Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon"

— Знаю. Но сейчас война, потому у нас может быть шанс, — эльф опустил голову и устало прикрыл глаза. — Никакие мы уже не скоя’таэли. Посмотри на нас. Мы всего лишь тень былой силы: разочарованные, разбитые, израненные, бесцельные. Пока что, как мне видится — это единственное место, где у нас может быть хоть какая-то жизнь. Не сможем мы ужиться с людьми, как бы не старались. И если я не попытаюсь — я себе этого никогда не прощу. Сам понимаешь, нам нигде нет места. А оставаться в лесу, чтобы скитаться до тех пор, пока смерть не замаячит за плечом? Нет… этого я позволить не могу. К тому же, не хочу чтобы мои люди до скончания веков жрали коренья, спали в земле, зарываясь в мох и срали по кустам. Хватит с нас этой бессмысленной борьбы. Стоит просто принять неизбежное, и… — он захрипел хватая ртом воздух. — И успокоиться, — хрипы перешли в кашель, и эльф, согнувшись, принялся сплевывать под ноги сгустки крови. А как все закончилось, утер рукой губы и хрипло продолжил. — Как видишь, времени у меня не так уж и много. Так почему бы не потратить его на что-то действительно важное? А если нам повезет, и нас примет в своих владениях королева — это будет единственное, чем я по-настоящему смогу гордиться, зная, что у меня выходит не только отбирать жизни, но и дарить их другим.

— Вижу, — вздохнул ведьмак и, упираясь руками в колени, встал. — Давай сюда свою карту.

— Вот. Там все отмечено, — Гроностай выудил из наплечной сумки в несколько раз сложенный пергамент с потрепанными краями, и протянул его.

— Сделаю, что смогу и постараюсь управиться как можно раньше.

Эльф кивнул, а Эскель напоследок окинул его внимательным взглядом. А как удостоверился, что тот не собирается помирать здесь и сейчас, зачем-то кивнул в ответ и направился в сторону лагеря. Стало любопытно, а если бы болезнь не подкосила этого бравого вояку, он пришел бы к тем выводам, которые только что озвучил? Скорее всего нет. Ведь скоя’таэлем не рождаешься. Скоя’таэлем умираешь. Но Гроностай, судя по всему, хотел умереть простым эльфом. Ведьмак не знал, откуда в нем самом появилась такая сговорчивость и куда делся его хваленный меркантилизм, но вид ослабленного командира нелюдей подействовал на него безотказно. И не то чтобы он любил помогать всем нуждающимся, нет. Он ведь не Геральт, право слово. Да и всегда приятно, когда твой труд оплачивается, как должно. Но тут, что-то помешало ему отказать. И дело было далеко не в Дере. Просто он почувствовал что-то еще. Что-то едва уловимое, но уж настолько убедительное, что даже малейшие сомнения вылетели из головы. Чертовщина какая-то, вот как есть. Трава приятно сминалась под сапогами, а листья успокаивающе шумели над головой. Он шел в сторону лагеря и неустанно вздыхал, моля судьбу о том, чтобы все прошло гладко, а не как обычно.

***

Фредерика, тем временем, сидела в темном углу и подтянув к себе ноги, уперлась в колени лбом. Она неуемно нашептывала молитвы пресвятой Мелитэле только лишь об одном — чтобы Эскель забрал ее отсюда и увез куда подальше от сраных эльфов с их землянками, скотским обращением и невыносимым осуждением во взгляде. И что из этого было для нее хуже, так сразу и не скажешь. Земля неприятно холодила ягодицы, правое колено ныло от ушиба, а нижняя губа уже онемела от настойчивых покусываний. Запах мха перемешанный с сыростью вызывал отвращение, но благо, что потолок уже перестал давить. Скорее всего дело было в темноте, что не позволяла разглядеть больше того, что освещала одиноко горящая свеча на деревянном столе. За что ей большое спасибо. В самом деле, видеть эту халупу во всей красе травнице совершенно не хотелось. Мало ли, что там по стенам или под ногами может ползать.

— Breoga, thaess aep [Лягушка, заткнись], — заворчала Мэйв.

