Стальной лев революции. Восток - Иван Евграшин

— Это, конечно, познавательно, Павел Федорович, но в данный момент ваш шпион бесполезен, — адмирал начал терять интерес к разговору. — Чем он может нам помочь? Нет времени ждать результатов.

— Совершенно верно, Александр Васильевич. Даже, если он получит доступ к интересующим нас данным, передача сообщения сопряжена с громадным риском. Поэтому появился резон использовать агента другим способом.

— Излагайте, — теперь Колчак олицетворял само внимание. Рябиков увидел, что сумел заинтересовать Верховного Правителя и внутренне обрадовался. Ему позарез необходимо вернуть утерянные позиции, а случай выдался подходящий. Павел Федорович прекрасно сознавал, что большевики уже разгромили армию Колчака и возможность уничтожения наступающих на всем фронте превосходящих сил противника довольно умозрительна. Говорить об этом прямо генерал-майор не собирался. Он не просто очень хотел вырваться из капкана, устроенного большевиками, и добраться до Омска, где необходимо еще избежать обвинений в поражении. Разыгрывая комбинацию с агентом в штабе Троцкого, разведчик получал в распоряжение столь необходимое ему время и снижал вероятность собственного заключения до минимума. Он сознательно менял шпиона на свою свободу, так как Верховный Правитель, заинтересованный в проведении операции, не позволит арестовать своего главного контрразведчика. В этом случае появится возможность, сказавшись больным, передать дела заместителю и уехать в отпуск, где спокойно подать в отставку. Белое Дело на востоке России в понимании генерал-майора Рябикова уже потерпело поражение.

— Операция планировалась в течение нескольких недель. Разрабатывались различные варианты, но остановиться пришлось на уничтожении наркома. Когда мои люди вышли на агента в Златоусте, никаких важных сведений сообщить он не смог. Сомневаясь, что в ближайшей перспективе положение изменится, я принял решение о проведении покушения на Троцкого. Это, по моему мнению, наиболее перспективно, так как нанесет не только серьезный моральный ущерб войскам противника, но и позволит разрушить структуру управления ими. Кроме того, убийство одного из видных большевиков отрицательно скажется на всей их партии и, возможно, вызовет волну аналогичных акций в Москве, Петрограде и других городах. Проведение задуманного в Златоусте не представлялось возможным из-за стремительного наступления противника. Мы сообщили агенту, каким образом необходимо связаться с нами в Челябинске на случай захвата города большевиками. Выслана хорошо подготовленная группа, но сказать точно, успеют они прибыть на место вовремя или нет, сейчас невозможно, поэтому один из офицеров контрразведки получил приказ о формировании небольшого отряда на месте. Троцкого неплохо охраняют, но, в случае необходимости, агент сумеет провести боевиков к его поезду.

— Хорошо, Павел Федорович. Насколько вы доверяете своему шпиону?

— В достаточной степени. В случае провала мы потеряем несколько человек и, возможно, самого агента. Однако в случае успеха приобретем очень много.

— Что ж, господин генерал-майор, замысел хороший, полностью одобряю ваши действия. Доклад свой оставьте на столе, прочту самым внимательным образом. Если у вас ко мне больше ничего нет, то не смею отвлекать от обязанностей.

Рябиков несколько мгновений раздумывал, не уйти ли прямо сейчас, но сдержать себя не смог:

— Еще одно, Александр Васильевич.

— Слушаю.

— По поводу конфликта между Степановым и Лебедевым. Необходимо срочно с этим что-то делать. Вражда только мешает общему делу.

— И что вы предлагаете?

— Отстранить одного из них от должности.

— Вы имеете в виду Лебедева?

— Нет, Александр Васильевич. Считаю, что в данном случае совершенно неважно кого снять. Можно и Степанова, назначив Дмитрия Антоновича военным министром. Главное — прекратить этот раздор.

Колчак глубоко задумался. Он сам создал такое положение, будучи Верховным Правителем и одновременно занимая пост Верховного главнокомандующего. Находящееся в Омске военное министерство постоянно боролось со Ставкой за влияние на Александра Васильевича. Адмирал сам поставил себя в зависимость от постоянных трений, выяснений отношений и путаницы учреждений, принимающих самое активное участие в социально-политической жизни его столицы. В результате верховное командование утратило как реальное представление о положении вещей, так и практически лишилось способности управления войсками. Оно и понятно — погрязшие в интригах военные чиновники мало интересовались происходящим за пределами столицы. Впрочем, это в равной степени относилось и к гражданским служащим правительства Верховного Правителя России. Созданные недавно учреждения выбивали себе штаты, расширяли бюрократический аппарат, воевали за ведомственные полномочия. Заниматься чем-то другим времени практически не оставалось.

