Братство Майкрофта Холмса - Куинн Фосетт

— Жаль, — заметил турок-Майкрофт. — Замки, озарённые газовым светом, построенные современным способом, а не так, как мы, турки, строили их веками, это достижение, с которым мне ещё не довелось встречаться. Их Нойесшванштайн освещается и обогревается газом. Просто чудо. — Он вновь одарил меня сдержанной, но любезной улыбкой. — Я не видел вас вечером. Вы, наверно, приехали очень поздно? Я не стал засиживаться далеко за полночь.

— Я прибыл только утром, — ответил я. О, если бы я мог позволить себе сказать больше!

— Ах, вот как! Наверно, вы задержались в дороге. Видимо, какая-нибудь поломка? Или погода? Какая неприятность. — Отвернувшись от меня, он взглянул в дверь гостиной. — Мадам Изольда, могу ли я попросить завтрак? Кажется, вчера вечером я распорядился. Не хотелось бы излишне затруднять ваших слуг, но я проснулся уже довольно давно и успел немного почитать. — Войдя в зал, он остановился у двери и по-восточному приветствовал Дортмундера. — Прошу простить меня, я не предполагал, что у вас гости. Да ещё так рано утром.

Лицо мадам Изольды под слоем румян и пудры пошло алыми пятнами, она в замешательстве перевела тревожный взгляд с Дортмундера на Майкрофта Холмса, потом обратно, словно ожидала, что кто-то из них подскажет ей ответ. Но ей никто не помог, и она после недолгой паузы проговорила:

— Герр Дортмундер мой старый… партнёр.

— Как приятно, должно быть, возобновить ваше знакомство, — светски заметил Майкрофт Холмс и указал в сторону арки в противоположной стене зала. — Не хотели бы вы подать мне завтрак туда? Посидеть на утреннем солнце будет очень приятно.

— Я сейчас же прикажу Феликсу, — ответила мадам Изольда, очень довольная тем, что наконец-то нашёлся повод чем-нибудь заняться, и сразу же подозвала мажордома. — Поставьте в кабинете стол перед окном и подайте туда завтрак для герра Камира.

— Герр Камир, — вступил в разговор Дортмундер, — я слышал, что вы приехали из Бурсы?

— Да, сейчас я приехал именно оттуда, — ответил Майкрофт Холмс с лёгким поклоном. — Но на самом деле моя семья пребывает в Измире, который вы и неверные греки называют Смирной. — Он сделал паузу и заговорил спокойным голосом, который, однако, через несколько слов стал накаляться от страсти. — Я не хочу оскорбить никого из христиан, они поклоняются Священному Писанию, как и мы, да и евреи, но греки злоупотребляют терпимостью и уважением, с которыми мы относимся к людям Писания, они хотят вторгнуться в нашу страну, а такое положение вещей уже тревожит нас. Они говорят, что это их историческое право; а вот если бы мы в своё время заняли Вену, то всё теперь шло бы совершенно по-другому. — Его немецкая речь стала совершенной непонятной, будто герра Камира полностью захлестнул поток чувств. Я не мог не восхищаться этим представлением и степенью самообладания мистера Холмса, который, несомненно, знал, какой большой опасности мы подвергаемся.

Но герр Дортмундер всё же проявил интерес к этому словоизлиянию.

— А как вы считаете, есть ли опасность настоящей войны?

— Да пошлёт нам Аллах мир, — ответил Холмс, — если будет на то воля Его.

Я заметил, что по лицу Дортмундера скользнула усмешка.

— Полагаю, вы правы.

Мадам Изольда снова занервничала. Неуверенно приблизившись к Майкрофту Холмсу, она сказала:

— Ваш завтрак будет готов через несколько минут, герр Камир.

— Прекрасно, — одобрил тот и обернулся ко мне. — Может быть, вы, англичанин, присоединитесь ко мне и расскажете о замках на острове королевы Виктории?

Я быстро глянул на Дортмундера; тот кивнул в знак согласия.

— Хорошо. Но предупреждаю вас, что достижения короля Людвига не производят на меня впечатления. Он использовал современные машины, а мы, англичане, возводили свои крепости волей, потом и силой наших мускулов.

— Так было построено большинство замков, — ответил Майкрофт Холмс, вновь поклонился Дортмундеру и Изольде и направился в отдельный кабинет, примыкавший к залу. Я зашагал следом. Он, полуобернувшись, спросил меня:

— Как вас зовут, англичанин?

— Август Джеффрис, — сразу же ответил я, стараясь придерживаться образа задиристого проходимца, именем которого назвался. Мы вошли в кабинет и увидели, как мажордом Феликс командует слугами, накрывавшими стол перед окном.

