Тревожное чувство (СИ) - Лин Элен

-ну, я же не дурак, как ты окрестила меня утром. – не удержался от подколки.

-в чем-то полный дурак, не обольщайся. – показала мне язык и с хохотом побежала вперед, остановилась, показала язык и побежала дальше.

И как я буду выглядеть, если побегу за ней? Решат, что девушка от маньяка убегает. Опять остановилась язык показать. Ну всё, это – вызов. Покрепче схватил пакеты и рванул следом. Визжит от восторга, несется вперед. По ступенькам то вверх, то вниз, между палаток торговых как мангуст петляет. Да уж, тренировки ей явно на пользу, шустрая! Догнал её уже практически у отеля, сзади схватил за талию, поднял. Смеется, ножками дрыгает, кулачками по рукам моим стучит.

-ну всё, пусти, сдаюсь! – смеется, щекочу её.

-говоришь, я дурак? – перекинул её на плечо, смачно шлепнув по попе.

-нет, нет, не дурак! Сдаюсь! Ты самый умный! – лупит меня в ответ по заднице, смеется.

-вот так-то. – опустил её на землю, наклонился отдышаться.

-самый умный из дураков! – стартанула с места, забегая в отель.

Было так смешно, что даже не побежал за ней. Отсмеявшись, спокойно вошел в гостиницу, поднялся в номер, вручил ей её пакеты.

-я ведь ещё отомщу. – пригрозил ей пальцем.

-и месть твоя будет дурацкая, дурак! – захлопнула передо мной дверь своей комнаты, слышал только хохот с той стороны.

Дважды за день попался! И правда дурак! На ужин спустились вниз, отдохнули и решили сходить на тренировку. Она мне  показала упражнения, которые с ней проводил тренер, и я смог ей помочь с ними, потом разошлись по тренажерам. Удар у неё, кстати, не слабый для такой малышки. После тренировки сил осталось только разойтись по своим комнатам спать. 

На следующий день, после завтрака, Аня вдруг постучалась ко мне. 

-можно? – раздался тихий голосок.

-заходи. – резко сел на кровати, оторвавшись от фильма.

-ты там одет? – слегка приоткрыла дверь, не решаясь войти.

-а ты хотела посмотреть? Заходи уже. – поторопил её.

Зашла, ручки за спиной спрятала, мнётся, губы жует.

-чем занят? – глазки подняла масляные, добренькие.

-говори уже, что хотела. – не люблю ходить вокруг да около.

-я тут подумала. – села, наконец, на стул, пальцами стучит по коленкам, смешная такая в джинсовом комбинезоне, как Карлесон. – можно, я тебе помогу? Персонал для бара набрать. Я ведь кадровик. Мне так хочется поработать, деградирую уже. А тебе это вообще ничего не будет стоить! И я буду считать, что хоть немного отплатила тебе за твою помощь. – затараторил, считая, что ей надо меня убеждать.

-если ты этого правда хочешь, то буду рад. Ты ведь профи, и я время свое сэкономлю. – пожал плечами, давая свое согласие.

-серьезно? – видимо, она настраивалась на долгие переговоры.

-серьезно, бэйб. Дерзай. – снова лёг, включая фильм.

-лучшая поездка в моей жизни! Спасибо! – подскочила с места и упорхнула, оставляя шлейф своих духов в комнате.

Пусть займется делом, для неё это действительно важно, а у меня освободится время. А радость на лице девушки – самая главная награда. 

Следующие две недели были напряженными для нас обоих. Я встретил дизайнера, следил за ходом ремонта, искал подрядчиков, заключал договора с поставщиками, искал рекламщиков, еще и контролировал на расстоянии ремонт в разрушенном баре. Аня постоянно была на телефоне или с компьютером, проводила собеседования в кафе рядом с отелем, приносила мне резюме подходящих, на её взгляд, людей, составляла графики работы, писала должностные инструкции, трудовые договора, высчитывала среднюю заработную плату в регионе, назначая зарплаты. Виделись мы по утрам и уже поздно вечером, иногда вместе ужинали, ходили на тренировки. И, как всегда, от неё не было ни одной жалобы на усталость или загруженность, наоборот, я иной раз ленился идти в зал, а она меня заставляла. 