Поезд начал замедлять ход, машинист почему-то останавливал состав на небольшой станции. Адмирал поднялся с кресла и подошел к окну. Он увидел маленький, невысокий и совершенно занесенный снегом перрон, явно не чищенный с последнего снегопада. На улице практически никого. Лишь на крохотной вытоптанной площадке перед зданием небольшого вокзала, стояли несколько офицеров. Рядом с ними суетился какой-то железнодорожник, видимо, начальник этой станции. Толп народа, встречающих поезд Верховного Правителя России, цветов, оркестра, почетного караула и делегаций не наблюдалось.

В последнее время Александр Васильевич привык, что его встречают именно так, а не иначе, поэтому несколько удивился. В окно он увидел, как один из офицеров, стоящих у вокзала, побежал к поезду. Ему навстречу, с останавливающегося эшелона, спрыгнул дежурный адъютант.

Спустя пару минут раздался стук в дверь и вошел ротмистр Князев.

— Александр Васильевич! Впереди что-то случилось. Штабс-капитан Матвеев выясняет подробности. Вам передано срочное телеграфное сообщение.

— Докладывайте, — Колчак повернулся к офицеру. Ротмистр замялся, видимо, не решаясь прочитать телеграмму. — Смелее, Володя! Читайте!

— Генерал-майор Лебедев докладывает, что контрнаступление под Челябинском провалилось по вине командования Западной армии. Город в течение дня будет захвачен красными.

Колчак молча выслушал сообщение. Вошел штабс-капитан Матвеев.

— Александр Васильевич, начальник станции доложил, что большевиками разобраны пути. Один состав сошел с рельсов, и образовался затор из эшелонов. Никакой возможности двигаться дальше поездом на данный момент нет.

Колчак так же молча выслушал и это сообщение. Повернулся к Рябикову:

— Вот видите, Павел Федорович, что происходит. Думаю, теперь уже не так важно кого снять или оставить. Идите, работайте. Не смею вас более задерживать.

Генерал-майор вышел, адъютанты же остались.

— Какие будут указания, Александр Васильевич? — Офицеры смотрели на Верховного Правителя, как будто ожидали от него Чуда. Кто из них задал вопрос, адмирал не понял. Ему очень захотелось, чтобы за дверью оказался кто-то, кого он мог спросить о том же самом. Указания нужны сейчас самому Колчаку.

Все кругом опять рушилось и разваливалось как в Семнадцатом году. Из-под ног адмирала вновь уходила почва. Столь хорошо начавшееся наступление на Пермь полностью провалилось. Город взять не удалось. Красные заманили адмирала в ловушку и теперь начали собственное наступление. Потеряны Уфа, Златоуст и Челябинск. На очереди Екатеринбург, Курган и Омск. Союзники подвели. Чехи вообще отказались воевать и теперь всеми силами стараются добраться до Владивостока. Войск нет, и пополнений ждать неоткуда. Потери настолько велики, что нельзя даже думать о восстановлении численности армии в ближайшей перспективе. О качестве войск можно вообще не упоминать. Деморализованные части сдаются в плен, разбегаются и переходят, иногда в полном составе, на сторону красных.

Александр Васильевич почему-то вспомнил самураев, возвращающих ему личное оружие в знак уважения и признания доблести, и подумал о том, что ему остается только с честью погибнуть. Он покажет этим чертовым большевикам, как умеют умирать русские адмиралы.

— Господа, слушайте приказ, — обратился он к напряженно ожидающим его указаний офицерам. — Мы возвращаемся в Екатеринбург. Выполняйте.

Колчак отвернулся к окну и начал чуть слышно напевать:

— Гори, гори, моя звезда…

Глава 12

13 января 1919 года.

Челябинск. Железнодорожная станция. 22.00.

В городе еще кое-где продолжались бои, но в целом сопротивление колчаковцев уже подавили. Составы Особой группы прибыли на станцию Челябинск в девять вечера.

Фрунзе сдал командование Четвертой армией своему заместителю Зайончковскому и прибыл в мое распоряжение. Мы еще раз обсудили детали предстоящей операции. Тер-Петросян и чекисты были настроены самым решительным образом, как и красноармейцы, которые сознавали всю важность и сложность предстоящей операции. За прошедший час от эшелонов были отцеплены «овечки», тащившие составы от Бугульмы. Паровозные бригады развели пары на паровозах серии «С». Сейчас проводилась последняя проверка подвижного состава.