Приговор - Джеймс Шиан

– Руди, ты знаешь, зачем я пришел?

– Думаю, что да. Хотите как-то мне помочь. Подать еще одну апелляцию или нечто в этом роде.

– И что ты об этом думаешь?

– Видите ли, мистер Тобин, то есть Джек, одна из групп, протестующих против смертной казни, пару раз пыталась мне помочь и, как вы понимаете, ничего не получилось. Когда сидишь здесь, мало на что надеешься.

– И все-таки я попробую. Попытка не пытка.

– Я в этом не уверен.

Ответ Руди удивил Джека. Он ждал с его стороны нерешительности, но голос парня звучал убежденно. Джек не мог понять, что дурного в его намерении. Он был настолько убежден, что Руди обрадуется его предложению, что открыл контору, нанял Нэнси и начал расследование. Разве кто-нибудь способен отказаться воспользоваться последним шансом?

– Не понимаю, Руди.

– Я этого и не ждал, – улыбнулся заключенный. – Дело вот в чем: из того дурного, что со мной приключилось, вышло много хорошего. Мама и отец снова сошлись. Ясное дело, им было тяжело оттого, что я в тюрьме. Но когда они были вместе, я видел в глазах мамы нечто такое, чего раньше никогда не замечал. Они с отцом по-настоящему любили друг друга. Я познакомился с папой. Мы провели немного времени вместе – встречались только здесь, в тюрьме. Но почти каждое свидание доставляло радость, и за десять лет ее накопилось очень много. И еще я узнал про вас.

Джек хотел что-то сказать, но Руди знаком попросил его молчать.

– Может, все это случилось бы и так. Не знаю. Еще одно: у меня никогда не было друзей, кроме матери. Вы, наверное, читали, что я умственно неполноценный и все такое. Я скучаю только по ней и по своей лодке, на которой так любил плавать. Понимаю это так, Джек: когда все закончится, я окажусь именно там. Не знаю, как это выразить, но я счастлив оттого, что стану частью природы вместе с отцом и матерью. Я не молю о промедлении. Вы можете делать все, что угодно. Если у вас получится, я буду считать это веской причиной вернуться к нормальной жизни, вновь войти в свой мир. Но если не получится, не хочу, чтобы вы расстраивались.

Джек несколько мгновений молчал – впитывал слова Руди. Возможно, этому человеку не хватало образования и у него был не слишком высокий коэффициент умственного развития, но он понимал свое место в мире лучше многих людей. И не боялся следующего шага. А пока следующий шаг предпринял Джек.

– Руди, я и сам до конца не знаю, зачем это делаю. Я убежден только в одном: мы с твоим отцом любили друг друга и нас связывало много общего. Я планировал удалиться на покой в Бэсс-Крик лет этак пять. Но когда приехал на похороны твоего отца и узнал, в какое ты попал положение и где это все случилось, понял, что должен что-то сделать.

Руди кивнул, но долго молчал.

– Тогда действуй, Джек. – Приговоренный вздохнул с таким видом, словно не мог сразу подобрать нужные слова. – Джек, наверное, ты должен это сделать просто потому, что должен, я могу это понять. Но результат может получиться вовсе не тот, какого ты ожидал или хотел.

Джек силился разобраться в том, что он сказал, но в это время надзиратель дал знак, что свидание окончено.

– Последнее, Джек: ты веришь, что на пороге смерти люди могут видеть будущее?

Адвокат не понял, говорит ли он о себе, и не нашел что ответить.

– Не знаю, Руди.

– Видишь ли, когда отец в последний раз пришел ко мне на свидание, он не сомневался, что умирает, и перед уходом сказал мне нечто странное. Я до сих пор не могу понять. Вот его слова: «Когда к тебе придет Джонни, передай ему, что с этого момента всякий раз, когда он говорит с тобой, он говорит со мной».

Джек быстро поднялся, бросился к машине, на полной скорости покатил к центральным воротам, а когда забор со спиралью из колючей проволоки скрылся из вида, свернул на обочину, выключил зажигание и заплакал.

Глава 25

– Ну, как все прошло с Руди? – спросила Пат на следующее утро, как только Джек устроился за письменным столом.

– Нормально. У него улыбка Мики, – ответил он и начал перебирать бумаги, но Пат не позволила ему так просто сорваться с крючка.

– И все? У него улыбка Мики? Кстати, мы перестали называть его Мики лет тридцать пять назад.

– Да, помню. Но в моем банке памяти сходство именно с Мики. Дело не только в улыбке. Руди – потрясающий человек. Мягкий, доброжелательный, обладающий интуицией. И он невиновен.

Пат заметила, как Джек сжал челюсти, когда произносил эти слова.

