Тайные желания короля - Кейт Эмерсон

Анна изумленно уставилась на нее. Мадж была беременна, и до родов оставалось совсем немного.

– Что за безумие заставило вас отправиться в дорогу зимой? Или мой брат надеялся, что вас с ребенком постигнет в пути несчастный случай?

– Леди Анна! Что вы такое говорите? Я приехала навестить и приободрить вас. И избавить герцогиню от неловкости, которая была бы неизбежна, если бы я родила ребенка от ее мужа в Торнбери, под крышей их дома.

– Мой брат должен за многое ответить, – проворчала Анна, принимаясь за изрядную порцию хлеба с телятиной.

На столе стояли эль и теплый сидр с пряностями, и Анна выбрала первое. Мериэл постоянно повторяла, что ей нужно больше есть, чтобы восстановить силы.

– Что вы имеете в виду?

Мадж сидела с тревожным видом, не притрагиваясь к пище.

– Эдвард несправедливо обвинил меня. Решив, что я распутница, он сослал меня в жуткое место. Кто настоящая распутница, так это настоятельница Литтлмора, и к тому же жестокая. Вину за потерю ребенка я возлагаю на нее.

В порыве откровения Анна выложила Мадж рассказ о перенесенных мучениях, после чего почувствовала себя лучше оттого, что поделилась с кем-то своими переживаниями.

Первоначальное потрясение Мадж быстро сменилось пылкими уверениями.

– Я убеждена, что ваш брат ничего об этом не знал! Не спорю, у него вспыльчивый характер и он прогневался на вас, поскольку счел, что ваше поведение порочит доброе имя Стаффордов. Но в глубине своего сердца герцог способен к состраданию, об этом свидетельствуют его щедрые пожертвования бедным богоугодным заведениям. Обитель Литтлмор – это маленький монастырь?

– Маленький, отсталый и запущенный, – ответила Анна.

Мадж кивнула, словно это подтверждало ее правоту.

– У вашего брата слабость к подобным монастырям. Он старается творить добро. Так, в Хинтоне, недалеко от Бата, он платит за обучение одного из слуг настоятеля, а недавно взял под свою протекцию парня, порекомендованного ему монахом. Герцог собирается послать его учиться в Оксфорд.

– Где его, возможно, также испортят монашки из близлежащей обители Литтлмор, – проворчала Анна.

– Я расскажу герцогу о том, что сделала с вами настоятельница.

– Нет!

– Но почему нет? Он позаботится о том, чтобы она была наказана.

Так ли это? Анна в этом сомневалась. Но сказала другое:

– Я сама хочу ей отомстить.

– Каким образом?

– Я напишу на нее жалобу епископу. Впрочем, я не уверена в том, что он обратит внимание на мое письмо, если слышал, за что меня туда сослали.

Анна отодвинула поднос – ей расхотелось есть.

– Вам нужен посредник, – сказала Мадж. – Вы могли бы послать к епископу своего духовника.

Лицо Анны исказила гримаса недовольства. С духовником Джорджа, сэром Джоном Канном, у нее не сложилось дружеских отношений. Ей очень не нравилось то, что ей приходится ему исповедоваться. Но совет Мадж натолкнул ее на интересную мысль. Анна была знакома с другим священником, который, возможно, имеет определенное влияние.

Томас Уолси, королевский духовник, венчавший Анну, проявил сочувствие к ее слезам, встретив ее в часовне в Ричмонде. С тех пор его авторитет в церковной иерархии возрос, и, кроме того, он стал членом королевского Тайного совета.

– Ваш брат очень добр ко мне, – сказала Мадж, отвлекая Анну от размышлений.

Анна сурово взглянула на нее.

– Мадж, вы девушка благородного происхождения. Вам следовало бы выйти замуж за сельского сквайра и рожать ему сыновей, которые унаследуют его земли. Эдвард – эгоистичная свинья.

– Но я люблю его!

Анна открыла было рот, но затем тут же его закрыла. Она и раньше видела такой восторженный взгляд у женщин. Если Мадж возомнила, будто она влюблена в Эдварда, то бесполезно пытаться убедить ее в том, что ничего хорошего из их романа не выйдет. Анна также не сказала о своем желании, чтобы Эдвард пережил такие же страдания, какие претерпела она. Время несколько притупило ее жгучую жажду мести, но она по-прежнему была бы рада нанести ущерб репутации своего брата.

Снова оставшись в одиночестве, Анна достала пергамент, перо и чернила и сочинила длинное письмо Томасу Уолси, королевскому духовнику, члену Тайного совета и декану[16] Линкольна и Херефорда. Она в подробностях изложила свою жалобу на настоятельницу Кэтрин Уэллс и после этого, чтобы причинить своему брату хотя бы те небольшие неприятности, которые были в ее силах, намекнула на то, что благотворительность герцога в отношении монастыря в Хинтоне, возможно, так же неблагоразумна, как и его покровительство обители Литтлмор.

30

Расписание передвижения королевской процессии на каждый год оглашалось при дворе в июне и содержало все предполагаемые остановки двора и чи́сла, на которые они приходились. В каждом пункте остановки могли длиться от одной ночи до трех недель, а путь, который король и его свита проезжали за день, насчитывал от пяти до без малого двадцати миль. С тех пор как в середине июля король и его придворные покинули замок в Виндзоре, они посетили Нортхэмптон и Харроуден, остановились в аббатстве Пайпвэлл и Лидлингтон, две ночи провели в монастыре в Лестершире, расположенном примерно в пятнадцати милях от Эшби-де-ла-Зуш. Теперь процессия разместилась в замке в Ноттингеме, где она пробудет до конца месяца.

Двор был слишком близко, что не могло не беспокоить Джорджа, – до Эшби-де-ла-Зуш было всего около восемнадцати миль.

Ноттингем являл собой большой город с добротными строениями и, пожалуй, лучшим рынком в Англии. Главная улица была невероятно широкой и ровно вымощенной. Путь Джорджа лежал по горбатому каменному мосту и с южной стороны вел в город, а затем на запад, туда, где грандиозный замок венчал скалистый холм, возвышающийся над рекой Лин.

Джорджу было понятно, по какой причине для остановки короля был избран Ноттингемский замок – он отличался прочностью постройки и снаружи, и внутри. Джордж проехал по мосту надо рвом, отделявшим внешний двор от внутреннего. Говорили, что он был под защитой не только опускающейся сверху решетки, но также и вырезанных изображений зверей и гигантов на колоннах. Джордж не обращал особого внимания на подобные глупые суеверия, тем более когда увидел, в каком ужасном запустении находились здания с западной стороны внутреннего двора.

С северной стороны возвышалась новая каменная трехэтажная башня, увенчанная еще одним деревянным этажом. Она была оснащена большими полукруглыми эркерными окнами, производившими на смотрящего впечатление солидности и изящества одновременно. В одном из этих окон виднелось знакомое лицо, глядящее на Джорджа сверху вниз. Леди Болейн подняла руку, приветствуя его, и тут же исчезла. Спустя несколько минут она появилась во дворе.