РАСОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ПРОМЫШЛЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ - Сергей ГОРОДНИКОВ

Рост профессионализма личности в отдельном звене, в отдельной ячейке всего экономического и социально-политического организма России стал немыслимым без одновременного роста профессионализма других людей, связанных с ней в индустриальном производстве на множестве расположенных по всей стране взаимозависимых предприятий. Чем выше требовался профессионализм человека в отдельной клетке советского социального организма, тем в большей мере каждый конкретный человек оказывался зависимым от высокого профессионализма деятельности других людей в других клетках. То есть рост производительности труда был уже неосуществимым без качественного усовершенствования корпоративного разделения труда между людьми во всей России. Углубление социологизации сознания и культуры, этики и морали на основаниях личностного интереса к производственной деятельности становилось настоятельной потребностью страны, без чего был больше невозможным дальнейший рост качества промышленного производства, немыслимо диалектическое усложнение и технологическое совершенствование производства, его рентабельность. Это стало очевидным в семидесятых годах, когда произошло окончательное раскрестьянивание русской деревни и одновременно обнаружилось, что дешёвые и богатые месторождения сырья исчезают, и надо срочно переходить к интенсивному производству.

Несмотря на все усилия номенклатурной власти перейти к интенсивному производству, советский режим диктатуры пролетариата имперского государства не смог осуществлять интенсификации труда в советском хозяйстве. Ибо для этого требовалось отказаться от коммунистической социал-феодальной идеологии и политики, от имперского полиэтнического и полирасового, не учитывающего особенности личностных побуждений к поступкам мировоззрения. Уже в семидесятых годах сложилось такое положение дел, когда коммунистическое плановое регламентирование больше не справлялось с задачей совершенствования промышленного производства России. Складывались обстоятельства, когда дальнейший рост промышленного производства становился немыслимым без превращения его в расовое, европейское корпоративное производство с непрерывно растущим влиянием личностной предприимчивости на производительность общего, корпоративного труда. Попытки хоть как-то спасти режим от экономического упадка и неизбежного краха вызвали к жизни политику Перестройки Горбачёва, его призывы к учёту человеческого фактора и к рыночным преобразованиям, чего не было в политэкономии классического марксизма. Нарастающее противоречие между марксизмом в идеологии и потребностями практики, которое стало освещаться в средствах массовой информации при Перестройке, расшатало советскую государственную власть, а затем привело к буржуазной революции, к гибели коммунистического режима и советской империи. И оно же зародило в России интерес образованных кругов русских горожан к расовым вопросам, к расовым мифам немецкого национал-социализма.

Рыночные преобразования во время Перестройки и буржуазная революция 1989 года обнажили полную неспособность переживавшего кризис советского экстенсивного производства выживать в условиях рыночных отношений. Советское экстенсивное по своей сути производство не могло выпускать товары, сравнимые по цене и качеству с хлынувшими в страну сложными промышленными товарами западного, интенсивного производства и простыми потребительскими товарами развивающихся государств, где экстенсивное производство было на подъёме из-за избытка дешёвых трудовых и сырьевых ресурсов. Коммерческий интерес получения посреднической спекулятивной прибыли стал в таких обстоятельствах главным способом накопления капиталов и влияния на рыночные отношения, в конечном итоге захватив и рынок товарно-денежных отношений, и рынок информационной, политической борьбы. После политического переворота 3-4 октября 1993 года, когда в стране установилась диктатура коммерческого космополитизма, переход к рыночным отношениям в России стал необратимым. А диктатура коммерческого интереса, обслуживая спекулянтов с космополитическим мировосприятием, неизбежно ускорила начавшийся упадок советского экстенсивного производства.

Отныне спасти промышленное и сельскохозяйственное производство в России может только революционный переход к высшей степени интенсивности его развития. Но для перехода к интенсивному промышленному и сельскохозяйственному развитию сначала должно произойти революционное изменение мировоззрения русских, преобразование этого мировоззрения в национально-корпоративное и расовое. Практика других индустриальных держав, переживавших буржуазные революции в XIX и ХХ веках, доказывает, что иначе нельзя выйти из тупика исчерпания средств развития экстенсивного, а потому всё менее рентабельного производства.

Направление же развития современного и будущего промышленного производства определяет научно-технологическая революция в промышленно развитых капиталистических державах. И такая революция оказывается возможной только в той стране, в том государстве, в том обществе, где идёт углубляющаяся специализация деятельности каждого человека при постоянном росте корпоративного сознания, где совершенствуется социологизация сознания подавляющего большинства, а в идеале и всех членов общества. Но рост социологизации общественного сознания напрямую зависит от культуры, этики, традиций государствообразующего этноса, от его предшествующей истории развития общественных и государственных отношений.

Если этика, культура труда в государствообразующем обществе больше не отвечает условиям развития производства, его усложнения, то прибыльность производства начинает падать, дальнейший прогресс производства, его научно-технологическое обновление замедляется, всё чаще и чаще происходят сбои в звеньях протяжённых и взаимосвязанных цепочек производственных циклов. Дальнейшее совершенствование производства в таком обществе становится невозможным без социальной революции, то есть без революционного изменения качества социологизации общественного сознания, качества социальной культуры, социально направленной этики поведения каждого члена общества. Если социальная революция затягивается, промышленное производство начинает распадаться, постепенно приходит в упадок. И тогда на повестку дня ставится вопрос уже не о росте уровня жизни большинства людей такого общества, а о задаче просто выживания экономики, удержания общества в зоне устойчивости социально-политических и государственных отношений.