Ричард Блейд, герой - Джеффри Лорд

Блейд поднял широкий ремень.

— Из чего это сделано, Мойна! Я позабыл.

Ньютер, заметив, что Блейд перестал интересоваться площадкой, скользнул к нему вдоль стены, на его лице заиграла облегченная улыбка.

— Из мейна, господин, все из мейна. Хотя случается, его называют по-разному.

— А это? — разведчик постучал пальцем по тяжелому шлему.

— Тексин, мой повелитель.

Блейд начал одеваться. Мойна одобрительно наблюдал за ним, время от времени кивая головой и стараясь не поворачиваться лицом к страшному диску. Когда Блейд натянул почти невесомые штаны, очень короткие и напоминавшие плотно облегающие тело шорты, ньютер хлопнул в ладоши и несколько раз поклонился; гордость и бесконечное счастье светилось в его глазах.

Удивленный, Блейд уставился на своего спутника, потом сухо рассмеялся, вспомнив благоговейные взгляды, которые тот бросал на его гениталии. Впрочем, сей орган нередко обожествлялся и на Земле, подумал он. Возможно, в Тарне процветал фаллический культ!

— Я счастлив, господин. Ты позволил мне лицезреть Священную Тайну, — голос ньютера дрожал от волнения. — Скорее всего, это воспоминание будет стерто из моей памяти… что поделаешь, такова природа вещей… Однако я все равно благодарен тебе. Я, Мойна, единственный из своего уровня, лицезрел Тайну! О, спасибо, спасибо, господин мой Блейд!

Это стоит запомнить, решил Блейд. Очевидно Мойна, бесполый ньютер, никогда раньше не видел мужских гениталий. Но он знал, что это такое — его восторг был слишком явным. Следовательно, в Тарне существуют мужчины, во всем подобные ему, Блейду. Или такой вывод был бы преждевременным? Размышляя, он продолжал одеваться. Хотя Блейд ничего не имел против наготы и даже считал её уместной в определенные моменты, только одетым и с оружием в руках он чувствовал себя настоящим мужчиной.

Очередная деталь туалета напоминала юбку шотландского горца — туго стягивающий талию кильт, доходивший до колен. Затем Блейд натянул легкую рубаху, ткань которой слегка раздалась, облегая его могучие плечи и грудь. Более плотное одеяние — фуфайка из тексина, похожая на кольчугу — тоже пришлась ему впору. Наконец он поднял латы с массивным нагрудником и в изумлении уставился на него. Переднюю часть доспеха украшали две большие выпуклости, ошибиться в их назначении было невозможно Этот панцирь был сделан для женщины — крупной женщины с большой грудью!

Блейд испытующе посмотрел на ньютера, но тот оставался совершенно спокойным и не выказывал никакого интереса к сему удивительному открытию. Внезапно Блейд понял, в чем дело Если Мойна ни разу а жизни не видел мужских гениталий, то весьма вероятно, что женская грудь оставалась для него такой же тайной за семью печатями.

Разведчик швырнул панцирь на пол и ударом ноги попробовал выровнять коварные выпуклости. Тексин поддался его усилиям и вскоре довольный Блейд застегнул на спине ремни доспеха. Надев шлем с высоким плюмажем, он приступил к изучению оружия, чрезвычайно разнообразного по форме, но изготовленного из уже знакомого ему материала — мейна, тексина или дьявол знает, как тут еще именовали это вещество. Блейд решил называть его пластиком.

Оружие являлось одним из его давних увлечений — еще с юношеских времен, задолго до того, как он начал работать на Дж. Он был членом медиевального клуба и не раз в прекрасную летнюю пору устремлялся в Кент, чтобы сойтись с другими любителями старины в поединке на мечах, булавах или секирах. Блейд отлично разбирался в такой средневековой экзотике, как арбалеты, колесные замки и катапульты, впрочем, автоматом и винтовкой М16 он тоже владел в совершенстве. Однако сейчас, хотя его взгляд привычно улавливал знакомые очертания и формы, он был вынужден признать: такого оружия ему никогда не доводилось видеть прежде.

Перед ним лежали похожие на рапиры мечи с длинными тонкими лезвиями, сабли, ятаганы, прямые и широкие клинки, напоминавшие пехотный тесак — все сделанное из серебристого пластика. Его поразила прекрасная заточка режущих кромок — казалось, этот материал не уступает лучшим сортам стали. Наконец Блейд выбрал рапиру в ножнах на перевязи и повесил её через плечо. Он вытащил узкий клинок и сделал несколько выпадов, с радостью ощущая в руках оружие.

Мойна терпеливо наблюдал за ним. Видимо, он не боялся или не понимал, для чего служит эта длинная острая штука. Блейд сунул меч в ножны и направился к длинному ряду трубок, расположенных вертикально в стойке около одной из стен. Рядом торчал огромный раскрытый ящик, наполненный тонкими остроконечными пластиковыми стрелами. Ему понадобилось не больше тридцати секунд, чтобы понять их назначение.

Трубки были пневматическими ружьями. Блейд нашел маленький рычаг, при помощи которого воздух нагнетался в ствол, и с силой потянул его. Оружие не имело приклада — казенная часть заканчивалась диском со спусковым крючком внутри. Он нажал на спуск и трубка глухо щелкнула.

Разыскав шомпол, Блейд загнал в ствол стрелу и опять надавил рычаг. Потом он направил трубку на большой щит, висевший на противоположной стене, и коснулся спуска. Вжик-бамм! Стрела вошла в щит дюйма на два. Он с трудом вытащил её и осмотрел наконечник — казалось, острие покрыто тонким слоем какой-то темной массы. Яд? Наркотик? Впрочем, и так было ясно, что на небольшом расстоянии пневматическая трубка являлась весьма эффективным оружием.

Однако он инстинктивно чувствовал, что весь этот арсенал — седая древность; сабли, шпаги, доспехи и мечущие стрелы трубки брошены за ненадобностью в старом подземелье, забытые и никому не нужные. Но в его положении не приходилось выбирать; оставалось довольствоваться тем, что есть, и полагаться на удачу.

Мойна без всякого интереса следил за его исследованиями. Блейд все больше склонялся к мысли, что ньютер никогда не видел оружия, не знал о его предназначении и, видимо, не испытывал страха. Однако он боялся — панически боялся уничтожения. Значит, ньютеров убивают не оружием… Но как?

Блейд повернулся к большому диску в центре зала. Какой ужас внушала круглая площадка его спутнику! Что это — жертвенник?.. алтарь неведомого божества?.. Какое-то устройство? Любопытство мучило Блейда, и он уже собирался подробнее заняться таинственным диском, когда впервые увидел зеркало.

Идеально отполированное, оно тоже было сделано из пластика. Он коснулся гладкой поверхности, чистой, словно чьи-то заботливые руки совсем недавно протерли ее. Его лицо, решительное, смуглое и худощавое, призрачным видением выплыло из зеркальной глубины. Привычные черты: однако в глазах, в морщинках на лбу, в складках у твердо сжатого рта таилось что-то незнакомое, будто новый мир уже наложил свою печать на облик пришельца. Его прикосновение было зыбким, неясным, как легкое дуновение утреннего бриза, предвестника урагана. Блейд покачал головой. Язык, которым он овладел столь стремительно… неясное ощущение опасности… томительное предчувствие беды… Да, разум его изменился; реальность Тарна капля за каплей просачивалась в мозг, приспосабливая чуждое существо к своим законам.