Когда улыбается удача - Автор Неизвестен

концов оно было измотано и разгромлено, а сам Азам Кхан возвратился в Дели с теми немногими воинами, кто уцелел за эту трехлетнюю войну.

Акбар послал за ним.

— Как это так, что ты вернулся без врага? Ты полагал, что возвратишься подобный льву, а вернулся, как побитая лиса, — со злостью сказал Акбар.

На это Азам Кхан откликнулся:

— Что же мог я сделать? Даже и лев беспомощен, если его окружили враги со всех сторон. Я привел с собой нескольких воинов, оставшихся в живых. Я не сидел там сложа руки. Я сделал описания гор и пещер, где обычно прятались враги, и составил карту местности.

И Азам Кхан показал Акбару карту и рассказал о трудностях, которые он испытал в борьбе с войском Лалмии.

— Нам нужно очень много воинов, чтобы окружить леса и охранять запутанные дороги, ведущие к рекам, — молвил Азам Кхан.

С большим войском Азам Кхан снова вторгся в Мандву. Лалмия знал, что Акбар пошлет против него еще одно войско, и также укрепил свою армию. Он пополнил ее воинами из племен бхилов и кохли, а также получил помощь от соседних правителей Ревакантхы и Махикантхы. Кроме того, он призвал всех мужчин, искусно владеющих мечами и копьями и метко стреляющих из лука. И когда Азам Кхан снова вторгся в Мандву, ее раджа уже был хорошо подготовлен для встречи с ним. Теперь все старые карты были бесполезны, так как Лалмия изменил свои намерения.

Война тянулась много лет. Азам Кхан много раз внезапно атаковал, однако враг всегда был начеку, и удача шла мимо. Лалмия решил сразиться с Азам Кханом в открытом бою и приготовился либо победить его, либо потерпеть поражение. Он устал от многолетней войны и понял, что это единственный выход. Началась жестокая битва. Сотни коней и слонов были убиты, и людские потери с обеих сторон были огромны. Ужасная война обагрила кровью землю и реки. Но Лалмия разбил армию Акбара, а Азам Кхан был убит.

Слух о поражении дошел до Акбара. Его приводили в изумление могущество враждебного ему раджи, его доблесть в бою и огромное мужество, и он про себя подумал, что если тот вторгнется в Дели, то будет нелегко отразить его нападение. Он не только храбрый воин, он должно быть, еще очень умен и мудр.

Акбар погрузился в глубокое раздумье, когда к нему вошел один из его офицеров, Раджасур, неся серебряный поднос, накрытый шелковой тканью.

— Ты что, тоже принес показать мне карты? Битва закончена, и мы разгромлены, — сказал Акбар.

— Нет, ваше величество, я принес не карты, а голову раджи Лалмии, — ответил офицер.

Акбар был поражен. Раджасур откинул ткань и показал голову, лежавшую на подносе.

— Вы объявили, что вам нужна голова раджи, живого или мертвого, — сказал Раджасур.

— Как тебе удалось убить его? — с любопытством осведомился Акбар.

— Его невозможно было победить на поле боя, ваше величество. Он был смелым и умным раджей. Тогда я составил план, как заманить его в ловушку. Я предложил ему наши условия перемирия, сказав, что мы хотим мира. В ходе наших переговоров он проникся доверием ко мне, а когда представилась возможность, я убил его, — ответил Раджасур.

Акбар возликовал. Он послал за факиром и повелел ему:

— Отнеси голову этого раджи на рынок Дели. Покажи всем, что мы выиграли битву, и возьми по рупии с каждого владельца магазина.

Факир исполнил все повеления царя: отнес голову раджи на Чандни Чоук[47] в Дели и собрал там деньги.

И тогда некоторые из его придворных смиренно подошли к Акбару и промолвили:

— Это недостойно такого великого царя, как вы, выставлять напоказ в узких проходах между рыночными рядами Дели голову раджи Лалмии. Он был вашим врагом, но в то же время он был великим правителем и доблестно сражался, проявляя храбрость. Он не был побежден на поле боя. Он был мудрым раджей и человеком среди других людей. Не следует покрывать позором память о нем. Вы можете отдать нам его голову, если она вам не нужна.

Акбара растрогали эти слова, и он сказал:

— Я не могу возвратить вам его голову, а сожгу ее со всеми почестями и сооружу на том месте гробницу. А когда будет воздвигнуто еще одно укрепление, я отдам приказ назвать один из главных входов в него Лал Дарваджа[48].

И все это в память об отважном враге.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

В Саураштре на побережье Аравийского моря находился порт Сиалбет. В нем долгое время жил старый корабельщик Ваишрам Тиндел, который знал много сказок, легенд и песен. Бывало, Ваишрам Тиндел рассказывал, что Сиалбет построен на руинах другого, очень древнего города. Корабельщик обычно показывал людям внутренние водные пути, каналы, руины разрушенного укрепления и большое количество городских колодцев. Он также поведал жителям города историю шестилетнего мальчика по имени Чалия.

Ныне уже трудно утверждать, было ли все это на самом деле или нет, однако многие знали о странном происшествии, о котором рассказывал Ваишрам Тиндел.

В давние времена в Сиалбете проживала семья банья. Главой семьи был человек по имени Сагалшах Шетх, а жену его звали Чанджавати Сетхани. И был у них один единственный сын шести лет.

Супруги были необычайно набожны и пользовались большим уважением в городе. Как-то к их дому подошел садху, святой человек, по имени Агхори Баба. Муж приветствовал его, выразив ему наивысшее уважение, и пригласил войти в дом. Садху принял приглашение, сказав, что проголодался. Поэтому банья спросил у него, что бы он пожелал съесть.

— Мне из еды ничего не надо, однако я бы хотел съесть кусок плоти вашего единственного сына, — ответил святой человек.

И банья счел себя счастливым, потому что Агхори Баба захотел съесть плоть его сына, предпочитая ее обычной пище. Он позвал жену и рассказал ей обо всем. Они были несколько опечалены. Однако решили, что пожелание садху является не чем иным, как волей Бога, и должно быть исполнено. А затем Агхори Баба сказал:

— Вы должны сами убить своего сына и при этом не проронить ни единой слезинки. Более того, исполняя все это, вы должны петь в честь Бога радостную песню. А затем приготовите мясо и подадите его мне.

Сагал Шетх и его жена согласились со всем, что он сказал им, и тут же послали за мальчиком, который был в это время в школе.

Малыш никак не мог понять, почему за ним так рано прислали родители. Когда же он возвратился к себе