Гуго Коллонтай - Хенрик Хинц

Главным акцентом философии Коллонтая было его убеждение в том, что законы морального мира (и вообще общественного) зависят от естественных внеиндивидуальных и внеморальных причин. И хотя он не уточняет более детально характер этой зависимости, все же можно не сомневаться, что ее существенным содержанием была связь человека со всей естественной физической природой.

В Польше на рубеже XVIII и XIX вв. это была по сути дела новая постановка гуманистической и общественной проблематики. Она вставала в новой познавательной и идеологической перспективе по отношению не только к религиозно-схоластической традиции, но также к попыткам подражания в этой области идеям физиократизма, содержащимся в работах некоторых представителей польского Просвещения, в частности в сочинениях А. Поплавского и Г. Стройновского.

Значение концепций Коллонтая было тем более важным, что он не останавливался на общих утверждениях о необходимости показа связи человека со всей материальной структурой мира. Он попытался выделить те факторы, которые непосредственно влияли на формирование морального и социального мира. Материальные потребности человека — вот существенная категория этой концепции. Исследователи Коллонтая часто цитируют его высказывание: «Образ жизни каждого человека зависит от способа удовлетворения его потребностей; в зависимости от степени их удовлетворения создается его моральный характер». Это далеко не случайное высказывание Коллонтая. Хотя из него еще не следует, что Коллонтай воспринимал и развивал положение о материально-экономической обусловленности формы общественного устройства в современном понимании, все же его взгляды пробивали в Польше дорогу тем представлениям, которые подводили к этому.

Закон природы и история

Как уже отмечалось, главной целью философских размышлений Коллонтая было открытие «законов» («предназначения») человека. Коллонтай ведет рассуждения о структуре и характере мира в целом для того, чтобы точно обозначить в нем место человека. Это означало отказ от морализаторства и одновременно выработку программы науки о человеке, которая была бы тесно связана с общей теорией действительности.

Главной тенденцией коллонтаевской антропологии было положение о тесной связи человека со всем остальным физическим миром, человека как естественной частицы, поддающейся научному исследованию и понимаемой без привлечения идеи сверхъестественного бытия и сверхъестественной силы.

Эта концепция была направлена прежде всего против традиционных религиозных понятий. Человек в философии Коллонтая не являлся, как утверждала традиция, специально отмеченным «божьим сыном, наследником неба, жителем вечности». Он полностью принадлежит этому миру: «В науке истории природы он принадлежит к миру животных. Однако это нисколько не принижает ни его благородства, ни его превосходства, которые он получил при помощи природных сил над всеми существами, живущими на поверхности Земли» (30, 224).

К сущности человека относятся «ощущения, потребности и силы», что и является фундаментом естественных связей и отношений человека со всем миром. Объективной основой этой связи являются потребности, которые «должны быть удовлетворены благодаря вещам, совершенно отдельным от него (человека); отсюда следует, что человек существует принуждаемый вечными, неизменными и необходимыми законами искать, познавать, добывать, обладать, сохранять, использовать и свободно распоряжаться вещами, которые необходимы для удовлетворения его потребностей» (там же, 34).

При такой постановке вопроса понятие «потребности» выступает как одна из важнейших категорий философии Коллонтая. По его мнению, эти потребности бывают двоякого рода: естественные потребности, «от которых зависит сохранение нашей жизни, обеспечение наших прав, исполнение наших обязанностей, сохранение человеческого рода и его общественной формы», а также потребности, вытекающие из «разнообразных аспектов общественной жизни» (там же, 44). Коллонтай убежден, что, хотя «цепь потребностей разрастается в своих звеньях вследствие развивающихся общественных отношений», все же можно выделить определенное количество естественных и элементарных потребностей, «от которых прежде всего зависит существование человека либо всего его рода» (там же, 182). К ним относятся следующие: 1) пища; 2) одежда, жилье, орудия труда и снаряжение; 3) «супружеский союз»; 4) «общественный союз», вытекающий из необходимости взаимной помощи, которую «мы должны оказывать друг другу и без которой мы не можем обойтись ни в одном положении нашей жизни» (там же, 44–48).

Таким образом, Коллонтай разделяет взгляд, распространенный, пожалуй, во всей просветительской литературе, о двояком характере человеческих потребностей. Одни из них являются одновременно и основными и естественными, как бы естественно-биологическими, а другие — искусственными, т. е. вытекающими из своеобразного мира человеческой культуры. У Коллонтая это разграничение все же имеет характер чисто методологический и не приводит его к программному исключению тех потребностей, которые выступают как роскошь, или вообще потребностей, производимых растущим миром объективированных ценностей культуры.

С этой точки зрения позиция Коллонтая существенно отличается от тенденций, свойственных взглядам французских физиократов, к концепциям которых, как мы уже видели, Коллонтай обращался довольно часто. Так, заимствуя в физиократизме некоторые теоретические положения, Коллонтай отказывается от упрощенной трактовки человека физиократами. По его мнению, естественные потребности и потребности, созданные культурой, выступают вообще в неразрывной связи, их можно разделить только мысленно. Впрочем, все они имеют общественно-культурный характер, а не естественно-биологический. Они являются материальным соединителем, онтологической связью человека с внешним миром — природным и собственно общественным.

Основные и объективные потребности человека, по Коллонтаю, являются одновременно фундаментом его главных и утвержденных самой природой прав. Право на удовлетворение потребностей является самым главным правом каждого человека. Одновременно эти потребности указывают непосредственно и отчетливо на обязанности человека по отношению к другим людям. Здесь открывается центральная этическая проблематика коллонтаевского «физическо-морального порядка», которую мы не будем рассматривать подробно, а остановимся только на тех проблемах, которые относятся к основным принципам его философии.

Коллонтай разрабатывает «законодательство природы, или свод естественных прав и обязанностей человека» таким образом, что каждому праву соответствует определенная обязанность. Так, например, следующему «праву»: «Личность человека принадлежит только ему самому, только сам он является единственным ее обладателем; человек получил в собственность свою личность из благодетельных рук природы» — соответствует следующая «обязанность»: «Человек обязан заботиться о сохранении самого себя… охраняться от всего, что угрожало бы его здоровью, защищаться от нападения, угрожающего сохранению его личности» (30, 130). Вся разработанная Коллонтаем система располагается в трех «сводах»: 1) «законы природы относительно права собственности и личности человека»; 2) «законы природы относительно собственности на предметы, приобретенные человеком»; 3) «закон природы относительно человеческого общества».