Покорить Генерального (СИ) - Лакс Айрин

— У меня сердце от твоих слов… Разбивается.

— И это снова только фигура речи, Громов. С этой ерундой жить можно.

— Послушай меня, Виола. Просто…

— Я всегда слушаю тебя, Громов. Всегда слушаю и слышу. А ты? Ты меня… слышишь? Знаешь, что для меня важно? Боже, хотя бы раз выключи свой долбаный эгоизм… Мне это нужно, — выдохнула.

— Нужно?

— Очень. Громов, настало то время, когда я должна заняться жизнью своей семьи, а не только тем, что угождаю твоим капризам и делаю твою жизнь легкой и приятной.

— Я без тебя не смогу.

— Уверена, ты справишься. Будет непросто, но справишься. Мне нужно лететь. Надеюсь, ты не станешь оспаривать заявление на отпуск, подписанное твоей рукой?

— Ты предлагаешь мне тебя отпустить?

— Да. Мне это нужно.

— Но как же я тебя отпущу? Там море, выпивка, соблазны, мужчины… Может быть, я — тоже? Тоже с тобой полечу, а?! — предложил азартно.

— Нет. Исключено. Не вздумай не сказать ничего на личную тему. Не время и не место. И если тебе на это плевать, то мне — нет. Пожалуйста, — посмотрела мне в глаза и быстро отвела взгляд в сторону. — Услышь меня хотя бы раз!

— А ты? Ты слушала, что я тебе писал? Почему я до тебя дозвониться не могу?

— Потому что я не хотела тебя слышать.

— Ты что-то придумала, да? О, ты изобретательная! Пожалуйста, что бы это ни было, отключи. И послушай хотя бы немного… Три-пять первых сообщений. Может быть, семь, — добавил.

— Я не буду рыться в спаме! — гордо ответила Виола. — Все, закрыли эту тему. Давай мы будем жить каждый своей жизнью. Ты будешь делать то, что получается у тебя лучше всего — то есть работать на износ, потом участвовать в опасных гонках, рисковать жизнью, уходить в загулы с девками, пялить их пачками… Думаешь, я этого не насмотрелась? Или поверю, что ты изменился? Нет…

— Я ни о ком, кроме тебя, сейчас думать не способен.

— Сейчас… Ты ветреный, Громов, — улыбнулась грустно. — Извини, нам не по пути.

— Виола! Хочешь я на колени встану?

Дедушка вдруг начал стучать палкой по полу и поднял руку с большими часами на запястье.

— Ох, дедуля, спасибо!

Виола поцеловала деда в морщинистую щеку и поправила на его голове соломенную шляпу.

— У нас посадка! — сказала строго. — А ты… Работой займись. Ты почту проверял корпоративную? Китайцы должны были дать ответ. Не проеби наш проект, с новой-то помощницей! — фыркнула.

Виола быстро развернулась и покатила коляску впереди себя, уделывая меня в фарш взмахами бедер и покачиванием дерзкой задницы.

Уууу… Какая! Моя девочка. Моя зайка…. Царица! Ааа… Я дымлю, я задыхаюсь.

Я сглотнул ком в горле, с трудом удержался на ногах — в глазах потемнело:

— Виола, это моя сестра. Это… моя сестра! Не дырка какая-то!

Услышала она или нет, я не знаю.

Признаюсь, я был готов на безумства разные. Но… Осадил себя с трудом.

Спонтанность, безумства — это как раз то, за что мне Виола только что высказалась, считая меня поверхностным и ветреным.

Я знал, что она ошибалась насчет моих привязанностей к ней. Но не знал, как доказать ей это…

Временем? Стараниями? Упорством?

Я точно знал, что без присмотра Виолу оставить не смогу.

Кажется, моя мама хотела помочь. Что ж, скоро у Виолы появится очень общительная соседка…

Глава 43

Глава 43

Громов

Но все стало без тебя не так,

Все вокруг стало вдруг без тебя не так.

Мне же не доплыть уже без тебя никак

Утону в печали, ведь ты же мой маяк

Ты же знаешь, без тебя никак

Sevak “Без тебя не так”

“Запомни, мама! Никакого прямого контакта! Не навязывай свое общество. Ты просто отдыхаешь в том же санатории, в номере по соседству. Приглядываешь, присматриваешь, сообщаешь мне. Все! Никакого прямого контакта! Повтори!” — требовал я, напутствуя маму перед поездкой.

