Зенит. История 100 лет - Алексей Владимирович Андрианов

бегал по полю. Мы знали, что можно и нельзя делать до игры и что дозволено после, да, тусили ночью, но только после побед – после поражений в город нам выйти было нельзя: пресса вину за поражения сваливала на нас, молодых.

– Окончательное решение о продаже Быстрова принимал я, – сказал мне Илья Сергеевич Черкасов, бывший в ту пору генеральным директором «Зенита», – «Спартак» предложил восемь миллионов за Аршавина и Быстрова. Я сразу сказал, что Аршавин не продается. Закидывали удочку и насчет Денисова, но и о нем разговаривать не стали. По Быстрову же сторговались. «Спартак» предложил Володе неплохие условия личного контракта, поэтому он долго не раздумывал.

30 апреля 2005 года на пресс-конференции после матча с «Локомотивом» Петржела произнес еще одну резонансную фразу: «“Зенит” никогда не станет чемпионом. Никогда».

– Что побудило вас выступить с таким заявлением? – спрашиваю Петржелу.

– Судейство в некоторых играх было катастрофой, – вздыхает чешский наставник, – что мы могли сделать? Да, у нас была очень сильная команда, которая могла бороться за золото российского чемпионата, в составе «Зенита» всегда играли молодые мальчичеки (именно в этой транскрипции), но нам не хватило ни сил, ни удачи. И, еще раз подчеркну, судили «Зенит» так, что можно было хвататься за голову. Ту фразу я произнес не для болельщиков «Зенита», заслуживающих победу, а для других людей. Им был мой посыл.

В жизни петербургского клуба начинался новый этап – «Газпром» быстро договаривался с «Банкирским домом» о продаже контрольного пакета акций «Зенита». Сезон 2005 года подопечные Властимила Петржелы закончили на шестом месте, дошли до полуфинала Кубка России и вышли в плей-офф Кубка УЕФА.

– В тот год я сильно переживал из-за отсутствия левого защитника, – рассказывает Петржела, – Мареш, Ширл и Шкртел были травмированы, поэтому в Перми на этой позиции пришлось играть Андрею Аршавину.

Я летал на выездные матчи «Зенита» с «Русенборгом» и «Севильей», общался с болельщиками, обсуждал ситуацию с коллегами-журналистами, в том числе в гостинице Тронхейма с замечательным Владимиром Юриновым. После победы над «Марселем» многие пришли к выводу, что Петржела сделал ставку на Кубок УЕФА. Жеребьевка четвертьфинала, на которой «Зенит» представлял в ту пору уже возглавивший международный отдел Леонид Генусов, считалась удачной – «Севилья» была хороша, но не воспринималась как непроходимый соперник. Однако в первом матче петербуржцев уничтожил люксембургский судья Хамер, удаливший Хагена и Аршавина и поставивший сомнительный пенальти в ворота Вячеслава Малафеева. На верхнем ярусе стадиона «Рамон Санчес Писхуан», на котором в 1982 году был сыгран один из величайших матчей в истории мирового футбола, полуфинал чемпионата мира ФРГ – Франция, мы хватались за головы. Матч по российскому телевидению не показывали, болельщики довольствовались хайлайтами и комментариями очевидцев, поэтому мне, видевшему игру своими глазами, стоит поверить на слово.

– Я был уверен, что мы обыграем «Севилью», но нам помешали судьи: в Испании ни за что удалили Хагена, поставили несправедливый пенальти, потом показали красную карточку Аршавину, – сетует Петржела. – Судьи сломали игру – как можно было удалять нашего лучшего защитника? Дома мы могли отыграться, вели в счете 1:0, однако, увы, свели матч вничью, 1:1.

– В Севилье творился полный беспредел, – считает Владислав Радимов, – помню этого люксембургского арбитра. «Севилья» тогда была очень хорошая, в таких матчах многое решают детали, нам, что говорить, на выезде пришлось очень тяжело.

После неудачи в четвертьфинале Кубка УЕФА не выдержали нервы и у самого Петржелы. Он ошибся с составом на полуфинальные игры Кубка России с ЦСКА и вступил в публичную полемику с руководством клуба.

– Пробейся мы в полуфинал Кубка УЕФА, все могло сложиться иначе, – сетует Петржела, – после поражения от «Севильи» мы вновь остались с короткой скамейкой, руководство очень медленно решало кадровые вопросы, поэтому я и стал резко выступать в прессе. Наверное, мне стоило вести себя иначе, тем более что ни с Сергеем Фурсенко, ни с «Газпромом» у меня не было никаких конфликтов – они все время поддерживали меня и помогали «Зениту» сначала как спонсоры, а последний год уже как полноправные хозяева клуба. Но как тренер, находящийся под огромной психологической нагрузкой, я на эмоциях выплеснул то, что накипело у меня на душе. У меня был один, самый главный босс – Давид Трактовенко, с которым мне и стоило решать текущие вопросы. Когда Давид ушел из «Зенита», я понял, что мое время уходит.

4 мая 2006 года, на следующий день после поражения от ЦСКА в полуфинальном матче Кубка России (Петржела не поставил в стартовый состав Малафеева, Денисова, Анюкова, Радимова и Аршавина), Совет директоров «Зенита» принял решение об отставке главного тренера. Сезон команда доигрывала с Владимиром Боровичкой, который, по мнению Петржелы, в знак солидарности должен был покинуть Санкт-Петербург вместе с ним. Однако дальновидный Боровичка, живший в роскошной квартире на Каменноостровском проспекте, в двух шагах от станции метро «Петроградская», поступил прагматично: ему, в отличие от Петржелы, не полагались отступные за досрочное расторжение контракта, поэтому он и остался работать в «Зените». Поиск нового главного тренера на сей раз был недолгим. Прекрасно помню пресс-конференцию, на которой хитро улыбающийся Сергей Александрович объявил о том, что «Зенит» возглавит тренер, работающий с одной из национальных сборных на чемпионате мира в Германии. Путем несложных вычислений мы догадались, что им станет Дик Адвокат.

Окно в Европу

Дику Адвокату не удалось сходу выиграть чемпионат – в 2006 году было слишком много упущено на старте сезона. Сказался конфликт Петржелы с акционерами клуба, не сыграла ставка на Кубок УЕФА. На первый матч голландского специалиста я отправился в статусе рядового болельщика: репортаж об игре для программы «Зенит XXI» снимал Павел Богданов, а я решил в одиночестве пройтись по Батарейной дороге и вспомнить времена двадцатилетней давности. Здесь, в Приморском парке Победы, прошла моя футбольная юность: мы с одноклассниками приезжали тайком гонять мяч на запасном поле Кировского стадиона, фотографировались перед памятником Кирову в компании усатого старшины советской милиции, прятались от дождя под козырьками касс. «Зенит» всегда ассоциируется у меня с командой восьмидесятых, укомплектованной собственными воспитанниками, а лучшие матчи она сыграла на стадионе Кирова. Летом 2006-го сектора за воротами уже начали разбирать, поэтому от зоркого ока телевизионных камер их укрыли баннерами и транспарантами. На игру с «Динамо» пришли сорок тысяч зрителей и весь петербургский бомонд во главе с губернатором Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко.

– Со стадионом имени Кирова связана целая эпоха в истории ленинградского, петербургского и российского спорта, – сказала Валентина Ивановна. – Многие помнят, как сюда на матчи