Краткая история Древнего Рима - Росс Кинг

собой смесь этого вулканического пепла с наполнителем из мелких камешков, воды и извести. Римские инженеры использовали этот пепел уже несколько веков (в том числе для Восьмиугольного зала Нерона), вероятно, после внимательных наблюдений и экспериментов. Простой известковый раствор затвердевает, только когда испаряется вся вода, а пуццолан закрепляется благодаря химической связи с водой. Так как пуццолан схватывается очень быстро, в условиях влажности и даже под водой, его применяли при строительстве портов и гаваней по всей империи, например у Кесарии (в нынешнем Израиле), Херсониссосе (Крит) и Помпейополе (Турция). Вулканический пепел с холмов в округе Неаполя, таким образом, сыграл ключевую роль в расширении римской торговли[228].

Пуццолан стремительно схватывался и быстро набирал прочность на сжатие, а значит, его можно было использовать для структурных элементов в массивных зданиях. Наиболее эффектно эти его качества применяли при строительстве Пантеона: раствор замешивали и наливали на деревянные опалубки тщательно выверенных размеров. Чтобы облегчить верх, архитекторы добавляли легкие наполнители вроде пемзы, а также, чтобы сделать в куполе «пузыри», – пустые амфоры, глиняные бутылки для хранения оливкового масла. Еще в состав римского бетона входила кровь животных, которая выполняла диспергирующую функцию и снижала содержание воды. Плиний Старший утверждал, что лучше всего подходит воловья кровь. Как и сосуды из-под оливкового масла, кровь животных у римлян была в изобилии.

* * *

Одним из последних архитектурных проектов Адриана была его гробница – колоссальный мавзолей цилиндрической формы, сегодня известный как замок Сант-Анджело, что возвышается над берегами Тибра. Это здание с роскошными садами и нависающей над ними колесничной статуей Адриана должно было соперничать с мавзолеем Августа, а также означать приход новой правящей династии. Адриан в последние два года жизни много размышлял о своей смертности и думал о своем последователе, при этом так страдая от разнообразных болезней, что умолял одного из рабов его убить (раб вместо этого убил себя) и просил у врачей яду. К моменту смерти в 138 году, в возрасте 62 лет, он тщательно спланировал переход власти.

Первым кандидатом Адриан выбрал своего внучатого племянника Фуска, но вскоре переключил свое внимание на молодого человека по имени Луций Элий. Он усыновил Элия, назначил его следующим правителем, назвал в честь его мост – мост Элия (ныне мост Святого Ангела), а Фуска, первого своего фаворита, велел убить. Элий происходил из видной римской семьи, которая могла похвастаться длинной чередой консулов, но один античный историк сетовал, что император выбрал его лишь за красоту[229]. Планы Адриана расстроились, когда Элий, которому было лишь немногим больше 30, в январе 138 года внезапно скончался. Тогда Адриан усыновил 52-летнего Тита Аврелия Фульва Бойония Антонина, мужа своей племянницы. Из четверых детей Антонина в живых осталась на тот момент только дочь Фаустина. Поэтому Адриан условился с ним о том, что тот усыновит в качестве своих наследников сына Элия – семилетнего Луция Вера – и еще одного оставшегося без отца юношу, дальнего родственника, правнучатого племянника Траяна, которого Адриан пылко обозвал Verissimus («самым истинным»). То был талантливый 17-летний Марк Аврелий.

Жизнерадостный, расчетливый, скромный и добрый, с практическим мышлением и здравым суждением, Антонин показал себя хорошо. Его тепло принял сенат, вскоре давший ему прозвище Антонин Пий за его (помимо остальных приятных качеств) верность и сыновнее почтение к Адриану, которого он обожествил и в честь которого построил храм неподалеку от Пантеона. (Сохранилось несколько массивных колонн, возвышающихся над Пьяцца-ди-Пьетра.) Pietas была важнейшей римской добродетелью, включавшей в себя долг, уважение и преданность – все это Антонин проявлял по отношению и к государству, и к своему приемному отцу. Во время его долгого правления Рим пережил значительный (и нехарактерный) период спокойствия и экономического благополучия. Перед его смертью в 161 году, после 23-летнего правления, его прощальным девизом для стражей было слово aequanimitas (невозмутимость), что отражало очередную его хорошую черту.

Адриан хотел, чтобы у младшего из двух наследников Антонина, Луция Вера, было преимущество перед Марком Аврелием, и он договорился о том, что он женится на восьмилетней дочери Антонина – Фаустине, когда она достигнет брачного возраста. Но Антонин был более привязан к Марку, юному ученому, погруженному в греческую философию и ходившему в греческой одежде. Луций, напротив, был живой и беззаботный и был известен «грубостью нрава и чрезмерно невоздержанной жизнью»[230]. Чтобы было удобнее дебоширить, он даже устроил у себя во дворце кабак. Антонин в конце концов назначил своим единственным наследником Марка, разорвав помолвку Фаустины с Луцием и в 145 году выдав ее за Марка. Однако, взойдя на трон, Марк великодушно возвысил Луция до положения соправителя. Это решение оказалось удачным: серьезный и обстоятельный Марк сосредоточился на административных обязанностях в Риме, а энергичный Луций занялся военными предприятиями. Их связь была скреплена, когда Луций женился на 12-летней дочери Марка и Фаустины – Луцилле.

Взъерошенный Марк Аврелий, серьезный ученый, при котором Римская империя столкнулась с самыми ужасными угрозами. Ему суждено было стать последним из «пяти хороших императоров»

Фотография автора

Римская империя в некоторых отношениях в это время достигла своего зенита. Историк XVIII века Эдвард Гиббон известен своим заявлением о том, что правление Марка Аврелия было «периодом в мировой истории, в течение которого положение человечества было наиболее счастливым и благополучным»[231]. А ведь именно во время этого правления Рим постигли несчастья столь великие, что некоторые верили в явившийся конец света.

8

«Чти богов и заботься о благе людей»: эпоха Антонинов

Где-то в начале 163 года в Риме была отчеканена монета с изображением Луция Вера на коне, в военном плаще, с копьем в руке. Она была выпущена в честь недавнего похода Луция на восток, где он вел войну против Парфянского царства. Поход начался неудачно. Не успели они отплыть, как Луций заболел, а когда все-таки переплыл Ионическое море, отправился в антиохийские бордели, а потом, уже в Смирне, завел себе любовницу. Тем не менее его сопровождали толковые военачальники с безжалостными легионами, которые вновь захватили Армению и вторглись в города Ктесифон и Селевкию после осады. В Селевкии, городе с населением 600 000 человек на западном берегу Тигра, примерно в 30 километрах к югу от современного Багдада, чуть ли не половину населения предали мечу. К 165 году парфяне были повержены, а на следующий год Луций с победоносными легионами возвратился в Рим. Помимо восточных трофеев они ненароком привезли с собой то, что врач Гален назвал «великой чумой», а в истории известно как «Антонинова чума».

Согласно античным историкам и популярной легенде, эта смертельная пандемия была связана