— Никакого прямого контакта! — подтвердила согласно она. — Хакан, дорогой, не переживай, твое счастье в моих руках.

— Именно об этом я и переживаю, мама. В твоих руках… Как бы не выронила ты. Счастье мое, — хмуро сказал я.

— Я тебя, что, роняла в детстве? Ни разу… Ладно, один раз ты неудачно с тахты скатился, головой стукнулся! Но ты такой негодник был, непоседливый, буквально с пеленок. Но с высоты я тебя не роняла, клянусь, — заверила мама. — А где мои очки.

— В сумочке, — взвыл я. — Мама, серьезнее, пожалуйста. Или все, никуда ты не летишь. Довольно! Мало того, что я одну дорогую сердцу женщину потерял, еще и тебя одну отпускать чревато последствиями.

— Не переживай, Хакан, — успокоила меня мама. — Я всего лишь буду лежать у моря и смотреть по сторонам.

— Еще звони и пиши мне почаще! И помни, никакого прямого контакта. Виола тебя сразу же раскусит.

— Никакого прямого контакта, — в очередной раз поклялась мама.

Увы, сам я лететь не мог.

Китайцы дали согласие.

Проект полетел вперед…

Мое присутствие было необходимо в офисе на финальной стадии перед торжественным подписанием договора.

И, наверное, неделю все шло по плану. Что само по себе было событием невероятным!

Как я скучал, бесился, изнывал, изводился от ревности и просто… зашивался — это отдельная песня. Без моей Царицы жизнь была просто невыносимой чередой мучений, сплошная полоса препятствий, дорога боли и разочарований, еще ошибок и… сложностей.

Ирка не выдержала и трех дней. Сбежала на четвертый.

Ведь мама ей что пообещала? Работу у двоюродного брата, то есть меня, стажировка в крупной компании, а потом Иру должны были пристроить на фирму маминого дяди в Турции. Ира взялась за дело рьяно, но тупо не вывезла — сложно, ответственно, плюс бонусом шел я — невыносимый, злой, сердитый. Потому что без Виолы все было не так.

Пролетела неделя мучений, по сравнению с которыми даже казни египетские казались детскими сказками…

Всего одна неделя?

Нет, целая вечность, и…

Вечером восьмого дня, когда я, подыхающий от раздражения, уставший от самого себя, разребал завал на работе, мне прилетело сообщение от мамы.

Фото.

Я открыл это фото.

— Да еб твою мать! МАМА! Я же сказал! Сказал!

На фото были мама и Виола на террасе, сидели за столиком. И я искренне надеялся, что эта красная жидкость в их чашках была… чаем каркадэ, а не чем-нибудь покрепче, просто разлитым по кружкам.

Я перезвонил мгновенно.

— Мама, это что такое?! Я же говорил… Ты снова все портишь. Живо улетай обратно в Турцию, слышишь меня?!

— Какой ты злой… — раздался голос… Виолы. — У тебя чудесная мама. Думал, я не узнаю?

Я рухнул на кресло, из меня будто вынули все кости и выдернули позвоночник. Я так жутко рад был слышать голос Виолы.

Она же меня до сих пор игнорировала!

— Виола…

Язык распух, став неуклюжим. Я столько всего хотел ей рассказать, но когда услышал, только и мог повторять ее имя, как попугай:

— Виола… Виола!

— Да, это я. В общем, программа слежки у тебя на уровне организации ясельной группы детского сада “Солнышко”.

— Это я, что ли, солнышко, да? — обрадовался.

В груди стало так жарко-жарко, будто Виола меня действительно ласково назвала. Я же был рад настолько рад, что был готов быть кем угодно солнышком, котиком и… даже постыдным “заей”.

— Да нет, — ответила Виола. — Ты же Хаканчик. Маленький вредный непоседа с гонором императора и голым…

— Блять! — я прикрыл ладонями лицо. — Блять! Я же говорил! Ну, мама…

— На что ты надеялся, Гром?

— На то, что ты не видела маму в лицо?

— Но я видела фото твоих родителей в молодости, и вы с ней очень похожи! Двойка тебе, Хакан.

— А мне нравится… — признался я. — Как это звучит из твоих уст.

— Так, все. Заканчиваем. В общем, твоя мама раскрыта, мы с дедушкой продолжаем лечение.

— Как он? — поинтересовался я.

— Что? — удивилась Виола.