Армия теней - Жозеф Кессель

* * *

Леру все это время не дает покоя одна мысль - о том, что во французской полиции есть люди, жестокостью не уступающие немцам. -Я мало чем смог бы помочь. Еще можно простить инспекторов, - говорит Леру, - делающих свою работу, как и я сам, из чувства долга, без отвращения, но и без удовольствия. Они подчиняются Виши, подчиняются Маршалу. И они не научились думать. Но другие - рьяные, усердные, работающие внеурочно, выкладывающиеся на работе - против патриотов. Эти, черт бы их побрал... Эти...

И Леру рассказал о главном инспекторе в Лионе, который в стальной клинок лопаты встроил лезвия и заставлял босиком стоять на нем людей, отказывавшихся говорить. И о бригаде "террористов" в Париже, занимающейся охотой на коммунистов. Ее члены гордятся тем, что изобрели больше новых пыток, чем даже Гестапо.

Реакцию Леру против таких людей движут не только чувства простого патриотизма и простой гуманности. Есть еще стыд и гнев из-за того, что они принадлежат к той же профессии, что и он.

Вчера он принес экземпляр "France d?Abord" ( "Франция прежде всего"), подпольной газеты Франтирёров и партизан - ФТП{17}, конфискованный полицией, и прочел мне следующую заметку:

"В Бёври, департамент Па-де-Кале, комиссар полиции и несколько его подчиненных арестовывали и подвергали пыткам многочисленных патриотов и хвастались расстрелами участников ФТП на месте. Это требовало мести.

23 марта мэр Бёври, друг комиссара Тери был захвачен в своей машине группой франтирёров и партизан, которые заставили его привезти их в комиссариат. Офицеров, пытавшихся оказать сопротивление, отправили в нокаут. Но секретарю удалось убежать. Потому не понадобилось звонить комиссару по телефону. чтобы вызвать его. Через полчаса две колонны полицейских и жандармов появились у ряда домов вблизи комиссариата. ФТП заняли боевую позицию перед комиссариатом. Обе стороны открыли огонь. Комиссару удалось ранить одного патриота. В этот момент очередь из автомата одного из членов группы сразила комиссара, другой партизан застрелил Сирвена, старшего сержанта жандармерии, убившего патриота в прошлом году.

Когда их начальники погибли, около пятнадцати полицейских и жандармов охватила паника. Небольшая группа ФТП отступила, захватив девять револьверов и интересные документы, найденные в комиссариате.

Полицейские. продавшиеся бошам, которые арестовывают и пытают патриотов, должны знать, что за примером Бёври последуют другие".

Я уверен, что ни один "вольный стрелок" или партизан не читал эту статью с такой радостью или с чувством удовлетворенной жажды мести, как полицейский инспектор Леру.

* * *

Другая мука Леру - его неспособность помочь всем товарищам из сопротивления, с кем его сводит долг службы. Девушкам-голлисткам, которых бросают в камеры к самым отъявленным проституткам, воровкам, убийцам; замечательным патриотам, избранным офицерам, которых содержат вместе с уголовниками и обращаются аналогично; молодым ребятам. которые были сильны и храбры, превращенным голодом и болезнями в развалины, сходящим с ума в камерах... Людям, которых по простому запросу немцев депортируют, пытают, расстреливают. И все из них смотрят на Леру с подозрением, с отвращением. Но ему приходится ждать наших приказов, и он может устроить побег только одному узнику из ста. И при этом он должен внешне вести себя абсолютно лояльно и быть как можно менее заметным. Теперь его прикрепили к Гестапо. На этом посту он нам очень нужен.

* * *

Время от времени усилия Леру вознаграждаются. Например, он только что прослушал двухчасовую немецкую лекцию о способах поиска и предотвращения высадок парашютистов. Ну вот, сегодня ночью он выезжает, чтобы принять нескольких парашютистов. Полицейская машина вернется с британскими грузами.

* * *

Вдову Феликса и маленькую Мадлен перевели в номер 87. Там их полностью раздели. Мужчина и женщина из Гестапо (семейная пара, как говорят) допрашивали их, втыкая раскаленные булавки в живот и под ногти. Еще вдова Феликса и Мадлен подверглись пыткой бормашиной, которая бурила их десны вплоть до челюстной кости. Они ничего не выдали. В перерывах между пытками они пели "Марсельезу". Эта сцена, которая кажется взятой из абсурдной мелодрамы самого низкого уровня, отражена в официальном немецком отчете. Леру передал мне его копии. Он также проинформировал меня, что обе женщины поклялись молчать.

* * *

На Матильду эта история произвела ужасающее впечатление. Ее лицо буквально почернело. Она бесконечно повторяет:

- Если я не вытащу Мадлен из тюрьмы, Бон мне этого никогда не простит. Мысль, что она убедила Огюстину разрешить своей дочери участвовать в Сопротивлении, гложет душу Матильды. О вдове Феликса она не думает. Ее преследует образ девушки. Она в том же возрасте, что и старшая дочь Матильды, чьи нежные правильные черты я видел на фотографии.

* * *

Один из моих друзей уехал в Лондон. Немцы ворвались в его дом, чтобы провести расследование. Они хотели узнать, где он. Они схватили его одиннадцатилетнего сына под предлогом, что тот распространял в школе голлистскую пропаганду. Его поставили к белой стене и направили прямо в глаза очень мощный прожектор. Его допрашивали целую ночь о месте пребывания отца. Всю ночь ребенок повторял одну и ту же сказку. Его отец, мол, познакомился с другой женщиной, и поэтому его родители постоянно ссорились. Мать выгнала отца из дома. - Возможно, из-за этих ссор меня плохо воспитали, и я говорил плохие вещи в школе, - говорил мальчик, стоя у белой стены.

* * *

Матильда совершила безумный поступок. Она попыталась освободить Мадлен силами главной группы прямо на улице, когда ту перевозили из тюрьмы в номер 87 на допрос.

С Матильдой были Бизон, Жан-Франсуа и три человека из боевой группы. Они все фанатично преданы Матильде. Они были близки к успеху, но отряд СС отбил атаку. Они побежали. Погоня на улицах. Наши бойцы поднялись на крыши. Перестрелка меж дымоходных труб. Убито несколько немцев, но и мы потеряли двоих. Бизон и еще один ранены и пойманы. Матильде и Жану-Франсуа удалось ускользнуть. Матильда только ухудшила этим положение Мадлен и из-за незначительного курьера значительно ослабила всю боевую группу.

И мы потеряли Бизона.

* * *

Леру показал мне подпольную газету, о которой я прежде не знал. Газета заложников. Она называется "Le Patriote du Camp de V. " ( "Патриот лагеря В. "), маленький клочок бумаги, написанный от руки. Она выходила четыре раза. Каждый из четырех номеров был написан разным почерком. В лагере в В. много расстрелов.

Там были два стихотворения в одном из номеров, написанные девятнадцатилетним пареньком, рабочим. В промежутке между этими двумя стихами его приговорили к смерти.