Миры Роджера Желязны. Том 21 - Роджер Желязны

— Понятно. Пожалуй, я догадываюсь как. Но мой ответ доказывает, что это опять-таки кто-то из наших.

— Говори.

— Кто-то решил поднабраться энергии и пройти по Пути прежде, чем нанесет тебе удар. Он спустился в подземелье, прошел по Пути, спроецировал себя в твою комнату и напал на тебя.

— Все бы хорошо, если бы не одна мелочь, — не согласился я. — Мы все разошлись приблизительно одновременно. Если бы на меня напали позже… Но напали на меня, как только я вошел в спальню. Не верю, чтобы кто-то успел попасть туда раньше меня, предварительно пройдя по Пути. Меня ждали. Значит, если это был кто-то из наших, он попал туда как-то иначе.

— Значит, все-таки открыл замок, ухитрился.

— Может быть, — сказал я, когда мы добрались до площадки и пошли по коридору. — Рэндом, давай передохнем на углу. Я хочу отдышаться и войти в библиотеку без твоей помощи.

— Конечно.

Мы так и сделали. Я собрался с силами, запахнул поплотнее плащ, расправил плечи, подошел к двери, постучал.

— Минутку, — проговорил голос Джерарда. Послышались шаги, приближающиеся к двери.

— Кто здесь?

— Корвин, — ответил я. — Со мной Рэндом.

Я услышал, как Рэндом спросил у Брэнда: «Рэндом тебе тоже нужен?», и Брэнд тихо ответил: «Нет». Дверь открылась.

— Только ты, Корвин, — предупредил Джерард. Я обернулся к Рэндому.

— Потом увидимся, — сказал я ему.

Он кивнул и удалился туда, откуда мы пришли. Я вошел в библиотеку.

— Распахни плащ, Корвин, — потребовал Джерард.

— Не надо, — проговорил Брэнд.

Я заглянул через плечо Джерарда и увидел, что Брэнд сидит на кушетке, обложенный подушками, и улыбается, ощерив желтые зубы.

— Прости, но я не так доверчив, как Брэнд, — сказал Джерард, — и не желаю, чтобы мои труды пропали даром. Докажи, что ты безоружен.

— Я же сказал — не надо, — повторил Брэнд. — Не он меня ранил.

Джерард резко обернулся.

— Откуда ты знаешь, что не он?

— Потому что знаю кто, естественно. Не будь ослом, Джерард. Я бы не стал звать Корвина, будь у меня причины его бояться.

— Ты был без сознания, когда я тебя сюда вынес. Ты не мог знать, кто тебя ранил.

— Ты в этом уверен?

— Ну… А почему ты мне не сказал?

— А вот на это у меня есть причины, и притом веские. А теперь я хочу остаться с Корвином наедине.

Джерард наклонил голову.

— Смотри только в горячку не впадай, — сказал он. Прошагал к двери, открыл ее, обернулся и добавил: — Я буду неподалеку. Крикни, если что. — И захлопнул за собой дверь.

Я подошел к кушетке. Брэнд протянул мне руку, и я пожал ее.

— Рад, что ты вернулся, — сказал Брэнд.

— Взаимно, — ответил я и опустился на стул, всеми силами стараясь не упасть. — Как самочувствие?

— В каком-то смысле ужасное. А в другом — лучше, чем когда бы то ни было. Все на свете относительно.

— Почти все, — уточнил я.

— Все, кроме Амбера, — резюмировал Брэнд. Я вздохнул:

— Ладно, ерунда. Что с тобой случилось?

Брэнд смотрел на меня в упор, изучающе — что-то высмотреть пытался. Что? Наверное, хотел угадать, что мне известно. Вернее, что не известно. А это обнаружить труднее, и потому скорее всего мысли Брэнда прыгали и метались с того самого мгновения, как он пришел в себя. Зная Брэнда как облупленного, я понимал: то, что мне не известно, интересует его гораздо больше, чем наоборот. А сам он будет по возможности помалкивать. Ему нужен какой-то минимум сведений, от которого он мог бы плясать. Добровольно не потратит ни ватта от своего заряда. Такой уж он, Брэнд, был. Разве что только…

В последние годы сильнее, чем раньше, я пытался убедить себя в том, что люди все-таки меняются и течение времени служит не только для того, чтобы закреплять и усиливать существующие качества. С людьми происходят перемены из-за того, что им довелось повидать, пережить, совершить, передумать, перечувствовать… Наверное, я утешал себя подобными мыслями из-за того, что теперь все шло наперекосяк. Правда, я и сам понимал, что моя доморощенная философия меня то и дело подводит. И все же — Брэнд спас мою жизнь и мою память, каковы бы ни были у него на то причины. Что ж — я решил отступить и дать Брэнду возможность выжидать и гадать. Но спину ему подставлять я не собирался. Маленькая такая концессия, знак протеста против привычного юмористического начала наших бесед.

— Мир не всегда таков, каким кажется, Корвин, — вальяжно начал Брэнд. — Твой сегодняшний друг завтра — твой враг, и…

— Хватит, — оборвал я его. — Пора раскрыть карты. Я ценю то, что сделал для меня Брэндон Кори, и именно я настоял на том, чтобы мы все попытались разыскать тебя и вернуть домой.

Брэнд улыбнулся:

— Видимо, для пробуждения братских чувств после стольких лет неприязни были веские причины?

— Позволю себе предположить, что у тебя они тоже были, когда ты мне помогал.

Брэнд усмехнулся, поднял и опустил правую руку.

— Стало быть, мы либо квиты, либо в долгу друг перед другом, в зависимости от того, как каждый из нас смотрит на вещи. Пожалуй, сейчас мы с тобой друг в друге нуждаемся, так что небольшая порция взаимной лести не повредит.

— Ты юлишь, Брэнд, хочешь мне зубы заговорить. И вдобавок портишь мне замечательный день. Я просто преисполнен идеализма. Ты выдернул меня из постели, чтобы что-то сказать. Прошу.

— Все тот же неисправимый старина Корвин, — усмехаясь, проговорил Брэнд и отвернулся. — А может, нет? Может, я ошибаюсь? Не изменился ли ты, как полагаешь? Столько времени прожить в Тени, не зная, кто ты на самом деле такой? Будучи частицей совсем другого мира?

— Может, я и переменился, — сказал я. — Не знаю. Да, пожалуй, что так. Одно качество я за собой замечаю четко: я стал намного быстрее выходить из себя, как только дело касается семейных интриг.

— Хочешь разговора начистоту — прямого, откровенного? Дело превыше всего и так далее? О, тогда ведь теряется масса удовольствия!.. Но в этой новизне что-то есть, определенно. Держать всех в подвешенном состоянии, наносить неожиданные удары… Да, да. Это, пожалуй, ценно. И свежо. Ладно. Не психуй. Покончим с увертюрой. Любезностями мы обменялись. Сейчас я обнажу Истину, сорву с нее покровы Незнания и извлеку из туманных складок Тайны жемчужину сокровенной сути. Но для начала — маленькая просьба, если не возражаешь. У тебя не найдется закурить? Я столько лет об этом мечтал. Давай закурим и отпразднуем мое возвращение домой.

Я уже собирался ответить, что закурить нечего, но вспомнил, что в ящике письменного стола есть сигареты — я сам их там оставил. Не скажу, чтобы мне безумно хотелось вставать, но я сказал: «Минутку» — и встал.