Дера даже не подняла голову, а только тихо пробурчала что-то. Как же ее раздражала эта Старшая речь. И когда эти чертовы эльфы поймут уже, наконец, что она их совершенно не понимает? С этой их быстрой манерой говорить и излишне эмоциональной окраской голоса. Использовали бы уже Всеобщий, как полагается. Или это был просто очередной повод, чтобы показать свое превосходство? Мол глядите, какие мы лихие слова знаем. И это не язык сложный, а вы, люди (или как они там говорили? «Дхоинэ»?) слишком тупые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Старуха» тяжело вздохнула и бросила косой взгляд в темный угол, где отчетливо виднелись очертания сгорбленной фигуры девушки. Она уже достаточно давно занималась своими травами и снадобьем для командира, а эта проклятущая все бубнила и бубнила себе под нос какие-то стихи, и совершенно бессовестно действовала на нервы. На кой черт Гроностай отправил ее сюда — Мэйв не знала. Привязал бы к дереву, как обычно поступал с пленными, да и дело с концом. Но за столько-то лет она уж привыкла к тому, что приказ есть приказ, потому лишний раз не оспаривала его «просьбы». Даже несмотря на их особую связь и то, что знакомы они чуть ли не с пеленок. Боги, это уже больше двухсот лет. Подумать только, и как они выносят друг друга все это время? С ее то вспыльчивостью и обостренным чувством собственного достоинства.

Эльфка уперлась локтем в поверхность стола, а пальцами принялась перебирать две серьги, что свисали с левого уха. Ее поглотила задумчивость, а внимательные, карие глаза все скользили по фигуре в углу. Она, конечно, особо не рассматривала эту dh’oine, когда ее услужливо привел Кианан. Да что уж там, рассматривать перепуганную, мерзкую девку ей совершенно не хотелось. Но ровно до того момента, пока не пришло осознание, что та здесь осела на добрые несколько дней, если не больше.

— Эй, breoga! — выкрикнула Мэйв.

Но Дера никак на ее зов не отреагировала.

— D’yaebl! Ты оглохла?

— Нет, — тихонько прохрипела та в ответ. — Я вас слышу.

— Тогда почему не отзываешься? — фыркнула эльфка.

Девушка ничего не ответила, только хрипло выдохнула и поджала губы. Она хотела есть, хотела к Эскелю и хотела оказаться подальше отсюда, а отвечать на всякие потуги ее задеть или унизить — нет. И уж тем более не хотела знать, что вообще понадобилось этой остроухой.

— Ard Dana Meabdh, inngi mi gv’eard! [Великая Дева Полей, дай мне сил!] — на выдохе пролепетала эльфка.

Дера еще раз обреченно вздохнула. Видимо это насилие Старшей речью не закончится никогда. Пусть это и было немного иронично, но только сейчас она вспомнила о том, что должна была непрерывно оттачивать ритуалы. А значит от этого невыносимого наречия ей никуда не деться. Вот только все свитки остались в сумках на Стебле, как и необходимые ингредиенты. Да и в целом она уже много времени потеряла, пока занималась устройством личной жизни. А теперь еще и этот незапланированный плен. Долго ей вообще сидеть в доме этой несносной женщины? И что самое главное — увидит ли она ведьмака до того, как он отправится выполнять поручения их так называемого командира?

— Breoga! — воскликнула Мэйв, не выдерживая.

Фредерика обреченно застонала и нахмурившись, наконец, оторвала лоб от колен.

— Что? — раздраженно рявкнула она.

— О, наш aen beag’an dh’oine [маленький человек] оказывается не глухой? — усмехнулась эльфка, прекращая теребить серьги и уложила руки на стол.

— Боги… — застонала Дера. — Что значит это ваше «бреога»?

— Лягушка, — с нескрываемым удовольствием ответила Мэйв, смакуя каждую букву.

— Ля… лягушка? — травница задохнулась в негодовании, но успела сдержать рвущийся наружу поток брани.

Не время и не место для того, чтобы показывать характер, давая волю взбунтовавшемуся чувству уязвленности, и превращаться в пятилетнего разобиженного ребенка. Но волны животной паники и страха наконец отступили, уступая место раздражению и гневу. К тому же, Дера, так некстати осознала, что изрядно расхрабрилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Yea, — эльфка широко улыбнулась. — Такая же мерзкая, скользкая и пугливая.

— Как приятно, — буркнула девушка, надеясь, что не ей придется ставить окончательную точку в их незамысловатом диалоге.

Но затем, когда некая очевидная мысль посетила ее голову, она окинула взглядом темноту вокруг себя и заскребла сапогами по земле, вытянув затекшие ноги. Устало вздохнула и откинулась на деревянную стену. Быть может, если она постарается уснуть, то ей не придется вступать в словесные перепалки с эльфкой? Да и время пройдет быстрее. Как жалко, что у нее нет под рукой ее снотворного снадобья. Сейчас бы оно было очень даже кстати. Ведь ввести себя в коматозное состояние казалось такой заманчивой идеей. Как тогда, когда божонтка изводил ее всю ночь, не давая и глаз сомкнуть. Сколько она приняла своего средства? Пять капель? Двадцать? Нет, вроде бы даже больше тридцати. Но, как бы в насмешку над ее терпением и решительностью, на дне наплечной сумки болтался яд. Себя отравить ей духу не хватит, а вот эльфскую стерву… Но, наверное, травить хозяйку землянки не лучшая идея, ведь так?