Предатель жребий не бросает - Сергей Самаров

Лейтенант Джабраилов спокойствие сохранил, хотя растерянность проявил откровенную, и плечами пожал, не понимая, к чему этот вопрос ведет, потому что майор наверняка должен знать, при каких обстоятельствах уничтожена партия. Сразу по прибытии составляли акт на уничтожение, и Джабраилова, как свидетеля, заставили этот акт подписать. И тогда же сразу майор Яковлев на глазах лейтенанта отправил акт по факсу в министерство внутренних дел Чечни. Вопрос казался исчерпанным, но прозвучал снова…

– Рыбы балдеют, – неуверенно ответил Джабраилов, но было видно, что он ждет продолжения, потому как даже пьяный ежик догадается, что подобные вопросы ни с того ни с сего не задаются. И ответ последовал такой, что заставил лейтенанта даже со стула привстать.

– Не сильно балдеют, – возразил Яковлев. – Али Бурураев продал бандитам партию алебастра. Только три пакета были с настоящим героином. Сверху, должно быть, лежали… С трех килограммов, если учесть объем воды и количество рыбы, сильно не забалдеешь…

– А… – окончательно растерялся лейтенант. – А как же… А акт?

– Акт нужен, чтобы нам не мешали работать… И наша с тобой задача сейчас этот оставшийся героин найти… Пятьдесят семь упаковок… Понимаешь?

– Понимаю… – Джабраилов сначала глаза зло сузил, потом сдержанно улыбнулся. – Ну и Али… Всех перехитрить хотел. Это в его духе… Только и его перехитрили… Так перехитрили, что теперь хоронить некого…

Должно быть, картина взрыва тела старшего лейтенанта Бурураева предстала в глазах лейтенанта ярким недавним воспоминанием, и у него даже лицо мелкой дрожью передернуло. Наказание, конечно, настигло старшего лейтенанта Бурураева страшное. Это даже майор Яковлев признавал.

– И что я должен делать? – Джабраилов в себя пришел.

– Помогать, поскольку мы с подполковником Разиным здесь люди посторонние… Первое… Скажи, как думаешь… Лейтенант Куркаев вместе с Али был?

Джабраилов молча кивнул, подумал и ответил:

– Они характером похожи были. Всегда смотрели, что можно домой унести. Отовсюду… Деловые, хозяйственные…

Яковлева ответ удовлетворил.

– А еще кто-то был с ними? Подполковник Разин считает, что должен быть третий… Кто-то из наших ментов…

– Вот этого уже никто не знает, кроме Аллаха… Если был третий, то героин сейчас у него… Только я бы, скорее, предположил, что третий не из ментов… Третий должен быть с улицы…

– Кто?

– Скажите, я скажу тоже… – Лейтенант Джабраилов совсем, кажется, перестал добавлять «товарищ майор», но майор Яковлев этим не сильно смущался.

– Пусть так… – Яковлев говорил быстро и жестко, с напором, словно обвинял или требовал немедленного ответа, причем ответа конкретного. Так обычно проводятся допросы подозреваемых. Но привычка спрашивать настолько прочно въелась в ментовскую душу, что Яковлев дома с детьми иногда разговаривал точно так же. Иначе он не умел. – Тогда следующий вопрос… Мог Али Бурураев сам застрелить Куркаева? Твое мнение… Ты их знал лучше, чем я…

– Если бы заподозрил в обмане, без сомнения… И Куркаев мог бы застрелить Али… Даже не потому, что заподозрил, а потому, что делиться не захотел… Куркаев был очень жадный… Али тоже жадный, но не такой… Он делиться умел, а Куркаев всегда все себе хотел. Он всем завидовал… И если Али убил его, значит, знал, что задумал Куркаев…

– А мог это сделать и третий, кто входил в компанию… – дал Яковлев путь для мысли лейтенанта.

– Третьего надо искать.

– Вот давай вместе и поищем. Есть тут еще одно соображение, согласно которому в дело замешан и еще один человек… Подполковник Разин спрашивает, в каком положении ты нашел Мусу Бачаева. Где и в каком положении… Подполковник видел Мусу мельком, когда ты его в машину грузил, но ему показалось, что в того стреляли спереди. Значит, не в убегающего…

Лейтенант Джабраилов вдруг встал прямо, как необыкновенно вдумчивый телеграфный столб, и на целую минуту замер, соображая и вспоминая.

– Планкарту поселка дайте… – сказал требовательно.

Яковлев молча вытащил из ящика стола планкарту и развернул. Оба склонились над условными изображениями. Яковлев стал объяснять, не зная, насколько Джабраилов легко с картами обращается.

– Вот улица… БТР ехал вот так… Сначала по окружности от дома Али до улицы Мира, потом так… – длинный палец майора показал путь БТРа во время боя. – Ехал, уже обстреливая бандитов… Расстреливая… Вот здесь наше отделение… Где лежал Муса?…

Джабраилов показал.

