Братство талисмана - Клиффорд Саймак

– Думаю, да, – согласился Эндрю.

Дункан заметил, что никто на него больше не смотрит. Дело было сделано.

Правильно или нет, но ложь была сказана. Людьми, которые защищали его тайны.

Только Мег ничего не сказала, но Дункан был уверен, что она не пойдет против всех.

Тайни, проглотивший здоровый кусок жаркого, лег спать в углу кухни, но сейчас Дункан обратил внимание, что собаки нет.

По всей вероятности, Тайни отправился на разведку. В замке было множество укромных уголков и закоулков, которые следовало обнюхать.

– Меня заинтересовала еще одна вещь, – обратился Дункан к Диане. – Я вас спрашивал, но вы не ответили. Насчет охотника. Зачем он ввязался в это дело?

– Он ненавидит зло, как многие из нас. Из маленького народа очень мало, кто симпатизирует злу. В своей основе маленький народ не злой: они просто другие. Конечно, есть естественные злые существа, как, например, вервольфы, вампиры и прочие, охотно идущие с разрушителями. Они смотрят на разрушителей с почтением и считают себя близкими им. Но маленький народ – люди порядочные, и охотник тоже.

– Я подумал, – сказал Дункан, – не следил ли он все время за нами? Мы видели его несколько дней назад, и я уверен, что слышал и раньше, как он ехал по небу.

– Возможно.

– Но какое ему дело до нас?

– Охотник – свободный дух. Я мало о нем знаю, но несколько лет назад у нас была короткая встреча. Он, кажется, родом из Германии. Может быть, когда-то в прошлом был свидетелем опустошения, произведеного разрушителями, и с тех пор следит за ними.

– Крестовый поход за справедливость?

– Нет, я бы так не сказала.

– Во всяком случае, – заметил Эндрю, – мы оценили его сегодняшнее участие.

– Хотел бы я знать, – проговорил Дункан, – насчет этого зла… Что оно, в сущности, такое?

– Если вы спросите Кутберта, он ответит вам лучше, чем я, – отозвалась Диана.

– Наш архиепископ считает, что некоторые создания питаются нищетой мира и будут распространяться во все стороны, чтобы сохранить эту нищету.

– Я слышала такое, но Кутберт – знаток зла. Он потратил много лет на его изучение, и у него большая документация по этому вопросу. Вот его и надо спросить.

– Но захочет ли он разговаривать с нами? Многие эксперты испытывают какую-то ревность к своим знаниям и не делятся ими.

– Думаю, что захочет.

Издалека данесся страшный лай. Конрад вскочил.

– Это Тайни. Я пойду к нему. Иной раз он теряет здравый смысл.

Он бросился к двери. Остальные поспешили за ним.

– Ату его, парень! – Завизжала Мег.

– Нет! – Рыкнул Конрад. – Не поощряй его!

Они спустились вниз и через великолепную столовую вышли в большой холл и там увидели Тайни. Он стоял против колонны демона, припав на передние лапы и высоко подняв зад и полушутя, полузлобно облаивал Скрача.

Конрад сбежал по лестнице в холл.

– Тайни, проклятый дурак, прекрати! – Крикнул он. – Оставь дьявола в покое.

– Я не дьявол, – запротестовал Скрач. – Дьявол – это совсем другой демон, вполне развившийся бес. Меня назвали Скрачем для смеха. Те, кто поймал меня, катались по полу от хохота, когда называли меня Скрачем. Я так и не понял, почему их так смешило это. Правда, они называли меня Юнг Скрач, чтобы отличить, понимаете ли, от Олд Скрача ( SCRATCH – царапина, закорючка, небрежная подпись. OLD SCRATCH Старый Скрач – дьявол, сатана. YOUNG SCRATCH – Молодой Скрач. ) Но потом я стал просто Скрач и таким остался. Я не в восторге от этого имени, но привык к нему за те годы, что вынужден был жить здесь.

Конрад схватил Тайни за ошейник и поставил пса на ноги.

– Стыдись! – Упрекнул он. – Этот бедняга прикован к камню, а ты бегаешь на свободе. Постыдился бы лаять.

Тайни помахал хвостом, но пристыженным не выглядел.

Подошел Дункан.

– Он пытался укусить тебя? С тобой все в порядке?

– Ничуть не пытался, – ответил демон. – Он просто разыгрывал какую-то собачью шутку. Я на него не в обиде. Он даже, как я полагаю, не собирался напугать меня, а только играл со мной по-своему, по-собачьи.

– Ты великодушен.

– Спасибо, сэр. Очень благородно с вашей стороны сказать так.

– Так, значит, ты демон из настоящего ада? Как же ты попал сюда?

– Это долгая и печальная история, – ответил Скрач. – Как-нибудь, когда у вас будет время, я вам расскажу ее полностью. Я был учеником демона, назначен в передние адских районов учиться своему ремеслу, но боюсь, что делал я это весьма плохо. Я, так сказать, неудачник. Я никогда ничего не делал по-настоящему правильно. Видимо, я так и не вник в суть работы. Я всегда был в немилости. Меня вечно ругали за недостаток рвения.

– Видимо, ты не создан для роли демона.

– Вполне возможно. Но стать демоном было выгодно. Открылось бы несколько других занятий. Могу вас заверить, что я всегда старался быть мужественным.

– Так что же случилось?

– Я убежал. Я не мог больше терпеть, взял и сразу отрезал. А вы знаете, сэр, это самое плохое дело – обрезать все. Я не думаю, чтобы они стали утруждаться ловить меня и водворять обратно.

– Здесь с тобой хорошо обращаются, если не считать цепи?

– Если не считать цепи, то я сказал бы – да. Во всяком случае, мне здесь несколько лучше, чем человеку, попавшему в ад.

Глава 21.

Кутберт лежал в постели на высоко поднятых подушках. На нем был пронзительно-красный ночной колпак и ночная сорочка с кружевными манжетами и воротничком. Он был очень худ. Глаза под белыми кустистыми бровями глубоко ввалились. Очень худое лицо было туго обтянуто сухой кожей. Крючковатый нос походил на клюв, щелка рта пряталась между носом и загнутым вверх подбородком. Тощие плечи поднимались узловатыми костями. Живот под простыней был таким впалым, что вырисовывались тазовые кости.

Он улыбнулся Дункану и скрипучим голосом произнес:

– Так. Диана говорила, что ты расколотил их вдрызг.

Это единственный язык, который они понимают.

– Не я один. Со своим отрядом.

– Позже вы увидете и других, – пообещала колдуну Диана. – У них очень пестрая группа.

Она повернулась к Дункану.

– Вы не обижаетесь, что я назвала их пестрой группой?

– Полагаю, вы можете так назвать ее, – ответил Дункан не слишком любезным тоном.

– Ты говорила мне о них, – сказал Кутберт Диане. – Собака, лошадь и ослик. Я бы хотел увидеть и их тоже.

– Собаку можно, – заметила Диана, – но не лошадь.

– Я хочу видеть все племя, – настаивал Кутберт. – Я хочу посмотреть на этот маленький отряд, который переломал кости этим злыдням. Ей-богу приятно узнать, что есть еще в стране такие люди, которые не бегут с визгом, а сражаются и побеждают.

– Лошади и ослику трудно подняться сюда по лестницам.