И будет вам счастье - Люся Лютикова

– Господи, это же стоит безумных денег!

– Ерунда, не дороже наших жизней, – беспечно отозвалась Сильвия. – Там еще крабы, севрюга и черная икра. Гулять так гулять!

Я отнесла деликатесы на кухню, а потом вернулась к подруге.

– Зря ты тратишься. Ты знаешь, я тут подумала, что деньги, которые ты взяла из сейфа, придется вернуть.

– Придется, – засмеялась Сильвия, – хотя и очень не хочется. Да ладно, однова живем, что я, на шампанское не заработаю? И на шубу я накоплю. Вот, кстати, держи красавицу!

Она набросила мне на плечи норковый полушубок. Я зарылась в мягкий мех и ощутила в себе желание никогда не расставаться с норкой.

Была у меня подруга, которая спала в шубе. Да-да, купила шубку из лисы, и обновка так ей понравилась, что она весь день ходила в шубе по квартире и даже на ночь не захотела ее снимать! Неделю подруга ложилась спать в лисе, муж крутил пальцем у виска, но не протестовал, потому что понимал – у супруги временное помешательство. Потом новизна прошла, и шуба перекочевала в гардероб. Кажется, я испытываю нечто подобное.

Я понимала, что не имею права брать полушубок, но, с другой стороны, разве я не молодец? Ведь именно благодаря мне расследование будет доведено до конца, убийца найден и правосудие восторжествует. А разве дождешься от государства благодарности? Даже грамоту не дадут, не говоря уже об ордене или денежной премии. Так что шубку я заслужила как никто другой!

Я открыла шампанское и наполнила фужеры. Сильвия произнесла тост:

– За окончание кошмара! За счастливую жизнь! И за новую улику!

Веселые пузырьки защипали в носу, голова закружилась. Какой замечательный вкус у «Мадам Клико», терпкий и волнующий! Или это вкус счастливой жизни?

– Кстати, а где шприц? – полюбопытствовала Сильвия.

– Лежит в пакете, пакет – в сигаретной пачке, а пачка – на столе.

Подруга захихикала:

– Прямо как яйцо Кощея Бессмертного.

– Для нас он имеет практически такую же ценность.

Сильвия метнулась в прихожую за очередным подарком:

– А вот и сапожки. Ну-ка, примерь!

Сапоги оказались чудесными. Кожа отличной выделки, удобная колодка и каблук идеальной для меня высоты.

– Ну, что скажешь? – спросила я, застегнув «молнию» и выставляя сапог вперед. – По-моему, отлично сидят.

– Ага, – пробормотала за моей спиной Сильвия, а потом я почувствовала сильный удар по голове.

Очнулась я на полу. Голова раскалывалась в районе затылка, меня мутило. Я по-прежнему была в шубе и сапогах, только руки оказались крепко связаны сзади. Надо мной стояла Сильвия. С сосредоточенным выражением на лице она вытаскивала шприц из упаковки.

Все это походило на повторяющийся кошмар. Я попыталась встать, но удалось лишь прислонить голову к креслу.

– Мне что, осталось жить три дня? – спросила я.

– Не думаю, что ты проживешь так долго, – спокойно ответила подруга, теперь уже бывшая. – Рассчитывай на срок от десяти минут до часа.

– Почему такой большой интервал?

– Я не знаю, когда пузырек воздуха дойдет до твоего сердца.

Только сейчас я разглядела, что никакой жидкости в шприце нет. Сильвия собиралась загнать мне в вену воздух! Когда пузырек дойдет до сердца, оно остановится.

– Так вот как ты убила Лисовика! – воскликнула я.

– Угу, – отозвалась она, пытаясь отогнуть наверх рукав шубы, чтобы наложить жгут. – Кстати, если тебе интересно, то он умер через сорок минут.

То ли рукав у шубы оказался узким, то ли это у меня было полное предплечье, но добраться до вены Сильвия не смогла. Она озадаченно застыла со шприцем в руке.

– Мне интересно другое: почему ты его убила? – спросила я.

– Из-за денег, конечно, – рассеянно ответила Сильвия, погруженная в свои мысли.

– Тех денег, что лежали в сейфе?

– Нет, тех денег, что лежат на счетах в швейцарских банках или вложены в акции, заводы и недвижимость… Придется отрезать рукав! – вынесла она наконец решение.

– Портить такую красивую шубу? Это кощунство! Не дам!

Это глупо, но почему-то судьба норки волновала меня больше, чем своя собственная.

– Да мне и самой не хочется, – вздохнула толстушка, – я бы с удовольствием эту шубку еще носила. Но другого выхода нет.

Тут меня осенило:

– Если расскажешь, почему убила Лисовика, я добровольно сниму шубу, клянусь! И не буду сопротивляться, когда ты станешь делать укол!

