Месть в смирительной рубашке - Марина Серова

природа так щедро одарила… Вот на мне она, видимо, отдохнула, но что поделаешь…

– Да нет, почему? – удивилась Добронравова. – Ты просто не умеешь ухаживать за своим лицом и подбирать стильные вещи. Вот, например, твои очки. Посмотри на мои – у меня тоже плохое зрение, линзы я не ношу, потому что мне это неудобно. Но очки я выбирала такие, чтобы они подходили к моему лицу. Твои же мало того что старомодные, так еще и совершенно тебе не идут. По поводу прически – вообще молчу, понимаю, волосы мешают, но попробуй их убрать как-нибудь по-другому! А то старушечий пучок самую красивую женщину превратит в уродину! Макияж, как я вижу, тебе вообще незнаком, правда? Сейчас в интернете можно найти кучу роликов о том, как грамотно наносить косметику, не поленись, на досуге полистай сайты! Заодно и про гардероб посмотри, сейчас такую одежду, которая на тебе, даже древние бабульки не носят! Ладно, давай, если хочешь, поговорим во внерабочее время, а то мы здесь стоим, лясы точим, когда работать надо!

– Да вот я, собственно, за этим и пришла, – виновато улыбнулась я. – Не знаю, где тут мусорка, мне надо мусор выбросить…

– А, ну это тебе нужно вот этим ключиком открыть дверь во двор, – Алевтина Федоровна протянула мне ключ, который висел в ее связке. – Можешь пока не отдавать, после смены вернешь. Забыла тебе его выдать, только не потеряй!

– Хорошо, а где найти эту дверь во двор?

– Иди по нулевому этажу до упора, потом увидишь черную лестницу, поднимешься по ней и увидишь дверь, которая и ведет во двор, – проинструктировала меня Добронравова.

Я поблагодарила ее и пошла искать выход на улицу.

«Оказывается, все не так уж и плохо», – думала я про себя.

Это больные не имеют права выходить на улицу, а я, будучи санитаркой, могу покинуть отделение в любое время дня и ночи, не прибегая при этом к отмычкам. Значит, когда стемнеет, выйду во двор, поищу место, где есть интернет, и спокойно зайду в базу данных, посмотрю информацию об этом красавчике враче, «женатом на науке».

Мда… какой мужик пропадает, вот беда для всей женской части клиники! Уверена, что пациентки – те, которые находятся в относительно здравом уме, – тоже не прочь обратить на себя внимание Разанова. А он, засранец такой, всех игнорирует…

Неожиданно подобные мысли меня даже развеселили. Я прошла по коридору к черной лестнице, о которой говорила Алевтина Федоровна, поднялась по ней и увидела запертую дверь. Открыла дверь ключом и вышла на улицу.

Признаться, несмотря на то что в клинике я находилась всего-навсего полтора часа, свежий воздух показался мне настоящим счастьем после затхлого больничного. Я даже не осознавала, насколько в отделении уныло и мрачно, и только контраст с улицей заставил меня это почувствовать.

Я огляделась по сторонам. Это был двор корпуса, повсюду росли деревья, и немного поодаль я заметила мусорные баки. Какой-то пожилой мужчина с бородой катил тележку, набитую опавшей грязной листвой, по направлению к бакам.

Я подошла к мусорке, выкинула пакет и собралась было идти обратно, как вдруг мужчина с тележкой окликнул меня.

– Эй, иди сюда! – позвал он меня.

Я удивилась, но подошла к незнакомцу. Угрозы для меня он не представлял – щуплый, дряхлый, про таких говорят, еле-еле душа в теле. И этот старик еще и мусор возит, как только сил хватает!

– Вы мне? – спросила я.

– Ну а кому еще? – сердито проговорил тот. – Ты из пятнадцатого отделения? Новенькая?

– Да, санитарка, – я еще не понимала, что он от меня хочет. – Мусор выбрасывала…

– Давно работаешь? – строго спросил старик.

– Первый день…

– А, ну хорошо, – старик вздохнул с облегчением.

Я пожала плечами – видимо, бедолага не в себе, собралась уже идти, как вдруг пожилой работник подошел ко мне вплотную и, глядя на меня совершенно безумными глазами, прошептал:

– Слушай меня внимательно, девка. Пока еще жива – собирай манатки и вали отсюда подальше! Поняла? Давай прям сейчас – дуй к себе в отделение, бери вещи и проваливай!

– Это еще почему? – растерялась я. – Вы что такое говорите?

– Лишних вопросов не задавай! – рассердился старик. – Говорю, как надо делать, если хочешь жива остаться! Убирайся отсюда немедленно, пока смерть не подобралась к тебе! Не послушаешь – жалеть будешь, он тебя уже нашел, понимаешь? И отсюда не выпустит!

– Да о чем вы говорите? – не выдержала я. Все это напоминало какой-то абсурд, старик, видимо, был сумасшедшим. – Вы кто такой? Как вас зовут и что вы сами тут делаете?

– Я-то отсюда никуда не денусь, – горько произнес дед. – Мне тут доживать свой век, а ты еще спастись можешь! А мне терять нечего, у меня и так забрали самое дорогое, что было… Мне тебя жаль, ты еще можешь жить, тебе рано помирать! Поэтому беги отсюда, зло совсем рядом!

– Успокойтесь, давайте по порядку, – я попыталась понять, что старик имеет в виду. – О каком зле вы говорите? Что тут происходит?

– Темные вещи тут творятся, меньше будешь знать, целее будешь! – зловеще прошептал старик. – Вижу, не веришь ты мне… И никто не верил, вот только потом все жалели. Если вообще понимали хоть что-то… У тебя родные есть? Муж, дети? А?

– Нет…

– А жаль, – вздохнул дед. – Очень, очень жаль… Никому не верь, слышишь? Они все – зло, и все ищут новую жертву… А лучше – уходи отсюда, потом мне спасибо скажешь!

Внезапно он схватил тележку, ловко поднял ее, несмотря на то что она казалась довольно тяжелой, и выбросил листья в урну. Развернулся и поспешил обратно.

– Эй, подождите! – окликнула я старика.

Однако тот меня словно не слышал – насвистывал какую-то песенку да катил свою тележку от отделения. Я побежала за стариком, но тот меня игнорировал, будто меня здесь и не было.

«Псих, видимо», – подумала я про себя и пошла обратно в отделение.

До девяти утра я драила полы на нулевом этаже. Слова старика почему-то никак не выходили у меня из головы. Все указывало на то, что у