Сергей Алексеевич каждый день звонил ей, справлялся о самочувствии дочери, рассказывал новости. Империя Котова постепенно терпела крах. Партнеры отказывались работать с ним, заказчики отзывали контракты, налоговые проверки свалились разом на все предприятия. Она рассказывала об этом совсем без радости, и я совсем не понимал её эмоции. Неужели, ей его жаль? До сих пор любит? 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вернулся с очередного дня, проведенного в бегах по городу. Шел по коридору на этаже и увидел её, стоящую на общем балконе. Смотрит на море, босая, в легком платье, плечи пледом прикрыла. Подойти или не беспокоить? Наверное, стоило уйти в номер, но я хотел поговорить. Из-за этой загруженности мы опять почти не общаемся. Зашел, прикрыв за собой дверь, она обернулась на шум, увидела меня и улыбнулась.

-Привет. Как прошел день? – немного подвинулась, уступая мне место рядом.

-продуктивно. У тебя как? – облокотился на теплый металл руками.

-так же. – замолчала, положив голову мне на плечо. – Марк звонил, брат сводный, Ксения ему дала мой номер. У Игоря там полная разруха. Еще и пожарные проверки нагрянули. – опять тон расстроенный.

-тебе его жаль? – наконец, задал мучивший меня вопрос.

-что? – подняла голову, смотрит на меня недовольно. – ни капли. Просто…когда человеку нечего терять, он может сделать то, на что не решился бы раньше. Я не жалею его, я боюсь, Дим.

Всё так просто. А я ходил теории строил, накручивал себя. Да уж, иногда надо просто открыть рот и говорить им. Сгреб её в охапку, прижимая к себе, поцеловал в макушку.

-не бойся, бэйб, я тебя никому в обиду не дам. – тонкие ручки обняли меня за талию.

Сердце забилось от её близости, тепла. Не отталкивает, сама прижимается, притихла. Поцеловать? Готова ли она подпустить к себе, пережила ли всё то, что он сделал с ней? Я даже не уверен, что она сейчас рассматривает меня как мужчину, что нравлюсь ей как когда-то. Не хочу пользоваться тем, что сейчас она думает, что в долгу передо мной. Такая соблазнительная, вот она, в моих руках, а надо отпустить. 

-уже прохладно, пойдем в номер. Не знаю, как ты, а я голодный. – выпустил её, быстро направившись к выходу с балкона.

Хорошо, что штаны на мне достаточно свободные, я непривычно долго для самого себя без женской ласки. Висит груша, нельзя скушать. Быстро убежал в душ, остужая себя под холодным душем и смывая строительную пыль с волос. Аня уже заказала ужин, сказала, что сама уже кушала и ушла в свою комнату. Показалось, что она расстроена, но разговаривать явно не была настроена, поэтому не стал донимать.

Душ и горячий ужин сделали свое дело, я включил сериал и практически моментально поплыл по сонным волнам. Сон был беспокойный, в какой-то момент, сквозь пелену начал пробиваться надоедливый шум. Как-будто кошки за окном кричат. Пытался прогнать звук, перевернуться, опять уснуть, но не получалось. Сердце учащенно забилось, пуская адреналин в кровь, и я открыл глаза, прислушиваясь. Всхлипывания, тихие стоны, бормотания. Ничего не понимаю. Поднялся, шаркая тапками выглянул за окно, но ночь была тихой, никого не увидел. Вышел из комнаты и чуть споткнулся, о свернувшуюся калачиком на полу Аню. В темноте еле разглядел, что это она, сначала решив, что собака откуда-то забежала. Включил свет, а она лежит в ночнушке, в волосы вцепилась, подвывает, трясется вся.

-Аня, Господи, что случилось? – опустился к ней, пытаюсь руки разжать, а она будто и не видит меня, сопротивляется, кричит. – Аня, проснись, Аня! – мне стало уже не на шутку страшно.

Схватил за плечи, трясу, а она смотрит сквозь меня, глаза как блюдца, бегают туда-сюда. Побежал за стаканом, налил воды в графин, по щекам ей размазал, к губам поднес. Сделала пару глотков, потом кинулась на меня, в плечи вцепилась, плачет, дрожит, сказать ничего не может. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

-тихо-тихо, это я. – поставил стакан на пол, по спине её аккуратно глажу, на колени к себе усадил, качаю как маленькую.

Притихла постепенно, только носом шмыгает, тело обмякло, пальцы расцепила. Голову подняла, смотрит вокруг, ничего не понимает, на меня уставилась.