Лондонцы - Маргарет Пембертон

На пустоши никого не было, если не считать мужчины, выгуливающего собаку. Кейт упала ничком на жесткую траву. Она плакала так, что, казалось, сердце не выдержит и лопнет.

Постепенно жара спала, солнце стало клониться к горизонту. Окрестности окрасились в мягкие предзакатные тона, небо обрело оттенок спелого абрикоса. А Кейт по-прежнему сидела одна на пустоши, уткнувшись лицом в колени, и оплакивала свою утрату. Безвозвратно ушла целая эпоха ее жизни, наполненная беззаботностью, любовью и смехом, и с этим нужно было смириться. Впереди вырисовывалось одинокое, безрадостное будущее. Ей предстояло теперь самостоятельно решать все свои проблемы. Кейт сжала пальцы так, что побелели костяшки. Тоби наверняка хотел бы, чтобы она была мужественна. На мгновение ей почудилось, что он где-то рядом, и она прошептала:

— Я люблю тебя! Люблю сейчас и буду любить всегда.

На кустик клевера у ее ног лениво опустился шмель, и на сердце у Кейт полегчало. Они все-таки стали любовниками, и воспоминания о той ночи будут жить с ней всегда, их у нее никто не отнимет.

Стало смеркаться. Она медленно встала: пора было возвращаться домой и начинать новую жизнь, одинокую и трудную. С бледным заплаканным лицом Кейт побрела к площади Магнолий.

Вечером кто-то постучал к ней, и Кейт, в надежде, что это Керри, подбежала к двери и распахнула ее настежь.

На пороге стояла мисс Годфри в коричневом твидовом костюме и башмаках. Глаза ее переполняла тревога, она робко сказала:

— Извини за бесцеремонность, Кэтрин, но мне только что сообщила эту печальную новость Эллен.

— Эллен? — недоуменно переспросила Кейт. — Я не совсем понимаю, о ком вы говорите…

— Эллен Пирс. — Мисс Годфри поправила выбившуюся из пучка седую прядь. — Она беспокоится, но стесняется навестить тебя без приглашения. Я подумала, что лучше это сделать мне. Поверь, мне очень жаль, что все так получилось. Крепись, детка!

Кейт пригласила ее войти, лихорадочно соображая, что об их с Тоби отношениях известно подружившимся дамам. Мисс Годфри при Кейт никогда не упоминала его имени, а мисс Пирс оставалась в неведении о том, что Тоби часто бывал на площади Магнолий.

Смущенная, мисс Годфри призналась:

— Боюсь, что известие, которое она сообщила, и твоя реакция на него настолько меня потрясли, что я позабыла об осторожности. Эллен, конечно, никому ничего не расскажет, она передает тебе свои глубокие соболезнования… — Она умолкла, охваченная волнением, но, заметив, что и Кейт с трудом сдерживает эмоции, дрожащим голосом добавила: — Если тебе потребуется наша с Эллен помощь…

— Нет, спасибо, — покачала головой Кейт. — Мне нужно немного побыть одной.

Мисс Годфри недоверчиво посмотрела на нее и, поняв, что Кейт говорит правду, мягко сказала:

— В таком случае я оставляю тебя одну, Кэтрин. Но с условием, что ты дашь мне знать, если тебе что-то потребуется.

— Хорошо, договорились, — охотно кивнула Кейт, благодарная мисс Годфри и за ее доброту, и за то, что она наконец-то уходит.

— Можешь стучаться ко мне в любое время, и днем и ночью, — уже на пороге добавила мисс Годфри и порывисто обняла девушку. — Крепись! Да хранит тебя Господь!

Закрыв за ней дверь, Кейт задумалась: не лучше ли ей было пригласить мисс Годфри на чашку чая? Тишина пустого дома угнетала ее сейчас особенно мучительно. Кейт стало тоскливо.

Но что изменилось бы, если бы мисс Годфри задержалась? Кейт знала ответ на этот вопрос: сочувствие соседки еще сильнее расстроило бы ее, и тогда уж она бы наверняка сломалась и окончательно пала духом.

Кейт стало зябко, несмотря на отупляющую жару душного летнего вечера. Она поежилась и обхватила себя руками. Как же сообщить о гибели Тоби отцу? Это известие раздавит его, он начнет волноваться об оставшейся одной дочери еще больше. Кейт собралась было заставить себя пройти в комнату и сесть за отцовский письменный стол, когда в дверь вновь постучали. На этот раз Кейт не сомневалась, что пришла Керри. Резко повернувшись на каблуках, она распахнула дверь настежь и, окончательно потеряв контроль над собой, бросилась к подруге на шею.

— Тоби умер! — прорыдала она. — Его больше нет, и я не знаю, как без него жить!

Несколько дней Керри практически не покидала дома Кейт. Розу она брала с собой. Кейт то и дело рыдала и причитала, несколько успокаиваясь, лишь когда Керри рассказывала ей последние сплетни об обитателях квартала. Случалось, что Кейт не только обретала рассудок, но и улыбалась. Например, когда подруга описывала бомбоубежище, вырытое на заднем дворе ее отцом.

— На это стоит посмотреть! — восклицала Керри, возводя к потолку глаза. — Да оно не выдержит и листовок, сброшенных с немецких самолетов, не то что бомб. Мама сказала, что, раз он не способен соорудить что-нибудь получше, она уйдет во время бомбежки к мисс Хеллиуэлл, которой вырыл бомбоубежище Джек Робсон. Оно настолько глубокое, что выдержит, как говорит Мейвис, даже Армагеддон.

Подруги сидели в спальне Кейт в легких халатиках, попивая какао с молоком.

— Что слышно о Джеке? — полюбопытствовала Кейт. Керри вскинула подкрашенные брови.

— Он сейчас дома, в увольнении. Весь такой из себя важный, словно бы запросто расправится в одиночку с Гитлером и всей его армией. Как только стало известно о его приезде, возле калитки Робсонов появилось столько девушек, что, если они не уберутся, Чарли грозится натравить на них Куини.

— А Мейвис? — склонила голову набок Кейт. — Она все еще под впечатлением его бравого вида?

— Он явно ее впечатлил, вот только не знаю, бравым видом или чем-то другим, — нахмурилась Керри. — Пока Тед воюет, она даже ходит с Джеком на танцы. Я пригрозила, что слухи дойдут до Теда. Но она говорит, что он не такой идиот, чтобы переживать из-за пустяков. Будто бы она только оберегает своего соседа и друга от похотливых льюишемских и гринвичских хищниц.

— Именно так она и выразилась? — удивилась Кейт.

— Нет, — хихикнула Керри, — она употребила другое, более смачное, выражение, но я довольно точно передала его смысл. Ты видела мисс Годфри за рулем кареты «скорой помощи»? Просто умора! На голове каска, в ушах жемчужные серьги, и одета в твидовый костюм! Ха-ха-ха!

Когда Кейт вышла на работу, мисс Пирс крепко пожала ей руку и с искренним сочувствием произнесла:

— Разумеется, здесь об этом говорить неудобно, но все же прими мои глубочайшие соболезнования, Кейт!

На этом их разговор в столовой оборвался: мимо проходил с чашкой чая в руке мистер Татли, до сих пор не снявший с рукава траурную повязку.

Новости из районов боевых действий поступали одна мрачнее другой. В течение двух недель, прошедших со времени эвакуации из Франции английских солдат, немцы дошли до Парижа. И вскоре Франция объявила о своей капитуляции.