свою причуду.

— Не тем способом, которым хотела бы. И дай догадаюсь, твой любовник даже не знает, что ты делаешь. Он даже не задумывался о том, что твоя причуда имеет лимит, хоть и знает об этом.

Кагами промолчала. Она не хотела обсуждать это. Потому что у нее еще было время, и в первую очередь ей следовало расставить все точки над «и» с Харукой Лэн, ведь Ястреб здесь не при чем. Не при чем… Или она тупо боялась, что он откажется давать свою кровь на официальном уровне. Или согласится, не сможет пойти против приказа, но мысленно будет против. А ведь парень действительно ни разу не поднял этот вопрос, а сама Кагами боялась… Боялась быть отвергнутой, остаться ни с чем. Потому что, блять, она зависела от Ястреба.

— Чего тебе надо? Шантажировать меня вздумал?

— Почему-то все недооценивают причуды, которые не действуют прямо здесь и сейчас. Которые не производят «вау» эффекта, для которых требуются особые условия, — философски рассуждал мужчина. — Все верно, сейчас ты приносишь комитету большую выгоду, но это не продлится долго. Твоя причуда им… принесет много хлопот. Да и ты приносишь им немало хлопот, верно?

— Я все делаю, как они говорят, я работаю так.

— Ты тянешь из них деньги, дорогая Беркут. Лечение твоей матери дорого обходится комитету. Еще они наняли твоего друга, хотя у них переизбыток рядовых кадров. Ты им приносишь пользу только сейчас, вскоре все изменится.

— Слушай сюда, — зашипела Кагами, нервно сжав кулаки. Ей было страшно находиться с этим человеком наедине, и в то же время игнорировать злость она не могла. — Если ты вздумал мне угрожать, то пожалеешь об этом.

— Что ты, я здесь не для того, чтобы угрожать, я просто хочу открыть тебе глаза на правду. Может, ты все понимаешь, но отказываешься принимать действительность. Когда ты все потеряешь, они отвернутся от тебя. Все до одного, даже прекрасный принц.

— Ни черта подобного. Я с детства хотела стать героем, и я прекрасно понимала, что придется принести жертву, продать себя, чтобы быть образом… И если ты не провалишь, я буду вынуждена тебя арестовать. Глупо с твоей стороны приходить лишь из-за того, чтобы поболтать.

— Сколько злости. Можно было бы проявить вежливость к тому, кто спас тебя от убийцы героев четыре месяца назад. О, и полтора месяца назад тоже, — как ни в чем небывало подметил Тень, наконец, удостоив собеседницу взглядом. — Но ты даже не подозревала, что за тобой наблюдают, верно? Пришлось откупаться от него другими героями. А он очень зол, что я так поступил, отнял у него аппетитную кость. Ведь ты его идеальная жертва, пустая героиня.

Полтора месяца назад? Кагами лихорадочно принялась перебирать события тех дней, но не припомнила ничего подозрительного. Сердце забилось быстрее. Он врет, скорее всего, он просто врет, чтобы напугать ее. Только жгучий взгляд черных глаз смотрел глубоко в душу, и в нем девушка не видела лжи.

— Охотник помнит свою добычу, — холодно констатировал Тень. — Особенно ту, которую упустил. И он будет охотиться за ней, преследовать до тех пор, пока не поймает. А ты знаешь, как охотятся хищники? Они всегда начинают с тех, кто слабее. Кого проще поймать.

Смысл сказанного бил по самообладанию жгучей плетью, вызывая тревогу. По словам Тени выходит, что Стейн нападет на слабейшего из их команды, то есть на нее. Здесь и сейчас? Прямо в больнице? Но зачем тогда мужчина пришел? И спасал ее от кары убийцы героев, причем не единожды? Ведь она — слабое звено… Только Стейн не знает об этом. В его глазах легкая жертва не носила гордый титул про-героя, но также действовала в рамках закона.

От вспыхнувшего в глубине души ужаса Кагами сорвалась с места и, позабыв о Тени, бросилась в сторону выхода.

— Беги, милая Беркут… да только вряд ли успеешь.

Миновало два спокойных дня. Два дня безрезультатных поисков. Словно никакого Стейна в Хосу и не было. Однако ночные патрули никто не отменял, они бродили по кварталу, стараясь не привлекать внимание, но ничего подозрительно не обнаружили. Кроме дурного предчувствия.

Куросаки работал в паре с Воробьем, они уже привыкли друг к другу, да и понимали, что в одиночку справиться со Стейном будет невероятно трудно. Преступник действовал быстро и стремительно, молниеносно атаковал, не оставляя жертвам время на раздумья. Это пугало парня. Ведь от руки убийцы героев пострадал один из самых быстрых людей в Японии.

Отсутствие Кагами и беспокоило Куросаки, и в то же время успокаивало. Она находилась вдали от Хосу, что снижало возможность столкнуться со Стейном, но делало ее уязвимой к другим угрозам. Может, она и привыкла действовать самостоятельно, выказывать свою независимость и решительность, однако Куросаки искренне переживал о ней. Даже если они и троюродные родственники, он чувствовал себя ответственным за нее, как за младшую родную сестру.

Честно говоря, он бы с удовольствием отправился вместе с ней навестить Мэй. Давно он не виделся с женщиной. Ей становилось хуже день ото дня, и