Нэйт - Селия Аарон

зарычал. Я едва успела закрыть ноутбук, как он швырнул меня лицом вниз на кровать и сдернул с меня трусики. Но он не стал шлепать меня. Он вонзил свои зубы в мою ягодицу. Я взвыла, когда он укусил меня и проник двумя пальцами в мою влажную киску.

Удерживая меня на месте своими пальцами внутри меня, он укусил меня за другую ягодицу достаточно сильно, чтобы вызвать слёзы на моих глазах. Затем в этом месте потеплело, и его язык прижался к бороздкам, оставленным зубами. Раздвинув пальцы, он медленно обвел ими мой клитор. Вытягивая влагу из моей киски, он использовал свой большой палец, чтобы массировать мою задницу, каждый толчок посылал мурашки по моим ногам.

Он оставил еще несколько укусов — на этот раз более нежных — на моей коже, пока его пальцы обрабатывали меня. Когда он погрузил свой большой палец в мою задницу, я напряглась.

— Расслабься, — сказал он. Его поцелуи прошлись по моей пояснице.

Я расслабила мышцы, и он скользнул большим пальцем внутрь и наружу, его пальцы все еще были на моем клиторе. Ощущение его большого пальца было почти невыносимым, но в то же время я хотела большего.

Откинувшись назад, я повернула голову и встретилась с ним взглядом. Спросила:

— Хочешь заставить меня кончить?

— Всё, что пожелаешь, — ответил он. Его глаза сверкнули. Он убрал большой палец и пододвинул меня ближе к изножью кровати. Затем он лег на спину, направляя меня и заставляя опуститься на его рот.

Когда его язык коснулся моего клитора, я вздрогнула, а когда он прижал палец к заднему проходу, я застонала. Вцепившись в столбик кровати, я уставилась на него сверху вниз, пока он вылизывал мою киску, его язык ласкал мой клитор и издавал влажные звуки, а я сидела верхом на его лице. Мои бедра сжались, и мне было всё равно, что я терлась о его лицо и отталкивалась, чтобы получить больше ощущений от его пальца в своей попке. Я хотела от него всего. Он одобрительно застонал, когда я отбросила всякую скромность и раздвинула ноги ещё дальше, прижимая свою киску к его рту.

Он шире раскрыл рот и стал ласкать меня языком, пока я не ухватилась за столбик, как за спасательный круг, и на меня не накатила волна самозабвенного оргазма. Я гналась за каждым ощущением освобождения, пока не выдохлась совсем, а потом упала на бок.

Нэйт встал, принял строгое выражение лица и погрозил мне пальцем со словами:

— Пусть это послужит вам уроком, юная леди.

После того, как мой приступ хихиканья утих, мы свернулись калачиком в постели, и я вырубилась в его объятиях.

Глава 16

Нэйт

— Это должно быть где-то ещё, — Ангус побарабанил карандашом по столу и уставился на гроссбух.

— Больше негде, — ответил Питер, не отрывая взгляда от бумаги. — Я знаю, что это чертов стукач. Я просто знаю это.

— Они связаны? — Ангус почесал подбородок.

— Должны быть связаны, но я не могу понять, как именно, — Питер бросил карандаш на стол. — Черт!

— Я думал, ты хорошо разбираешься в цифрах, — Дэвид ухмыльнулся со своего места на диване.

Питер встал и двинулся в сторону своего брата со словами:

— Эй, болван, не хочешь подойти сюда и разобраться, если ты такой умный?

— Я не из тех, кто утверждает, что он самый умный, — ответил Дэвид, пожав плечами, более чем довольный тем, что смог задеть вспыльчивого Питера. — Это же ты всем говоришь, что ты член менструации…

Я подавился смехом.

— Это Менса[5], ты, дубина, — ответил Питер, затем расстегнул пуговицу на манжете и начал закатывать рукав.

Ангус бросил на меня удивлённый взгляд. Как ни странно, но он, видимо, хорошо вписался в здешние условия. После ночи, проведенной по соседству с моей комнатой, он больше не бросал на Сабрину тоскующих взглядов — что было хорошо для его жизни — и, казалось, хорошо поладил с моими парнями.

— Именно это я и сказал. Менструации, — усмехнулся Дэвид. Должно быть, ему не хватило физических упражнений на утреннем уроке спарринга с Сабриной.

— Выйдем, — сказал Питер, указав подбородком в сторону двери.

— А что, если мне не захочется надирать тебе задницу прямо сейчас? — Дэвид хрустнул костяшками пальцев. — У меня своих дел хватает.

— Заткнись нафиг, ты, скот-переросток, и идём на улицу, чтобы я мог надрать тебе задницу.

Ангус порылся в бумажнике и сунул мне двадцатку со словами:

— Ставлю на Мясника.

Я оценивающе посмотрел на братьев. В любой день Дэвид был бы очевидным выбором, но Питер был раздражен достаточно, чтобы одолеть его сегодня.

— Тогда я на него, — кивнул я Ангусу, взглядом указав на второго брата, а потом мы все поднялись и вышли на улицу.

Сабрина сидела в шезлонге у бассейна, подставив ноги солнцу, спрятав в тени остальные части тела. Слава богу, на ней были футболка и шорты. Если бы она была в бикини, мне пришлось бы либо трахнуть её в сарае у бассейна, либо завернуть в полотенце. Или, возможно, сначала завернуть её в полотенце, а затем трахнуть в сарае у бассейна. В общем, не всё ли равно…

— Что происходит? — спросила она, откладывая книгу на колени, и посмотрела на нас обеспокоенным, и не без оснований, взглядом.

— Я собираюсь побить этого Франкенштейна, — ответил Питер, встряхнув руками, а потом поднял кулаки.

— Обзываться нехорошо, — сказал Дэвид и с притворным неодобрением покачал головой.

— Тогда тебе совсем не понравится то, что я скажу дальше, ты, безмозглый кусок куриного пирога.

— Господи…

Я рассмеялся и обошел их, чтобы встать за спиной Сабрины. Я стал массировать её плечи, пока братья смотрели друг на друга.

— Почему Питер так разозлился? — она повернула голову, когда я убрал руки.

— Он расстраивается, когда не может понять эту хрень с его супермозгами, он хоть и умный, но иногда такой придурок. Это хороший способ, чтобы заставить его действовать и направить мысли в другое русло. Это как переключатель.

— Значит, ты хочешь сказать, что Дэвид пытается ему помочь? — спросила она. Мои слова, похоже, её не очень убедили, так как Питер едва не получил удар левой в лицо от Дэвида.

Я прижал большие пальцы к напряженным местам на её плечах.

— Да, но Дэвиду также нравится выбивать дерьмо из людей, так что это действительно похоже на групповую терапию.

Питер нанес жестокий удар Дэвиду в живот, но верзила ответил ударом наотмашь в челюсть.

Я наблюдал, как Питер отшатнулся, а затем снова встал со словами:

— Теперь синяк будет.