Колибри - Лавирль Спенсер

– Ма! Ма! Угадай, что я только что видел!

Когда Джесси вернулся в дом, мисс Абигейл ретировалась вместе со своими причиндалами. Он снова ощутил слабость и отправился прямо в постель. Ему надо было привыкать к мысли, что придется упорно работать для возвращения былой силы, для этого нужно подольше ходить на костылях. Он опустился на край кровати и почесал голову. Он подумал, что шампунь ему бы тоже не помешал.

– Мисс Абигейл! – позвал он, но тишина в доме не нарушилась. – Вы слышите меня?

Ответа не было.

– У вас есть шампунь? – Ответа по-прежнему не было, но он услышал над собой скрип половицы. – Я справлюсь сам!

Он в общем-то не ждал ответа, да мисс Абигейл и не собиралась его давать. Про себя Джесси решил:

– Типичная старая дева. Еще нет восьми вечера, а она уже заперлась в своей спальне.

Он смертельно скучал и страшно хотел, чтобы мисс Абигейл спустилась вниз и составила ему компанию. Если бы она попридержала свой острый язычок, он сделал бы то же самое, лишь бы только поговорить с кем-нибудь немного. С улицы доносились звуки города, и Джесси стал мечтать о пиве, компании, о женщине на его коленях.

Мисс Абигейл вытирала волосы у окна наверху, распушив их толстым полотенцем, и пыталась вспомнить, когда нашла у себя первый седой волос. Джесси опять что-то кричал, но она пропустила это мимо ушей и улыбалась, вспоминая, как он коснулся ее шеи своим большим пальцем. Он ее раздражал и в то же время так веселил. Она обдумывала что оденет утром в церковь; на этот раз она забрала из комнаты Джесси все свои вещи. Она вспомнила о револьвере под кроватью. Вспомнила о поцелуе, но отбросила эту мысль, потому что она заставляла все внутри нее трепетать. Воздух был неподвижен, и из салуна доносился каждый звук. Приближался июль, начиналась летняя жара. Сколько раз в субботу вечером она мыла волосы, причесывала их и ложилась спать, хотя мечтала о другом. Быть с мужчиной? Теперь судьба столкнула ее с мужчиной, который мог бы составить ей компанию, если бы не был таким отвратительным. Долго ей еще придется возиться с ним? Она услышала, что он зовет ее, просит шампунь. Нелепость! Он ведь не сможет долго стоять, чтобы вымыть голову. Когда он мыл ее в последний раз? Девять дней назад? Десять? Она вспомнила, как, когда он был без сознания, она собиралась вымыть ему голову. Она должна ухаживать за этим человеком до тех пор, пока его не заберут. Возможно, если он будет чистым, то станет вести себя менее оскорбительно, сказала себе мисс Абигейл, не смея признаться, что ей было одиноко, и компания Джесси была лучше, чем ничего.

Когда она вошла в комнату и увидела, что он держит, она спросила с отвращением:

– Что это вы делаете с этой гадостью? Мочевой пузырь был начисто отмыт, надут и перевязан пряжей из ее вязальной корзины. Джесси держал пузырь в правой руке, сжимая и разжимая его. Это действие было не менее ужасно, чем то, как он облизывал губы. Джесси, растягивая слова, с улыбкой проговорил:

– Упражняю руку для револьвера.Потрясенная, мисс Абигейл была не в силах отвести глаз от темных, гибких пальцев Джесси, которые сжимались и сжимались. Ее губы приоткрылись, щеки пылали, внутри все бурлило и трепетало. Может, повернуться и убежать? И пусть он с удовольствием глумится над ней еще раз? Мисс Абигейл приказала:

– Отложите эту мерзкую штуку, если хотите, чтобы я помогла вам.

Он сделал еще несколько медленных, внушительных сжатий, прежде чем, пренебрежительно усмехаясь, отложил пузырь в сторону. Ну, ну, подумал он, прямо представительница королевских кровей! В ночной рубашке и халате!

– Вы слишком слабы, чтобы наклоняться и мыть волосы шампунем, поэтому я принесла самое лучшее средство после шампуня: овсяную муку. Она не благоухает, но чистит.

– Не в обиду будет сказано, Эбби, но вы уверены в том, что собираетесь делать?

– Абсолютно, но вам следует лечь.

– Овсяная мука? – скептически спросил Джесси, не двинувшись с места.

– Именно, – твердо сказала мисс Абигейл. – Вы предпочитаете, чтобы я вас обслужила сухо или вообще никак?

Она слишком поздно сообразила, что именно сказала. Улыбка зародилась в глазах Джесси, и к тому моменту, как она достигла губ, мисс Абигейл была цвета корицы.

Джесси растянулся во всю свою длину и, растягивая слова, проговорил:

– Разумеется, сухо.

Совсем разволновавшись, мисс Абигейл засуетилась с миской сухой овсянки, полотенцем и тремя булавками, а Джесси вопросительно наблюдал за этими предметами.

– Полотенце под голову, – сказала она вспыльчиво, как будто он на самом деле был болваном.

– Ох, да, конечно.

Он усмехнулся и приподнял голову, пока мисс Абигейл подстилала полотенце. Потом, на удивление Джесси, она высыпала половину муки из миски на его голову и начала тереть, словно намыливая.

– Убиваете двух зайцев сразу? – сострил он. – Завтра сможете приготовить мне овсянку.

Мисс Абигейл была застигнута врасплох и почти рассмеялась, и Джесси озорно взглянул на нее. В конце концов он закрыл глаза и наслаждался прикосновением ее рук к волосам – он помнил это ощущение с детства. Ему даже показалось, что до него доносится запах свеженачищенных туфель его братьев и сестер, выставленных внизу у лестницы, дожидающихся воскресного утра. Как давно он не был в доме, где субботу проводят в хлопотах, готовясь к воскресенью?

– Поднимайтесь! – приказала мисс Абигейл, прервав его воспоминания. – Я стряхну муку. Сидите смирно, пока я не вернусь.

Она осторожно взяла полотенце за четыре уголка и вышла, унося испачканную овсянку. Она повторила «мытье» еще раз, только теперь насыпала овсяную муку на волосы и обвязала голову Джесси полотенцем наподобие тюрбана, закрепив булавками.

– Овсяная мука впитает жир. Оставим ее на некоторое время, – сказала она и подошла к тазику, чтобы вымыть руки. Но там по-прежнему стояла вода из-под мочевого пузыря. Она с гримаской взяла тазик и вышла.

чтобы вылить.

Когда она вернулась, Джесси снова упражнял свою руку с помощью той вещи. Он пригласил мисс Абигейл:

– Оставайтесь, пока я впитываюсь.

Она посмотрела на сжимающуюся руку, потом скептически ему в лицо.

– Чем еще я могу заниматься, обвязанный, как шейх с блохами? – спросил он, закатывая вверх глаза. Мисс Абигейл непроизвольно затянула концы пояса, которым был обвязан ее халат. Наконец он отбросил пузырь в сторону и обходительно произнес:

– Вечер субботы– это время развлечений, помнишь, Эбби? Я провалялся в этой постели почти две недели и, если откровенно, уже схожу с ума. Я хочу с тобой поболтать.

Мисс Абигейл вздохнула и присела на сундук у кровати.

– Раз вы становитесь таким неугомонным, то, наверно, выздоравливаете.