Выбраковка - Олег Дивов

– У коллеги Мышкина просто руки дрожат после вчерашнего, – парировал Данилов. – Он сначала в тренажерном зале переусердствовал, а потом за столом окончательно надорвался. Ничего, бывает...

Мышкин сунул Данилову под нос внушительный кулачище.

– Я могу толкнуть двести кило, – сказал он, – а потом выпить два литра. И у меня ни один пальчик не дрогнет.

– Так сказать, короче, значит, – напомнил Гусев. – Мышкин, ты, когда волнуешься, напрочь выходишь из образа. Ты, наверное, когда стрелял, тоже волновался. Так сказать.

Мышкин почесал в затылке.

– Я правда лажанулся? – спросил он уже вполне мирно.

– Ты просто немного отвлекся, – утешил его Данилов. – У тебя был какой-то отсутствующий вид. И потом, это все-таки твердая шестерка. Или даже семерка.

– Кажется, третейский судья больше не нужен. Так где мои два стакана? – напомнил Гусев.

– Две собаки, – бросил Мышкин. – Данилу опять послали, так сказать, псу под хвост.

– И я, так сказать, снова развонялся, – хмыкнул Данилов. – А этот, значитца, славный русский богатырь...

– Я говорю – чего ты, мать твою, орешь, значит, на все отделение? Хорошая тренировка по движущейся, так сказать, мишени. Ну и, короче, подставился. Этот, блин, хитрый Алеша Попович заначил лишний патрон...

– Опять двадцать пять!

– Короче, мне теперь вести группу на собак, – хмуро заключил Мышкин. – На той неделе. Мало того, что график, так сказать, ломается...

– Да ладно, у тебя группа послушная, – утешил его Данилов, у которого в глазах так и играли лукавые огоньки.

– Послушная-то она послушная... – вздохнул Мышкин. Он подобрал свою мишень и пристально на нее уставился. – Боже мой, какой срам! Данила, а Данила... Может, еще разок?

– Хрена, – отрезал Данилов, мгновенно напрягаясь. – Обосрали – обтекай. Не умеешь – впитывай. Привыкай – бывает...

– Мужики, а я ведь по делу к вам, – сказал Гусев. – Насчет провокации в Саратове есть идеи?

У инструктора, который по-прежнему внимал голосу из телефона, дернулось свободное ухо.

– Какие тебе идеи? – спросил Данилов. – Как поймать гада? Нет идей. Кому это выгодно? Кому угодно, вплоть до ментов.

– Это сделали диссиденты... – пробормотал Мышкин, засовывая палец в злосчастную дырку на мишени. – Какой-нибудь, так сказать, сумасшедший правозащитник... Ранее не зарегистрированный...

– И где он взял автомат?

– У бандитов купил. – Мышкин вытащил палец из дырки и опять бросил мишень под ноги.

– А убирать кто будет? – осведомился инструктор. – Нет, Маш, это я не тебе...

– Откуда в Саратове бандиты с автоматами?

– Прямо стихи, – ухмыльнулся Данилов. – Хожу я по Саратову, махая автоматом.

– Что за слово – «махая»? – сморщился Гусев. – И не настолько правозащитники сумасшедшие, чтобы устраивать такие провокации.

– Правозащитники все сумасшедшие, – не согласился Данилов. – Зачем нормальному человеку защищать права, которые и так соблюдаются?

– А что ты, собственно, знаешь об этих правах? – ехидно осведомился Гусев.

– Да он их, так сказать, каждый день зачитывает, – ввернул Мышкин. – Право оказать сопротивление, право не отвечать на вопросы...

– Идите вы! – обиделся Данилов.

– Мышкин, подбери мишень и положи в урну, – напомнил инструктор, кладя наконец трубку. – Кстати, право оказать сопротивление – отличная штука. Честнейшая. Только надо бы его расширить. Например, мне позарез нужно конституционное право оказывать сопротивление теще. Вплоть до огневого контакта.

– Паяц, – сказал Данилов. – Клоун. Слушай, Гусев, чего тебе надо? Я готов хоть сейчас с тобой забиться, что этот случай не будет расследован. Хотя нет, спорить не на что, ты же без группы, тебе на собак водить некого.

– Я не знаю, чего мне надо, – вздохнул Гусев.

– Бабу тебе надо, – сказал Мышкин, запихивая мишень в урну. – И все снимет, так сказать, как рукой.

– У меня есть! – огрызнулся Гусев.

– Да у тебя опять какая-нибудь, так сказать, одноразовая.

Данилов заржал. Инструктор выдавил из себя мечтательный стон.

– И ничего не одноразовая. Прекрасная резина, сносу нет.

Выбраковщики дружно вытаращили глаза.

– Попались? – спросил Гусев, без особого, впрочем, триумфа в голосе.

– Тьфу на вас! – рявкнул инструктор, глядя на часы. – У меня уже пятую минуту обеденный перерыв. А ну брысь отсюда! Гусев, построй их и выводи. А то они сами не умеют, в ногах заплетаются.

