Новая жизнь Милы - Елена Чалова

– Ты это о чем? – Наталья хлопала глазами.

– О чем? Да мы пришли в этот чертов музей, а там зал, посвященный развитию и размножению человека. Таких слов не знал даже экскурсовод! Я думал, что ты хоть со мной посоветуешься, прежде чем их просвещать…

– Ты спятил, милок? С чего бы это я стала их просвещать? Особенно твоего сыночка! Да я боюсь, что, как только он поймет, что куда, мне со двора и из школы внучат будут каждый месяц приносить! А Лизка вообще еще мала!

– Мала? Ха-ха! Вспомни, что было с воспитательницей на прошлой неделе!

Наталья расстроенно примолкла, и Мила осмелилась спросить, что, собственно, произошло с воспитательницей.

– Да у нее истерика была, вот что! – повернулся к ней Сережа. – Все дети, видишь ли, пели хором какую-то песню. И там были такие слова: «И волны бьются о борт корабля». Ну, сама понимаешь, песня взрослая, дети маленькие, и один мальчик не разобрал, что к чему, и спросил, что это «о борт»? И наша девушка вполне квалифицированно просветила его, что такое аборт. Все, включая воспитательницу, узнали много нового.

– Да эта дурища должна была заставить ее замолчать, а не слушать с открытым ртом! Тоже мне, воспитательница, – у самой молоко на губах не обсохло! – вскинулась Наталья.

Мила, закрыв лицо руками, рыдала от смеха.

– А, тебе смешно! А мне каково? Да я готов был сквозь землю провалиться!

Сергей посмотрел на Людмилу и жену, которая тоже начала потихоньку хихикать. Потом сказал гораздо спокойнее:

– Но если ты им ничего не говорила, то откуда такие познания?

Несколько секунд супруги молча смотрели друг на друга, потом разом рванули в детскую, чуть не столкнувшись на пороге.

Мила встала и пошла следом, заглянув по дороге в кухню. Дети сидели за столом, деловито наворачивая борщ и заедая его эклерами, которые Мила принесла к чаю. Решив пощадить собственные уши и нервы, женщина промолчала и пошла в детскую. Обыск уже подходил к концу: папа нашел медицинский учебник и анатомический справочник на шкафу, под кучей детских рисунков и свернутой в трубку картой звездного неба.

После этого литература была конфискована и заперта в сундук – в буквальном смысле. Не надеясь на современные шкафы, родители привезли от какой-то из бабушек древний тяжеленный сундук со старинным замком. Ключ хранился у соседки. В сундук прятались вещи, которым не следовало попадаться на глаза детям, – подарки, медицинские книжки, конфеты.

– Кто готовился к лекции и не убрал книги? – зловеще вопросила Наталья.

– Я не успевал и попросил тебя!

– Что-то я не помню.

– Пропишу тебе витамины для укрепления памяти!

– Лучше себе пропиши что-нибудь для укрепления мозгов!

– Ребята, ладно вам, не ссорьтесь, – встряла Мила, с беспокойством прислушиваясь к доносящимся с кухни звукам. – Наташ, борщ, наверно, совсем остыл…

Еще разок гневно сверкнув глазами на мужа, Наталья гордо удалилась в кухню. Через секунду донесся ее голос:

– Это что? О господи, что за наказание!

Сергей и Людмила рванули следом.

Тема и Лиза сидели на полу. Перед ними стояли две коробки из-под обуви (в углу валялись соответственно папины выходные ботинки и мамины туфли). В одной коробке лежали два обычных яйца. В другой – еще два, но чем-то перемазанные.

Присмотревшись, Люда поняла, что это зубная паста. На память сразу пришел рекламный ролик о достоинствах одной из марок зубной пасты, который без конца крутили по телевизору. Пытаясь донести до потребителя мысль о том, как именно паста укрепляет зубы, врач с умным видом мазал куриное яичко до середины зубной пастой. Потом макал его в какую-то гадость и стучал по объекту исследования металлической палочкой. Обработанная зубной пастой половинка скорлупы оставалась твердой, а вторая сминалась, как картон.

– Ставите контрольный опыт? – поинтересовалась Людмила.

– Ну да, – протянул Тема.

Несколько секунд взрослые озадаченно молчали.

– Все-таки эксперимент… научный, – неуверенно сказала Наталья.

– Скорее юридический, – серьезно поправил ее мальчик. Его сестра, высунув от усердия кончик языка, продолжала сосредоточенно мазать яичную скорлупу зубной пастой.

– Почему юридический? – удивился отец.

– А я знаю, что все это фигня и яйца эти все равно побьются. Но мы это за… зафиг… запишем и заснимем и подадим на них в суд за недобросовестную рекламу. И слупим с них миллион.

Взрослые молчали, не зная, как реагировать на подобный прагматизм. Тут яйцо, не выдержав давления Лизонькиного кулачка, лопнуло. Содержимое потекло на платье. Девочка сердито сказала «фу» и запустила тем, что еще оставалось в кулачке, в брата.

Через некоторое время детишек удалось разнять, отмыть и отправить гулять во двор. Это было единственное место, где они вели себя более или менее прилично. Тема никогда со двора не уходил и младшую сестру охранял и оберегал ревностно.

Родители и Людмила смогли, наконец, спокойно пообедать. Тут-то новоиспеченная бизнес-вумен поведала друзьям о своих планах. Наталья сразу загорелась:

– Ой, Милка, здорово как! Разбогатеем, коттедж за городом купим. Я себе шубу куплю, а Сережке лыжи дорогие и костюм от «Реймы», финский.

– Размечталась уже. – Сергей, смеясь, обнял жену. – Их еще заработать надо, деньги-то.

– Не порть настроение, дай хоть помечтать!

Дальше случился Новый год, за которым, как известно, идет Рождество, а потому работать народ, утомленный праздниками, начинает не раньше второй декады января. А то и позже – если празднуют еще старый Новый год.

Мила всегда любила эти праздники: за снег и какую-то особую зимнюю чистоту окружающего мира, за надежды, которые мы все вольно или невольно связываем с наступлением следующего года, за суету и всеобщую праздничность, запах елки и мандаринов…

В семье они всегда праздновали довольно скромно. Как правило, на работе маме давали билеты на елку для детей. Ну конечно, бывал обязательный школьный праздник и салат дома. Мама дарила Милочке и Коле что-нибудь нужное – свитер, новые ботинки. Куклы и игрушки случались только в раннем детстве.

В студенческие годы праздники проходили куда веселее, но несколько бестолково. Были яркие эпизоды – типа скелета, наряженного в костюм Деда Мороза, который был водружен на кафедру в аудитории и приветствовал всех входящих, вскидывая руку в дружеском жесте, и скрипучим голосом провозглашал:

– С праздником, коллега!

Потом был еще Новый год, который Мила всегда вспоминала с удовольствием. Они с Севой выбрались в Париж. Это было время, когда они только начали зарабатывать деньги, а потому впереди было больше, чем позади, и процесс обогащения не стал настолько рутинным, чтобы перестать доставлять радость. Решив шикануть, они купили путевки на неделю в недешевый отель.