Бескрайний архипелаг. Книга II - Артем Сластин

молот. Каждый из нас проверял снаряжение с методичной тщательностью. Позади нас Ханна установила пушку. Даже несмотря на высокий уровень, те двадцать-тридцать килограммов в её рюкзаке заметно отягощали. Неужели совсем в силу и телосложение не вкладывалась? А может, она вообще очки характеристик не распределяла? Или… попросту вложила всё в удачу?

— По местам! — приказал Эстебан. — Лучников беру на себя, дальше по команде!

Мексиканец замер и примкнул к оптическому прицелу. Его дыхание стало медленным, глубоким. Время растянулось. Первый выстрел разорвал тишину, и прежде чем эхо успело вернуться от скал, прозвучал и второй. Это был его классовый навык, оставляющий синий шлейф и бьющий точно в яблочко.

Я прильнул к подзорной трубе. Два лучника, ещё секунду назад стоявшие на страже… Их головы просто исчезли в облаке тёмной пыли, а тела начали крошиться, осыпаясь прахом, точно песочные скульптуры под порывом ветра. Что за твари? Люди так не умирают.

Но времени размышлять не было. Два стража с мечами и щитами сорвались с места, направляясь к нам. Звук топота и лязга доспехов неумолимо приближался.

— Первая и вторая линия, на колено! Третья линия, целься! Стрельба по приказу!

Я оглядел вооружённых до зубов соратников и почувствовал прилив уверенности. Наши бойцы позади выстроились идеальной формацией. Стволы и рогатки смотрели вперёд, как стальной частокол, готовый встретить врага смертоносным огнём.

Соперники решительно двигались нам навстречу. Никаких уловок, никаких зигзагов — просто прямой бросок. Щиты выставлены вперёд, но я сразу заметил их уязвимость: защита только от подбородка до паха. Ноги открыты, как и головы.

БАБАХ!

Звук сдвоенного выстрела ударил по ушам. Я рефлекторно напрягся от подобной неожиданности.

Один из щитоносцев просто… исчез. Вернее, его голова превратилась в облако чёрной пыли, после чего силуэт развоплотился.

Наш темнокожий Джон Уик замер в эффектной позе, как на обложке боевика. Дымящиеся стволы пистолетов поблескивали в лучах Солариса, а на лице играла самодовольная ухмылка. Картинка для героического постера… продержавшаяся ровно секунду.

Рука Эстебана очертила широкий полукруг. Подзатыльник был таким звучным, что выжившие поморщились.

— Дебил! — прорычал мексиканец. — Кому было сказано ждать команду⁈

Он развернулся к остальным, в глазах плясали чёртики. Никто не смел шевельнуться под этим взглядом.

— Чего уставились? — бросил он, напрягая желваки. — Целься в ноги или голову! ОГОНЬ!

Канонада выстрелов пронеслась по окрестностям подножья горы. Последнего щитоносца изрешетил десяток пуль, находя незащищённые части тела.

Я смотрел на место, где только что был враг. Может, мы и перестарались, израсходовав столько боеприпасов на одного противника. Но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Выжившие возликовали, когда Луи Дюваль триумфально взревел. Те немногие бойцы, которые повидали коварности острова, лишь хмыкнули. Они прекрасно понимали, что дальше будет сложнее. Однако небольшая победа повысила моральный дух, что крайне важно!

Вот и настал момент истины. Заряженная пушка смотрела в сторону ворот. Пятьдесят шагов — достаточно, чтобы метко выстрелить.

— Дай-ка я попробую! — хмыкнул Эстебан и прильнул к орудию.

Так как у лафета не было рычажных механизмов и регулируемой оси, позволяющей менять направление ствола, вояка попросту прицелился на глаз, развернув пушку в сторону прохода. Он вытащил из кармана металлическую зажигалку, похожую на «Zippo», щёлкнул крышкой, чиркнул и довольно осклабился. Где успел раздобыть такую красоту?

От выстрела зазвенело в ушах. Ядро угодило в правую створку ворот, вырвав доски у каменного потолка.

— Ого! Навык канонира открылся! Корабельный!

— Мой черёд! — буднично воскликнул я.

Вычистил шомполом отработанный порох, засыпал новый. Утрамбовал, вложил ядро, вновь утрамбовал. Повернул орудие чуть вправо, подставил пару небольших булыжников под заднюю часть лафета, чтобы слегка наклонить дуло.

Хитрожопый Эстебан решил усилить новый навык, придя на готовенькое и поднося зажигалку к запалу. На что в ответ я дунул с такой силой, будто на день рождения пытался разом задуть две сотни свеч. Далее щёлкнул пальцами, один из которых источал кровь. Пару капель ушло на то, чтобы выплюнуть сноп искр для поджога фитиля.

БУ-У-М!

Навык «Канонир» повышен до 2 уровня.

Получен уровень 24. Доступно 5 свободных очков характеристик.

Навык «Канонир» повышен до 3 уровня.

Выстрел из пушки вышел настолько безупречным, что я сам не поверил своим глазам. Ядро прошило центр ворот, разнеся вдребезги замок, несколько вертикальных досок и массивную поперечную балку. С оглушительным треском створки разлетелись в стороны, поднимая облако пыли.

Кровь предков заговорила во мне. Не зря прадеды наводили ужас на моря Нового Света, когда их корабельные орудия говорили громче любых слов. Видимо, умение чувствовать траекторию передаётся в генах.

Но торжество длилось лишь долю секунды. Из разорванных ворот чёрной, матовой волной хлынули пехотинцы. Более десяти элитных бойцов пятнадцатого уровня.

Воздух прорезал свист. Первая стрела ударила мне прямо в шлем. Металл спас от смерти, но рикошет доставил дискомфорт. Голова дёрнулась назад, а шею пронзила острая боль. Нагрузка пришлась на позвоночник. Ничего, перетерплю.

Вторая стрела летела прямо в горло Мутуа, но щитоносец успел прикрыться и присесть. Наконечник застрял в металле, едва не коснувшись лба кенийца.

Третья стрела преодолела все линии обороны. Раджеш получил удар прямо в плечо. Снаряд прошил тело насквозь, с чавкающим звуком выйдя из лопатки.

Глаза мимика распахнулись в шоке, а личина Джона Уика мгновенно развеялась. Он опустил голову и уставился на рану. Визг, который вырвался из его горла, был настолько пронзительным, что несколько наших бойцов из третьей линии вздрогнули и переглянулись. Раджеш развернулся и рванул прочь. Ноги выбивали пыль из земли, руки неестественно болтались, а крики становились всё тише по мере того, как он удалялся. Надеюсь, Раджеш вспомнит о лечебном эликсире.

Эстебан суетливо раздавал команды, и его воинственный голос сорвал оковы ошеломления с отряда, вернув боевой дух на приемлемый уровень после дезертирства одного из бойцов. Начался брутальный мужицкий танец смерти. Две волны схлестнулись, лязг оружия и выстрелов слились в боевую песнь.

В игру вступила новая фигура. Капитан пехоты двадцатого уровня, возвышающийся над остальными, как валун над камушками, шёл позади и замыкал ряды своих солдат.