Пустой дом - МаксВ

все первые деньги, которые получал, отдавал ему, чтоб быстрее вернуть, хотя и другие кредиторы были. Но перед ним мне было неудобнее всего. С тех пор я стараюсь не судить людей по поверхности.

Тимофей удивился:

— Интересную вы мне историю рассказали.

— Да Тимоха, я подшучиваю над ним, но всегда знаю, на что он способен. Он такой и есть — не жадный, и незлобивый. Если деньги есть, он отдаст в помощь всё, что есть! По большому счёту Ахмед так и обнищал. Я ему обязан помочь. Ладно, что мы всё про него? Расскажи, как у тебя дела? И вообще, ты выглядишь не очень — вроде в отпуске, а вид, как у заезженного ишака. Как здоровье твоё?

Палинский уверенно ответил:

— Да нормально, Пал Палыч. Тут недавно маленько давление скакануло, так я в больницу сразу сходил. Слежу за здоровьем. Попал на приём к кардиологу, его хвалят ещё все. Армянин. Егия Умарович зовут. Имя необычное, я и запомнил.

Пал Палыч обрадованно воскликнул:

— Омарыч! Тимоха, да тебе повезло! Его весь Тайгарск знает! Самый хороший спец по сердцу. К нему все блатные на приём лезут! Я с ним в друзьях давно! Слушай, он что тебе скажет, ты всё делай по его словам. Омарыч — серьёзный мужик, ерунды не собирает. Что он тебе посоветовал?

— Да рекомендовал в больничку на обследование залечь. А после, говорит, уверен, что в кардиоцентр придётся ехать — стент делать.

Гергиани при этих словах вскинул руки:

— Слушай, так это серьёзная штука, я знаю. И что ты тянешь? Почему не в больнице? Омарыч ерунды не говорит — в больницу, значит в больницу.

— Да я понял, вот всё уже, через пару дней пойду.

— Это хорошо, это — правильно. Не откладывай. Расскажи дальше, что ты ещё разведал по делу, а то я заметил, что Ахмед своим приходом тебя перебил. Расскажешь, после сразу обедать будем.

— Конечно, Пал Палыч, чаю подолью. Вам добавить?

— Нет, спасибо. Сейчас Зулю кликну.

— Да я сам, не зовите.

Тимофей поднялся, и наливая в чашку, одновременно начал рассказывать:

— Я когда ещё с Семёнычем встречался, вспомнил о рассказе Попова. Ну, который ему Витёк поведал. Так вот он там упоминал, что Мушкетёр этот затаскивал в подвал чьё-то тело. Обитали в том подвале четверо — сам рассказчик, и ещё трое бомжей. Витёк сумел убежать, а на месте преступления обнаружили три трупа. Вот до меня и дошло — а где тот, четвёртый, которого убийца вниз затаскивал? Семёныча попросил узнать. Он накопал, что в тот же день, не далеко от того места, был обнаружен истекающий кровью подросток. Раненый выжил, и отвечая на вопросы участкового, сообщил, что его ударил ножом некий человек. И этот парень видел убийцу в лицо. Чащин узнал данные — он проживает до сих пор в городе! Представляете? Да вы его сами может знаете. Пантыгин Сергей Никифорович. Помните, мы баннеры заказывали?

— Так это он что-ли? Помню, конечно! Он у меня был с разговором. Такой унтер-офицер в Адидасе. Он? — оживился Гергиани.

— Да, Пал Палыч! Директор этого самого агентства — «Господин оформитель» называется. Они в «Божьей коровке» находятся.

— Вот так да! Ну и что?

Тимофей сокрушённо развёл руки:

— Когда я задал ему вопрос про то событие, Пантыгин просто угас на глазах, у него лицо изменилось — сам на себя стал не похож, и наотрез отказался вообще разговаривать. Его это сильно прессануло — прогнал меня, можно сказать. Я сильно себя виноватым ощутил — напомнил самый плохой момент из жизни. Ну, и ушёл, конечно.

Собеседник покачал головой:

— Всё правильно. Вот видишь, Тимоха, как ты своим делом людей побеспокоил. Ветерана ментовского, и художника. А они, может и помнить не хотят. Вот что ты так вцепился?

Палинский пожал плечами:

— Пал Палыч, не знаю. Почему-то покой потерял. Мне это нужно узнать, и всё!

— А может наоборот — не надо тебе копаться в этом дерьме? Теперь-то хоть успокоишься?

— Думаю — да. Я вчера вечером, как дома оказался, пока чай готовил, понял, что не думаю про эти поиски. Сам даже удивился.

Гергиани поднялся со своего места:

— Вот и хорошо, пойдём обедать, Зуля уже маячит, что на стол поставила.

Визит продлился до самого вечера. К обеду подошли ещё четверо человек — беседы за столом не останавливались. Тимофей несколько раз собирался уходить, но Пал Палыч категорически не отпускал: «Тимоха, посиди ещё, куда тебе бежать? Отвлекись, скоро чай будем пить. И про дорогу не переживай, кто-нибудь отвезёт». Этим «Кто-нибудь» оказался Чащин. Он и подвёз Тимофея до его автобусной остановки, объяснив при этом: «Не люблю по дворам выруливать — дети, коты да собаки до инфаркта пугают. Доберёшься, тут два шага до дома». Да и Палинский сам был рад пройтись по улице хоть немного — целый день, проведённый в помещении, давал о себе знать — в голове уже шуметь начало от бесконечных разговоров».

*****

Уже подходя к подъезду, Тимофей услышал, как завибрировал мобильник: «Кого там в конце дня-то принесло?», — чертыхнулся он, доставая из кармана телефон. Отозвался приятный, вежливый баритон:

— Здравствуйте, меня зовут Дробыш Константин Александрович. Я являюсь исполнительным нотариусом Тайгарского нотариального округа. Вы — Палинский Тимофей Олегович?

Тимофей решил не заходить в подъезд, а поговорить на улице, для этого пришлось присесть на лавочку, благо она оказалась никем не занятой:

— Совершенно верно, это я. Здравствуйте, чем обязан?

— Тимофей Олегович, это вопрос конфиденциального характера, по телефону объясняться не совсем удобно. Вы не могли бы уделить мне буквально десять минут вашего времени?

— Константин Алексеевич, вы сказали?

— Александрович, с вашего позволения.

— Да, извините, имя-отчество плохо схватываю.

— Да не переживайте, в этом вы не одиноки.

— Спасибо. Так, Константин Александрович, что вы предлагаете?

— Если вы не против, то я к вам прямо сейчас и подойду.

— Адрес запишете?

— Нет, я напротив вас нахожусь, в чёрном «Прадо», видите?

Тимофей поднял взгляд — на общедомовой стоянке, примерно в десяти метрах от него, первым в ряду действительно стоял чёрный внедорожник, а из приоткрытой двери водитель махал ему рукой:

— Я вот он!

— Подходите, конечно, — усмехнулся Палинский.

Убрав мобильник, водитель «Лендкрузера» выбрался из машины, и направился к нему. Подошёл ближе, и протянул ему руку худощавый мужчина в расстёгнутом чёрно-красном пуховике, под которым просматривался, застёгнутый на одну пуговицу, костюм цвета серого металлика. Ослепительно белая рубашка была повязана под воротничок ярко-красным галстуком, в левой этот человек держал пухлый кожаный портфель:

— Здравствуйте ещё раз.

— Очень приятно встретиться, Константин Александрович, — пожав