Сильвия пару секунд обдумывала это предложение, потом сказала:

– Ну, рассказывать-то особо нечего. После смерти Леонида Назарьевича моя дочь унаследует полагающуюся ей по закону долю имущества.

– Дочь?! У тебя есть дочь?

Сильвия кивнула:

– Наша общая с Лисовиком.

Глава 33

Сказать, что я была поражена, – ничего не сказать. Я была морально уничтожена. Ведь я же догадывалась, что к убийству имеет отношение ребенок Лисовика, поэтому и обвиняла в преступлении Владу! Но кто же мог предположить, что олигарх окажется плодовитым, словно кролик?

– Леонид Назарьевич официально признал девочку? – уточнила я.

– Он записан отцом в свидетельстве о рождении, – гордо заявила толстушка.

– А Изольда знает?

– Нет, конечно. Если бы она знала, я бы у нее не работала.

– Сколько же твоей дочери лет?

– Три с половиной.

– Как же Изольда не заметила, что ты беременная?

Сильвия ухмыльнулась:

– Она сама в то время ходила беременная, ей не до того было, токсикоз мучил. А потом, у полных так бывает: живота совсем не видно. Вернее, он не больше, чем обычно. А когда пришло время рожать, я взяла отпуск, у хозяйки два месяца работала временная прислуга.

– Где же дочка живет? Не похоже, чтобы в твоей квартире.

– У моей мамы, она за ней отлично присматривает.

Сильвия отвечала так просто, словно заполняла анкету в отделе кадров, но у меня голова шла кругом от ее слов.

– На что же ты надеялась, когда рожала от Лисовика? Думала, он бросит Изольду и женится на тебе?

– Да ни на что я не надеялась, – вздохнула убийца. – Мне было тридцать четыре, в любом случае пора рожать, а тут Лисовик подвернулся. Я прекрасно понимала, что со мной он лишь от скуки, ну так что же? Главное – чтобы помогал содержать ребенка. Ведь лучше, если у ребенка отец олигарх, чем какой-нибудь голодранец, правда? Ну, может, пару раз мелькнула у меня мысль, что девочка растопит его сердце, у него ведь мальчишки, – вдруг да правда женится? Но особо на это не рассчитывала.

– И что, Леонид Назарьевич давал денег на дочку?

Толстушка покачала головой:

– У него снега зимой не допросишься, не то что денег. Жмот ужасный! Ведь эту байку про завещание, якобы написанное на трех жен, он специально придумал, чтобы они не донимали его просьбами о деньгах. Мол, после смерти вы получите все, а сейчас отстаньте! Видела, какие тапки он носил? Рваные, засаленные, вонючие, не всякий слесарь такие наденет. А Лисовик, со своим сто восемнадцатым местом в списке российских миллионеров, ничего, не брезговал!

– Значит, в один прекрасный день ты решила его убить…

– Ага, именно что прекрасный, – горько отозвалась Сильвия. – Однажды на выходные я поехала навестить маму с дочкой. И обнаружила у них в квартире настоящий потоп. Прорвало канализацию у соседей сверху, вода вперемешку с какашками текла прямо по стенам. Пока приехала «аварийка», пока достучались до соседа-алкаша, который спал на куче тряпья без задних ног, пока перекрыли воду… В общем, в квартире испорчен потолок, отклеились обои, и паркет встал дыбом. Надо делать ремонт, но на какие шиши? Мы живем от зарплаты до зарплаты. И потом, какой толк в ремонте, если завтра этот алкаш опять зальет квартиру? Или, не дай Бог, уснет с зажженной сигаретой, сам сгорит и Анечка, мое единственное солнышко, вместе с ним?!

Дочка была маленькая, ничего не понимала, только смеялась: «Мама, смотри, дождик капает!» А меня вдруг стукнуло: так будет всю жизнь. На мою дочку будет литься дерьмо, а я не смогу ее защитить. Потому что единственная защита от дерьма в этой стране – это власть и деньги. Много власти и много денег. Если у тебя нет денег, то ты сопля. Тебя можно унизить, избить и даже убить – никому до тебя нет дела. Вот я и решила, что моя дочь соплей не будет. Она получит самое лучшее: частный детский садик, элитную гимназию, образование за границей и ту внутреннюю свободу, которую дают только деньги, понимаешь?

Если бы я могла, то кивнула бы. Очень хорошо понимаю! Проверено на личном опыте: если в кошельке много денег, то при любой погоде на улице светит солнце.

– Я сходила к юристу, – продолжала Сильвия, – он мне объяснил, что после смерти Лисовика, вне зависимости оттого, на кого написано завещание, ребенку в наследстве выделяют обязательную долю. Но это при условии, что ребенок несовершеннолетний. Десять лет я проработала у Лисовика в прислугах, родила от него дочку. Пройдет еще пять лет, я стану старой, и он выгонит меня с работы. Потом Анюте исполнится восемнадцать, и она пролетит над наследством, как фанера над Парижем. Ну, я и поняла, что надо действовать!