— Джеффрис, — проговорил Майкрофт Холмс, будто пробовал слово на вкус. — Это не самое сложное из имён, с которыми мне приходилось встречаться, — продолжал он на своём ужасном немецком языке, знаком приказав мне последовать его примеру. — Садитесь рядом, герр Джеффрис, и расскажите мне об английских замках, пока я буду завтракать. — Он хлопнул в ладоши и приказал выросшему у него за плечом Феликсу: — Поставьте стул и прибор для герра Джеффриса. Он составит мне компанию.

— Как вам будет угодно, сэр, — почему-то обиженно ответил Феликс и передал распоряжение двум лакеям.

— У меня просто страсть к замкам, — продолжал между тем Майкрофт Холмс в образе герра Камира из Бурсы. — Когда-то я видел руины крепостей крестоносцев и с тех пор стараюсь осмотреть все крепости, в которых ещё сохранилась жизнь.

Я улыбнулся в ответ. Для этого пришлось приложить куда больше усилий, чем я ожидал.

— Тогда вы, турки, должны были кое-что узнать об англичанах, — сказал я, надеясь, что моё хвастовство прозвучит не слишком неестественно.

— Да, — согласился Майкрофт Холмс. — Мы узнали, что вы надеваете стальные доспехи для того, чтобы сражаться в знойной пустыне, и вы слишком тяжелы для того, чтобы ездить по пескам на лошадях, поэтому должны были плыть издалека. — Он кивнул мне и оглядел стол. — Ну скоро можно будет наконец поесть. — И чуть слышно добавил по-английски: — Нас подслушивают.

— Я знаю, — ответил я по-немецки и вздёрнул голову. — Ваши воины могли считать наших глупцами за то, что те сражались в броне, но…

— …И рисовали чёрно-белый крест на груди. Любой лучник тоскует по такой мишени, — продолжал он на своём чудовищном немецком. — Это так облегчало работу нашим.

— А наши рыцари были мучениками за веру, — вспыхнул я.

— Да, были. И потерпели поражение.

В этот момент лакеи принесли стулья, и он одобрительно кивнул. Когда мы подошли к столу, чтобы сесть, он пробормотал по-английски, не шевеля губами:

— Ваше последнее сообщение было очень тревожным. Я сожалею, что обстоятельства вынудили меня задержаться на два лишних дня. Я рассчитывал вмешаться, прежде чем ситуация настолько усложнится. Скажите что-нибудь по-немецки.

— Я не назвал бы это поражением, — возмутился я.

— Не согласен, — со мной вновь разговаривал турок Камир, — ведь мы не пошли по пути Запада. — И добавил чуть слышно: — Всё оказалось гораздо труднее, намного труднее, чем я предполагал.

— Крестовые походы были славнейшими из войн, — воскликнул я по-немецки.

— И все до одного были проиграны, — повторил Майкрофт Холмс. В его голосе послышался оттенок юмора, так благодушный учитель спорит со способным учеником. — Не станем сейчас говорить о потерях. — Он вновь понизил голос: — Вы в большой опасности?

— Дело стоило риска, — громко ответил я на последний вопрос, как будто продолжал разговор.

— Вы так считаете? — удивился турок Камир. — Мой дорогой Гатри, — негромко продолжил он, — меня охватывает тревога.

— Да, — согласился я. Звук моего собственного имени захватил меня врасплох, и мне пришлось скрывать замешательство под маской негодования. — И неудивительно. Германия — самое странное место из всех, которые я когда-либо видел.

— Несомненно. — Холмс казался невозмутимым, видимо, ремесло научило его полностью контролировать свои чувства.

Нам подали крепкий кофе; от чашек поднимался густой аромат. Я обратил внимание на то, что мой собеседник извлёк из своих просторных одежд пакетик. Он назидательно заметил:

— Это сахар, дорогой сэр. Я нахожу, что здесь сахар совсем не тот, что в моей стране, мне не нравится его вкус. К тому же, — прошептал он, — в него так легко добавить яд.

— Вы правы, — согласился я, подавив дрожь.

— Скоро подадут хлеб и баранину. Не откажитесь разделить их со мной, — предложил он на своём ужасном немецком языке. — Очень мило со стороны мадам Изольды сделать это для меня; ведь ей нечасто приходится принимать моих соотечественников, и она не знает наших вкусов. — Он закашлялся, закрыл лицо салфеткой, якобы стремясь подавить спазм, и быстро прошептал: — Угрожает ли вам непосредственная опасность сейчас? Этот человек из Братства? Со мной часто так бывает, если утро холодное, — громко сказал он, отложив салфетку. — Наверно, туман раздражает горло.

— Это частое явление, — согласился я и добавил: — Ваши предположения совершенно верны.

— Вы имеете в виду мадам Изольду? — Его странный акцент, казалось, усиливался.