– Вот так новость! А я-то считала, что он дегенерат, слабый характером и легко поддается убеждению. Поэтому его осудили.

– Возможно, он немного отстает в развитии – с той точки зрения, с какой мы привыкли оценивать интеллект человека. И не в меру доверчив – верит в людей, а мы считаем это недостатком характера. Но он не по возрасту мудр в другом. Тебе надо с ним встретиться. Я собираюсь к нему на следующей неделе. Поедешь со мной?

– Обязательно. То есть меня нисколько не привлекает мысль о визите в камеру смертника, но мне хочется познакомиться с сыном Майка, особенно после того, что ты рассказал.

– Вот и отлично, – кивнул Джек. – Сама увидишь: в нем очень много от отца. И кроме того, много другого.

Пат догадалась, что Руди завоевал Джека и тот поверил в него умом и сердцем. Продуктивное получилось свидание!

На следующий день из администрации штата и от государственного защитника поступили объемные материалы по делу Руди. Чтобы доставить бумаги, потребовался целый грузовик. Джек попросил грузчиков сложить дела у стены в своем кабинете. Он планировал окунуться в документы с головой и несколько дней не отрываться от их изучения.

Утром следующего дня он начал с первых полицейских отчетов об убийстве и сразу понял, почему следователи сосредоточили внимание на Руди. Вечером, когда произошло преступление, юноша заходил в дом жертвы. Пилар Родригес дала довольно точное описание его внешности, хотя на опознании и не указала на Руди. Раймон Кастро и Хосе Герреро также, до того как скрыться, уверенно описали его внешность. Кровь на ковре и на осколках стекла соответствовала группе крови Руди, но, черт побери, это самая распространенная в мире группа крови. Доказательств не хватало, чтобы уличить в нем преступника. Но существовало признание Руди или, точнее, сделанная с его слов следователем Уэсли Брюмом запись. Был ли зафиксирован допрос на пленку? А если нет, то почему? Пока что это был единственный вызывающий подозрение момент, который удалось обнаружить Джеку.

После материалов полиции он приступил к отчету коронера и не нашел ничего такого, чего бы уже не знал. Горло жертвы было безжалостно перерезано ножом с зазубренным лезвием.

Прочитав материалы следствия дважды – второй раз тщательнее вдаваясь в детали, – Джек получил представление о версии обвинения. Но что-то все-таки вызывало тревогу. «Есть некая улика, которую я проглядел, – твердил он себе. – Либо в этих документах, либо еще где-то».

Тобин ушел из кабинета около трех, но несколько томов дела взял домой. Сразу после пяти вернулась Пат с сумками продуктов. Джек сидел на полу гостиной, привалившись к дивану. Вокруг него были разложены бумаги. Он напоминал студента колледжа – только постаревшего, – решившего просидеть всю ночь, но написать курсовую по теме, о которой не имел представления.

– Ну, как дела? – спросила Пат. – Не разгадал головоломку?

– Какое там! Только-только окунулся в болото с крокодилами.

– Хорошо, приготовлю тебе вкусный ужин – прибавишь жирку. Пусть хоть они порадуются, когда тебя съедят.

– Премного благодарен. А если серьезно, давай куда-нибудь сходим поужинать.

Пат поставила сумки на стол.

– С удовольствием. Только позже. Сначала я должна совершить пробежку, а затем сделать упражнения.

– Я и не знал, что ты бегунья.

– Ты обо мне много чего не знал, Джекки-малыш.

– Может, и мне пробежаться с тобой? Пока ты делаешь упражнения, я поплаваю. Потом пойдем ужинать.

– Вот что мне нравится, так это четкий план действий, – заметила Пат, убирая продукты.

Спустя пять минут оба были в спортивной одежде и направлялись к выходу. Джек невольно отметил, какая ладная Пат: длинные ноги отливали загаром, живот подтянут, под спортивным костюмом груди не отвислые, а тугие – те же «буфера», на которые они давным-давно пялились с Мики.

«Надо бы проверить», – подумал он и тут же одернул себя: это же Пат!

– Далеко собралась бежать? – спросил он ее после нескольких минут разминки. – У меня есть дистанции на три мили, на пять и на восемь. Выбирай.

– Поскольку я только что приехала в город и несколько дней не тренировалась, давай начнем с трех.

– Решено.

Джеку не пришлось сильно замедлять бег, чтобы Пат не отставала. Она бежала в хорошем темпе. Милю примерно за восемь с половиной минут, решил он. Сам он тратил на милю меньше восьми, но и это был хороший результат. Зато теперь появился собеседник, с которым можно было разговаривать на бегу, и это его развлекало.