Командир сильных духом - Борис Зюков

- Стой, стрелять буду!

В следующую секунду я бы выстрелил... Но тут совсем близко раздался негромкий, спокойный голос:

- Это я, полковник. Отклик - "три". Здравствуйте, Боря!

Я доложил о том, что патрулирую по селу и за время моего дежурства никаких происшествий не произошло. Медведев подошел вплотную:

- Думал застать вас врасплох, но мне не повезло, - сказал он весело, с явным удовольствием.

Потом я сопровождал его до хаты, где разместился штаб, и снова вернулся на улицу. Но теперь меня уже не тянуло ко сну. Тревожась о всех нас, не спал командир и лично проверял несение караульной службы. Он всегда был начеку. Он учил этому нас. И сколько раз это спасало нам жизнь!

...Форсировав железную дорогу Ровно - Ковель, отряд устремился на запад. Уже на следующий день после этого нам пришлось вступить в бой с крупным отрядом бандеровцев, который был почти полностью уничтожен. Через несколько километров повторилось то же.

Почти все населенные пункты мы занимали с боем. Чтобы не нести излишних потерь, Медведев выработал особую тактику: если у деревни замечали вражеских часовых или вооруженные группы, после нескольких залпов из трофейных пушек и минометов в деревню с громким "ура!" врывалась одна из рот. Кавалерийский эскадрон, разбившись на две части, окружал деревню. Всякий, кто бежал оттуда с оружием, попадал в руки кавалеристов. Таким образом, к моменту вступления отряда в деревню она оказывалась очищенной от противника.

К этим особенностям передвижения, препятствовавшим быстрому рейду отряда на запад, следует прибавить еще то, что марш совершался только ночью, так как мы шли по открытой местности, совершенно лишенной леса, и останавливались в селах на дневку. А кроме того, конец января 1944 года оказался очень теплым, дороги развезло - нередко встречались участки в несколько километров густой, непролазной грязи из жирного чернозема и талого снега. Тормозил движение и наш огромный обоз, который ежесуточно, к сожалению, пополнялся несколькими телегами с ранеными.

Медведев командовал отрядом лежа на телеге - еще тогда, во время неудачного приземления с парашютом в районе Толстого Леса, он повредил позвоночник. С каждым днем ему становилось все труднее передвигаться, и в конце концов он вынужден был слечь. Но ни на секунду не выпускал из своих рук нитей управления труднейшим рейдом, а если требовалось, все же вставал. И отряд неуклонно двигался вперед...

"При взятии села Хотин, - вспоминает Валентин Семенов, кавэскадроном командовал Арсентий Мажура. Взвод разведки, которым командовал я, на марше под Львов Медведев держал в резерве, а вел отряд кавалерийский эскадрон, сформированный в декабре 1943 года.

Мажура был крупный, плотный мужчина. Карие глаза выражали упрямство и железную волю. В любой обстановке Арсентий был невозмутим, спокоен, нетороплив при отдаче приказаний и всегда уверенно бесстрашен.

К этому времени Медведев закрепил за мной отличную пролетку, запряженную парой великолепных белых лошадей, которую мы отбили по дороге у одного немецкого чиновника. Пролетку предполагалось использовать впоследствии для поездки разведчиков во Львов.

Медведев приказал выбить националистов из села Хотин, которые его занимали. Для быстрого и успешного решения задачи он послал кавэскадрон в обход села, чтобы тот ударом с тыла погнал бандеровцев в сторону отряда, который расположился полукольцом с восточной стороны на ровном поле. Все происходило в темноте, тихо, без шума и курева.

Залегшие на поле партизаны с нетерпением ждали сигнала от Мажуры красной ракеты, но ее не было. Я не выдержал: взял у пехотинцев станковый пулемет, поставил на пролетку, посадил пулеметчика и выехал на своей тачанке впереди цепи лежащих партизан, рассчитывая встретить бегущих националистов по-буденновски.

Время шло. Красной ракеты нет. Начал брезжить рассвет. Медведев тотчас приметил тачанку и спросил ординарца:

- Кто это там крутится перед цепью?

- Это Валентин Семенов со станковым пулеметом.

- Немедленно его ко мне!

Когда я лихо подкатил к командиру и осадил лошадей, Медведев, кажется, впервые за все время, повысил голос. У меня - душа в пятки.

- Я что приказывал? Чтобы ты всегда с разведвзводом держался около штаба. Вишь, буденовец с тачанкой выискался! Мальчишка! Впредь держаться возле моей повозки!

Затем он вызвал моего однофамильца, комбата Виктора Семенова, и приказал брать село, не дожидаясь удара кавэскадрона.

- Валентин! - подозвал меня Медведев. - Пошли людей разыскать Мажуру. Видно, он заблудился.

- Я сам поеду!

- Я тебе поеду! Расквартировывай отряд!

Эскадрон Мажуры действительно заблудился, но вскоре его нашли и привели в село. Против обыкновения, Медведев не сделал ему никаких замечаний. Этот суровый человек любил храбрых людей, близких ему по духу, быстро к ним привязывался и не взыскивал слишком строго за их промахи.

А меня он потом наставлял:

- Безрассудная лихость - не храбрость. Бить врага нужно уменьем и сноровкой. Погибнуть - раз плюнуть. А кто будет бить врага? Надо оставаться живым. Твоя жизнь принадлежит Родине, ты должен ее защищать. Для этого нужно сражаться решительно, но умело: беречь себя и, в первую очередь - людей, если ты командир!"

Наконец отряд вступил в большое село Нивицы, расположенное в шестидесяти километрах на северо-востоке от Львова. На следующий день он должен был достичь конечного пункта своего рейда и ждать там возвращения из Львова Кузнецова и других разведчиков. Казалось, можно было наконец хоть немного передохнуть. Но Медведеву не спалось: кроме очередного приступа боли, его не оставляла смутная тревога.

Он встал, оделся и вышел из хаты. Редели предутренние сумерки. За огородом серело открытое поле. И вот на его фоне он заметил движущиеся вдали цепочкой черные силуэты людей. Медведев, не торопясь, вышел в поле. Когда цепь приблизилась, он залег за едва приметный снежный бугорок и окликнул:

- Кто идет?

Ему ответило молчание.

- Кто идет? - повторил он.

- А ты кто?

- Я командир!

- Ходы сюды!

Медведев выхватил пистолет. В ту же секунду раздалась автоматная очередь. В ответ он тоже сделал несколько выстрелов - кто-то упал. Из вражеской цепи снова выдвинулся вперед темный силуэт и дал очередь. Медведев ответил. Автомат замолк.

И тут он услышал дружную стрельбу позади себя - это открыли огонь его партизаны. Командир оказался между двух огней - всего метрах в пяти от врага и в двух десятках метров от своих. Вокруг него визжали пули - одна сбила ушанку. Медведев плотнее прижался к снегу. Если он поползет, враги заметят и начнут стрелять, да и свои откроют огонь, увидев, что к ним приближается человек.