– Сейчас, размечтался, так сказать, – бросил Мышкин. – Майор Данилов, через туалет выходим строиться на улицу.

– Слушаюсь, товарищ капитан. Разрешите бегом, товарищ капитан.

– Разрешаю, товарищ майор. Пэ, ты идешь?

– Я догоню, – кивнул Гусев, подходя к столику инструктора. Тот, не задавая лишних вопросов, придвинул к себе журнал.

– Чего прикажете? – спросил он. – Помпы, вибраторы, фаллоимитаторы? Есть отличный анальный разрядник. Стимулирует непосредственно простату. Контрабандный товар, от сердца отрываю. Слушай, Пэ, ты правда с резиновой бабой спишь?

– Правда.

Инструктор наклонил голову и из-под бровей внимательно рассматривал Гусева чуть ли не минуту. Тот ждал с непроницаемым лицом.

– Врешь, – заключил инструктор. – Ну и как это?

– Такая же скука, как и с одноразовой.

– А вот я бы за одноразовую... Гусев, будь другом, черкни телефончик. А лучше два.

– Они никогда не оставляют телефонов. Наверное, им со мной тоже не очень весело.

– Жаль, – вздохнул инструктор. – Так чего тебе?

– Упаковку бронебойных.

Инструктор снова одарил Гусева оценивающим взглядом.

– Только без протокола. Из заначки, – тихонько сказал Гусев.

Инструктор отвернулся и забарабанил пальцами по журналу.

– И чтоб ни одна сволочь не пронюхала, – добил его Гусев. – Я знаю, что ты не болтун. Но... Чисто по-товарищески.

– Я-то не болтун. Никто не болтун, пока к нему дознаватель со шприцем не явится. Что тогда прикажешь делать?

– Ты меня неправильно понял, – улыбнулся Гусев. – Странно, вроде бы сидишь в таком месте, где все слухи оседают, а понял – неправильно... Знаешь, сколько молодых прошло через подготовительные курсы в прошлом месяце?

– До фига, – кивнул инструктор. – Я еще подумал – куда столько?

– Вот именно. И все действительно молодые, ни в коем случае не старше тридцати. Совершенно другой народ, совсем непохожий на нас. Болваночки. Пластичный материал.

– Твой-то вроде не такой, – усомнился инструктор.

– Почти такой, хотя и не совсем. Может быть, поэтому его и поставили на маршрут. Сколько к нам в Центральное пришло салабонов? Трое? Четверо? А где остальные? Кто их учит сейчас, где и, главное, чему?

– Может, их на периферию загнали.

– Москвичей?

– Так их что, для нас, по-твоему, натаскивают?!

– Есть и такая версия, – ответил Гусев уклончиво.

Инструктор смешно вытаращил глаза, мучительно сглотнул и надолго умолк.

– Я из-за тебя так и не пообедаю, – буркнул он наконец.

– Давай патроны, и я пошел.

– Да мне кусок в горло не полезет, тормоз! И что ты предлагаешь, Гусев?

– Предлагаю выдать Гусеву упаковку неучтенных бронебойных. И себе тоже.

– А остальным? Думаешь, у меня тут склад боеприпасов? Гусев, ты сумасшедший. А ты уверен? Что же делать? Может, когти рвануть?

– Куда?

– Некуда. – Инструктор сокрушенно покачал головой. – О господи, какого рожна я полез тогда в чекисты?! Ну почему я не стал каким-нибудь слесарем!

– Слесарей тоже браковали, – напомнил Гусев. – Мы же с тобой и браковали. Так дашь патроны или как?

– У меня на всех не хватит... – простонал инструктор. – Даже по десятку на нос не получится... И украсть больше негде. Гусев, как же так? Нет, ты уверен? Ты просто догадался или что-то знаешь? Тебя что, отчим предупредил? Да не молчи же ты, Гусев!

– Хватит ныть, – попросил Гусев. – Я пока ничего точно не знаю. Но у меня очень нехорошие предчувствия. И мне будет спокойнее, если я получу хотя бы обойму настоящих патронов. На самом деле если что и начнется, то зимой. Когда мороз, нас будет легче отловить. Есть приличный запас времени, чтобы свалить в Африку.

– До зимы-то далеко... – Инструктор подозрительно сощурился. – Гусев, хочешь на колени встану?

– Зачем? – удивился Гусев.

– Если что-то разнюхаешь, капни мне. Вдруг я найду какое-нибудь окошко по старым каналам? Вместе и сорвемся.

– Значит, остались старые каналы? – улыбнулся Гусев. – Хитрец.

– Никому, – предупредил инструктор. – С того света достану.

– Хитрец, – повторил Гусев.

– Зато я не задаю дурацких вопросов. Например, чего ты сам-то так беспокоишься... Гусев Павел Александрович.

– Вот и не задавай.

– И не буду. – Инструктор снова посмотрел на часы. – Ты сегодня заступаешь?

– Да, в ночную.

– Тогда загляни перед выходом. Я же их не здесь держу. И нечего так на меня смотреть! Подземный ход в твою любимую Африку я еще не выкопал.

– А жаль, – сказал Гусев очень серьезно.