Эхо войны. - Ольга Шумилова

— Синяки потрясающие, но жить буду, — он замолчал, макая тряпку в горку снега и продолжая оттирать лицо от запекшейся крови.

— С остальными что?

— Ремо потрясло только. Вампирчик тоже вроде ничего — они далеко сидели… У Оглобли сотрясение, не тяжелое, но если бы не броня, костей бы не собрал — он ведь со связистом этим рядом сидел. Отшельник… сама понимаешь, силовой щит повесил, большой, даже мне перепало и рубке — а то бы смяло в лепешку. Нам вообще повезло, что так низко шли — иначе на земле были бы по частям.

— Повезло, повезло, — пробормотала я, принимаясь за вторую руку. — Почему мы вообще упали?

— В этом и проблема, — Тайл тревожно посмотрел на меня. — Я не знаю. Двигатели просто… Потухли, разом, будто вообще никогда не работали. Такая система не гаснет в один миг, даже если ей отключить питание. Я не знаю, что думать, Орие.

Я помолчала, размышляя. Ладно, это уже не самый важный вопрос. Пока.

— Сигнал бедствия пробовали посылать?

— Да. Без толку. Сама понимаешь, связи здесь нет…

— А Зима? Что с ним?

— Не знаю, я Ремо под руку не лез. Но не думаю, что что–то хорошее, если он до сих пор не очнулся.

— А сколько времени? — спохватилась я, вдруг поняв, что отсек освещают все целые лампы.

— Вечер уже. И холодает…

Последнее было понятно безо всяких подсказок. Люк на корме был закрыт, но огромная рваная дыра в потолке пропускала гораздо больше холода, чем хотелось бы, а из щелей между скалой и полом ощутимо сквозило. В дайре было теплее, чем снаружи, но, боюсь, только потому, что здесь не было ветра.

Я осторожно, чтобы не соскользнуть вниз, встала. Пол уже начал покрываться тонким ледком, и предстоящая ночь беспокоила меня всерьез.

В таких широтах… Ледяная Корка — это, конечно, не полюс. Это нагорье даже не подходит к области вечной мерзлоты, но из–за высоты по температуре с ней очень схожа. К сожалению…

Оглоблю вместе с Лаппо я нашла наверху, у входа в пилотскую кабину — они натягивали трос, за который можно было бы держаться при передвижении по отсеку. Я похвалила инициативу и послала их за спальными мешками. Подумала и попросила прихватить с собой Тайла.

В пилотской кабине было немного теплее, а еще там был почти горизонтальный пол, корпус без дыр и практически не пострадавшая дверь. Я покопалась в ящике с инструментами в нише под главной консолью и начала отвинчивать от креплений в полу кресла пилотов. Дайр уже не взлетит, это очевидно даже для меня, а место в кабине понадобится.

Спустя час «лагерь» был развернут. Крупные щели по углам кабины заткнули, под консоли поставили несколько обогревателей. Помимо прочего, нам повезло с неповрежденной энергосетью — в автономном режиме обогреватели не продержались бы долго. А не все из нас продержались бы без них — то, что спальники наши не были рассчитаны на полярную зиму (других в форте не было, да и никак не планировалось всерьез спать вне корабля), еще не так страшно, в конце концов, мы солдаты, но вот с Зимой все сложнее.

Его состояние по–прежнему оставалось тяжелым, но в основном из–за удара головой. Правое предплечье было сломано в двух местах, вывихнута щиколотка, но фиксаж уже наложили, вывих вправили, и в отношении руки Ремо давал весьма оптимистичный прогноз.

Если парень выживет, конечно.

Для меня вообще осталось загадкой, как его не убило сразу. Видимо, главным образом из–за того, что не был пристегнут. Ударом его отбросило на стену, и приложило о нее же выставленной рукой, а головой — о пол. По крайней мере, так представляю это я.

Ремо хмуро молчит и отказывается от прогнозов. Коэни сидит на корточках у лежанки и думает о чем–то своем, аккуратно поправляя время от времени начинающий сползать плед.

Снаружи воет ветер, и даже сквозь кружевной от трещин стеклопластик можно разглядеть, как проносится мимо дайра снег. Смотреть не хотелось.

В рубке стыли пальцы в перчатках, приливала кровь к незащищенному лицу, а изо рта вырывался пар, но мы все были живы, и были внутри, а не снаружи… Нам повезло.

— Орие, так что мы будем делать? — Ремо первым задал вопрос, который интересовал всех.

— Мы пойдем дальше.

— Что?! — шокировано округлил глаза врач. Его поддержал Лаппо, изумленно посмотрев на меня. Тайл не сказал ничего, хмуро глядя себе под ноги.

— Нас начнут искать не раньше, чем через две недели. В лучшем случае. В худшем — нас не найдут вообще никогда, — ровно начала я. — У форта нет возможности вести массированный поиск, а наш маршрут неизвестен никому. И нет абсолютно никаких гарантий, что очнется наш связист. Есть ли шанс поднять дайр в воздух?

— Сама знаешь, что нет, — Тайл устало потер переносицу. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Что можно попробовать поискать на корабле спасательные модули. Только я бы не слишком на это надеялся.

— Другие предложения есть?…

— Но, Орие… все пойти не смогут, — Ремо сделал неопределенный жест рукой.

— Все и не пойдут, — жестко отрезала я. — Выходить будем небольшими, сменными группами. Надеюсь, все помнят, что мы ищем?

Недружные сдержанные кивки.

— Мы ищем корабль. Насколько до него далеко, Коэни?

— На дайре оставалось совсем мало… Пешком, по снегу… Не знаю. Быстрый? — Коэни потянул за мягкие рожки, приближая усатую морду к лицу. Прижался лбом ко лбу, прикрыл глаза. Подумал. — День, два… Если не налетит метель.

— Пойдет, — я пощелкала замерзшими пальцами. — Коэни, будешь у групп провожатым. Ремо… ты дежуришь на дайре. Остальные меняются. Если позволит погода, начинаем завтра. Вопросы?

— На сколько нам хватит запасов? — прогудел Маэст, как бы ни странно это звучало, самое здравомыслящее существо из собравшихся.

— Вместе с сухими пайками — месяц, если не слишком экономить. Если начать экономить прямо сейчас, два. Воды — полные сугробы. А вот что касается энергии… — я посмотрела на Тайла.

— «Если начать экономить прямо сейчас…» — процитировал он, вызвав у Оглобли приглушенный смешок, — то две недели. С запасными источниками энергии — три. На большее корабля не хватит.

— Итого, фарры, наше расчетное время две недели — оставим что–нибудь про запас. Возможно, нас начнут искать. Возможно, на корабле ничего не будет. Возможно, не будет самого корабля. Но это не повод опускать руки. Главное — найти его за эти две недели, или… убедиться, что его нет, — я обвела собравшихся внимательным взглядом. — Еще вопросы?…

Молчание. Очень красноречивое.

— Нет? Тогда спать шагом марш. Как ни банально, но завтра тяжелый день.

Ремо вздохнул и покачал головой, перебираясь поближе к больному. Прочие нехотя полезли в спальники.

Я на минуту приоткрыла дверь в грузовой отсек, убедилась, что все в порядке, принесла Ремо еще пару одеял, отключила свет и забралась в свой спальник, в свете фонаря наблюдая, как устраивается врач. Одно одеяло он накинул на плечи, в другое поплотнее закутал Зиму. Яркий свет превратился в тусклого светлячка — Ремо переключил фонарь на экономичный режим.