О звере и фейри - Келси Киклайтер

Из меня вырывается истошный животный крик. Я и не знала, что могу так вопить. «К черту всю эту магию. Она разорвет меня на части». Я не осознаю, что пытаюсь вытащить руки из чаши, пока Гейдж не оказывается рядом, вдавливая мои ладони обратно, – его тихий и ласковый голос что-то шепчет мне на ухо, но я не могу разобрать ни слова. Мои колени ослабевают, но он придерживает меня в вертикальном положении. Я ненавижу его. Ненавижу их обоих. Но, если он отпустит меня, я не смогу стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы продолжать держать руки в чаше.

Боуэн заканчивает свое заклинание, и рыдания сотрясают мою грудь. Последние капли огня просачиваются из крови в меня, и в моих жилах затихает жар. Но я по-прежнему чувствую внутри себя то, что Боуэн сейчас высвободил, – нечто хищное и недоброжелательное под моей кожей. Оно полыхает там, где к нему прикасаются.

Я с трудом призываю свою магию. Она откликается, но робко; словно соль, насыпанная на открытую рану. Почему она ощущается такой поверженной? Почему мое сердце разрывается?

– Отпусти меня, – прошу я Гейджа.

Он все еще удерживает меня, но обожженные внутренности требуют, чтобы я стояла сама. Он медленно отпускает мои плечи, следя за тем, чтобы я не упала. Увидев, что я твердо стою на ногах, он оборачивается к Боуэну.

– Что ты натворил? – Ярость в его голосе не задевает меня. Я, словно в тысячах шагов от него, наблюдаю за происходящим сквозь собственную дымовую завесу.

– Ничего такого, о чем бы ты не просил меня.

– Так магию… – рычит Гейдж, – не пробуждают.

– Мы оба знаем, что подобные вещи навечно утеряны. Призрачная королева позаботилась об этом, – раздраженно отвечает Боуэн.

– Ты говорил…

Он обрывает Гейджа рассерженным взмахом руки.

– Я говорил, что помогу. Но ты не спросил, как именно. Тогда тебе было на это плевать. – Они смотрят друг на друга. Но Гейдж не отрицает обвинение.

– Что ты сделал? – спрашивает Гейдж, его голос становится более спокойным, более покорным.

– Технически я вдохнул в нее магию дракона. Это подстегнет ее собственную магию к действию.

– А если нет?

– Тогда ей придется научиться защищать себя. Ты хочешь подвергнуть девочку обряду наречения?

Загорелая кожа Гейджа бледнеет, и я понимаю, что, каким бы ни был этот обряд, ни к чему хорошему он не приведет. В моих венах полыхает огонь. Я вытягиваю руки в стороны. Даже в таком состоянии я не хочу испачкать платье кровью. Мне просто хочется избавиться от него. Я направляюсь к двери, не обращая внимания на их спор.

В коридоре я успеваю пройти десять шагов или, может, сто, прежде чем Гейдж догоняет меня. Я не знаю.

– Куда ты идешь?

– В кровать.

– Ты не можешь. – Он тянет меня за локоть обратно. Его кожа холодная на ощупь, и его прикосновение пробуждает мой гнев, прорывающийся сквозь туман.

– Еще как могу, – огрызаюсь я, выдергивая руку. Меня пошатывает. Ярость змеится по моим венам, и я стискиваю зубы.

– Это неправильно! – говорю я, теряясь в догадках, как заставить его понять. Позаимствованная магия ощущается чуждой, и, боже, я так сильно хочу, чтобы она исчезла. Я чувствую себя оскверненной до самой глубины души. Хочу вытравить это из своих костей. – Я не хочу, чтобы она была внутри меня.

Гейдж проверяет, закрыта ли дверь.

– У тебя нет выбора.

Я отступаю от него, из последних сил бросая на него свой самый злобный взгляд.

– Разумеется, у меня есть выбор. Ты – король, ты можешь продолжить править, как будто никогда не знал о моем существовании. Я верну Элли другим способом. – Она не хотела бы для меня подобного. – Уверена, ты предпочел бы именно это, чтобы я не приходила сюда и не портила все. Тогда мне даже не понадобилась бы магия.

Он издает грозный рык и делает шаг ко мне.

– Все не так просто. Ты должна научиться.

С минуту я вглядываюсь в его холодные глаза. Он напоминает мне того Гейджа, которого я узнала за последние несколько дней. Когда я заговариваю, мой голос едва слышен:

– Почему?

Он – без предупреждения, гораздо быстрее, чем я успеваю моргнуть, – обхватывает мои плечи грубыми пальцами и прижимает меня к стене. Мое дыхание сбивается в груди, в воздухе ощущается аромат шторма и разбивающихся волн. Его аромат. Сердце бешено колотится в груди. Я борюсь с нарастающей в моих жилах беспричинной паникой. «Он слишком близко. Я не могу думать, когда он рядом со мной». Его тело прижимается ко мне, лицо на расстоянии шепота от моего. Он наклоняет голову, изучая меня своими темными глазами.

– Ты боишься? – интересуется он, его дыхание щекочет мои губы. Мою грудь все еще сдавливает, поэтому я качаю головой. Уголок его рта приподнимается. – Нет? Тогда дыши, ясноглазка.

Я хмурюсь от этого странного ласкового обращения, а затем пытаюсь оттолкнуть его. Он не отступает, не сдвигается ни на дюйм.

– Гейдж, хватит…

Он прерывает меня, крепко вцепившись пальцами в мои плечи.

– Сделай глубокий вдох, а потом выпусти его.

Я закатываю глаза, но делаю как велено. Темно-фиолетовое облако срывается с моих губ, словно дымок. А после, как и в прошлый раз в Подземелье, мир вокруг меня растворяется.

Где-то в кромешной темноте я чувствую, как под моей кожей разворачивается борьба. Но мои конечности налились свинцом, и я не могу пошевелиться, не могу помочь выстоять искре собственной магии против адского пламени другой – бушующей, словно ураган, в моих костях. Сознание путается и размывается, словно прилив. И, пока боль затягивает меня в свою пучину, я подсчитываю, сколько ужасных дел совершу, когда проснусь. С Боуэном. Гейджем. И Благой королевой.

Глава одиннадцатая

Солнечный свет проникает сквозь льняные занавески и гору подушек, наваленных вокруг моей головы. Я продолжаю лежать неподвижно, и осознание разливается по моей коже. Драконья магия поладила с моей, и теперь уже не кажется настолько инородной в моих жилах. Я призываю ее пробудиться, выйти на поверхность. И она с готовностью отвечает на зов, но ощущается иначе. В ней меньше урчащей готовности помочь и больше услужливого послушания. Но это похоже на то, будто я что-то потеряла.

Я веду себя глупо. Магия есть магия, не так ли? Совсем недавно я даже прикоснуться к ней не могла – да и не хотела, если честно, – а теперь чувствую, что способна на большее. Меняю окрас одной симпатичной розовой подушки, покоящейся возле моей головы, на цвет темной ночи. Я даже не запыхалась.

– А я все думал, когда ты проснешься.

Я рывком поднимаюсь, чувствуя головокружение от резкого движения и прилившей крови к голове. Гейдж стоит в дверном проеме и, на мой взгляд, совсем не выглядит раскаивающимся. Я усаживаюсь на другом краю кровати и натягиваю одеяло, скрывая свои голые ноги. Не