– Вот этот дом…

Лейтенант над чем-то сосредоточенно думал, и майор не мешал ему. Молчание затянулось надолго.

– Так что скажешь? – не выдержал все-таки Яковлев.

– Во-первых, Мусе стреляли не в спину… Это точно… В него стреляли, когда он из калитки выходил… Из двора… Это дом его родственников… Но родственники сейчас в отъезде… Они уже четыре года где-то в России живут… Наверное, Муса за домом присматривал… И еще… Я не помню сейчас точно… Но, кажется, рядом с Мусой, когда я его забирал, автомата не было… Хотя автомат могли уже подобрать… Оружие подобрали быстро…

Майор Яковлев сел на свое место.

– Давай попробуем поразмышлять… Первое… Если Муса не был бандитом, то зачем Бурураев в него стрелял? Не видел, в кого стреляет? Это допустимо в запале, но… Сам понимаешь, необязательно… Процентов тридцать на такое можно отнести…

– Пятьдесят, – не согласился лейтенант. – Пятьдесят процентов… Ночь… Стрелял во все, что движется, в каждого человека… Другое дело, что Муса не должен был бы выходить из калитки и вообще из дома, если он ни при чем…

– Может быть… Не буду спорить… Ты как раз заметил второе, о чем я хотел сказать… Зачем Муса на улицу вышел, если не для того, чтобы к бандитам присоединиться… Он видел, что на улицах творится… Ни один нормальный человек не полезет под пули без необходимости… Да и ненормальный не полезет… И третье… Может иметь Муса отношение к похищению героина?

Джабраилов опять плечами передернул.

– Почему же не может? Если Али Бурураев позвал его, Муса мог пойти… Он вообще такой человек был… Добрый, что ли… Его все любили… Всюду у него были друзья… И друзья эти всегда Мусой пользовались… Его просили, он никому не отказывал… Его звали, он шел за компанию… Не для себя даже, а так…

– А среди боевиков у Мусы друзья были?

– А у кого их не было? И у меня много, а у Мусы вообще полно… Его все другом считали… Конечно, сегодня они проститься с Мусой не придут, потому что свою жизнь тоже ценят… Да и оцепление вокруг всего поселка выставлено. «Краповые» шуток не понимают… И потому не придут… По крайней мере, я так думаю…

– Проститься? – не понял Яковлев. – Почему именно сегодня?

– Сегодня будут хоронить Мусу…

– Что-то родственники спешат, тебе не кажется? – Майор хотел поймать любое несоответствие реалиям и специально искал факты, где такое несоответствие может присутствовать. На несоответствии и можно уловить зацепку для дальнейшего поиска, на любом странном, нелогичном поступке, на не вовремя проводимом мероприятии…

– Нет. У нас положено хоронить покойника или в день смерти, или максимум на следующий день… Это у вас через три дня, а у нас максимум на следующий… У каждой веры свои традиции… – Лейтенант Джабраилов еще раз показал майору, что тот не зря пожелал взять себе помощника из местных, потому что местные обычаи совершенно не знал. – Сегодня же, кстати, хоронят и старшего прапорщика Хромова…

– Ладно, пусть так… Мы со стороны посмотрим на похороны… Это можно?

– Там, среди спецназовцев, старший лейтенант есть… Он все время о женщинах спрашивает… На похоронах женщин не будет, и посмотреть можно… Только это опасно… У нас народ считает месть делом чести… Поэтому лучше смотреть издалека… А издалека мы сможем… Мы же должны проститься с Хромовым…

– Правильно… Мы обязаны пойти проститься с человеком, погибшим при выполнении служебного долга. Ладно… Я бужу подполковника Разина… Начинаем работать…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Виброзвонок, раздавшийся под импровизированной подушкой, подполковника Разина разбудил, несмотря на то, что был он коротким и единственным. Разин знал, что так звонит жена, чей номер он тоже оставил в списке «Избранное» телефонного меню. И потому тут же поднялся, вышел в коридор и набрал домашний номер.

– Саша… – голос жены показался обеспокоенным. – Что происходит?

– Что происходит? – не понял Александр Андреевич. – Ты, Лена, о чем?

И даже энергично головой помотал, чтобы окончательно проснуться и полностью включиться в разговор. И сразу же дало себя знать сердце – кольнуло остро, трижды, раз за разом. Со вкусом кололо, давая почувствовать себя и подумать о бренности жизни. Подполковник словно понял, о чем пойдет последующий разговор. Он и в самом деле понял…

– Сегодня с шести утра звонят какие-то люди, спрашивают, чем они могут помочь Тане… Вроде бы с сочувствием, но… С шести утра, понимаешь… Издеваются… Азербайджанцы…