Долгий дозор - Александр Уралов

— Сердится, что вы не сразу зашли к нам вместе с Саввой, — шепнула женщина. — Ну, проходите, проходите! А кто эти красивые мальчики? Это те, о ком я думаю?

— Точно! Это Егор, воин пустыни, а это Роман-джи, я вам о них рассказывал, — радостно сказал Зия. — Давайте, ребята, проходите. Хозяйку зовут Надежда-джан. Сейчас мы с вами познакомимся с лучшей семьей во всей России!

— Ах, Зия, вы так и не научились говорить изящные и правдивые комплименты, — засмеялась Надежда-джан, блестя живыми и озорными, как у девушки, глазами. — Лучшая семья у нас — это семья президента-эмира… если верить официозу. Юсуф, ты уже идешь?

— Ползу, о счастье всей моей жизни… она же — мучение мое на старости лет, — пропыхтел голос уже ближе.

Голос этот сопровождался странными звуками — будто по лестнице, круто спускающейся к ним, шел не человек, а какой-то грузный робот. Вот даже что-то звякнуло, и спускающийся разразился невнятными шипящими ругательствами. Егор уловил только «с-с-скотину» и еще «ж-ж-жопу немытую». Странное семейство, однако! Но женщина была очень даже славная, и Егор открыто улыбнулся ей.

— Идет! Шествует! — понизив хитрый голос, сказала ему женщина. — Мой громовержец снисходит в гостиную. Первая молния достанется, скорее всего, Зие, но я рекомендую вам пройти вот сюда и устраиваться поудобнее. А то вдруг и вам попадет!

Егор и Ромка-джи прошли в ярко освещенную комнату, где уселись в кресла и стали крутить головами, оглядываясь вокруг, улыбаясь и чувствуя себя малыми детьми, ожидающими святого Николая, которого совсем маленькими, сами не зная, почему, называли Санта-Клаусом. А у него, у единственного из всех святых, два имени. Новогоднее имя — для самых маленьких, обычное — для всех. И в то же время, что странно, оно также новогоднее — хоть так называй, хоть этак! Впрочем, сейчас Егор не думал об этом удивительном, но привычном с детства явлении, о котором как-то пытался выведать у старших Ромка-джи.

Раньше Егор считал, что такие богатые комнаты только у президента-эмира бывают. Особенно когда он о новостях говорит, сидя в огромном кресле и небрежно держа в руках трубку кальяна, но теперь Егор понял, что на свете есть и не хуже жилища! У двери, невидимой за тяжелыми темно-красными занавесками, спустившийся наконец-то сверху таинственный Юсуф обнимался с Зией.

— Здоров, здоров! Бык Миноса! Таран Господа-Аллаха! Робот-эксплорер! Надежда, любовь моя, ты видишь этот столп московской науки? Гигант, просто гигант! А ты еще дерзостно утверждала мне, что он будет выше ростом. Куда уж выше-то?! Он бы проломил нам потолок! Савву не виню, не виню… мы с этим юношей мало знакомы. Не смог, так не смог. Надеюсь, что он заедет к нам на обратном пути. И не спорьте, из Челябы тоже можно добраться до Москвы! Вот тогда мы и познакомимся!

За столом у старого ученого имам-доктора Юсуфа и его миловидной жены Надежды-джан было очень уютно. Ромка-джи забывал есть, завороженно глядя на Юсуфа, чей экзоскелет по всему телу придавал ему вид диковинного робота-батыра из детских фильм-файлов. Юсуф ловко управлялся руками, закованными в тонкую и хрупкую на вид паутину матового светлого металла, но с ногами, по его словам, дело обстояло намного хуже. Об этом он рассказал без злости:

— Если учесть, сколько я исходил в молодости, то нынешнее положение позволяет мне думать о том, что несчастная металлокерамика не выдержала бы столь интенсивной деятельности. И пусть клан металлургов не пытается уверить меня в обратном! Человеческая плоть бывает наиболее приспосабливаемой к динамическим нагрузкам плотью! А экзоскелет моих ног — полная чушь! При всем моем уважении к клану Патона! Попробовал бы я в свое время походить с этими палочками и перетяжками по тропкам Тибетского оазиса так, как мне это доводилось. Ха! Все это чудо металлургов разлетелось бы вдребезги, если бы я подвергся падению вместе с ним, как упал в сто девяносто восьмом году в ущелье Грозного Даоса!.. Но это так, не похвальбы ради, а к слову.

Ваши последние отчеты, уважаемый Зия, мне понравились. Чувствуется тяжелая рука логичного Оной-вана. Он немного приучил вас к порядку, но так и не научил обращать внимание на мелочи. Впрочем, часть из них он прохлопал сам. Из уважения к Совету Святой Академии наук я не буду сейчас делать глубокомысленных выводов. Более того, я не стану сейчас углубляться в разбор ваших с Саввой предположений. В конце концов, рядом с нами находятся дети, чьи головы мы не должны засорять шелухой полупереваренных идей! Отмечу только, Зия, что привести их сюда было самой вашей плодотворной мыслью… ха-ха-ха!

Имам-доктор Юсуф был громогласен. Он был стар и великолепен. Просто великолепен! Рядом с ним чувствовать себя действительно ребенком было совершенно не стыдно. Егор ел вкусно приготовленную ген-птицу, которую Надежда-джан, лукаво подмигнув, назвала курицей, и слушал. Что касается Ромки-джи, то тот, кажется, даже жевать забывал. Ох, шайтан, того и гляди, кусок у него изо рта вывалится… нет, проглотил, спасибо Господу-Аллаху!

В какой-то момент Юсуф позвонил Савве и подключил его к беседе. Но экран от компа выводить не стал, у него, похоже, изображение на сетчатку прямиком шло. Но в разговоре, когда необходимо было что-то показать, имам-доктор мгновенно вытягивал в воздух экран и — пожалуйста, разглядывайте! Комп у него, получается, был не хуже, чем у Саввы!

Так и разговаривали — Савва с ними незримо присутствовал.

— … вот так! Надежда, ты слышишь? Эти милые московские пытливцы думают, что ученый может — и более того, должен! — дать им прогноз динамики развития исторических событий! Да вот черта с два вам, уважаемые! Ученый так же слаб, как и любой политик. Он также старается соорудить вокруг себя некое ложе из фактов, на котором ему будет удобно возлежать. И чтобы подушечку под бочок подоткнуть, а то неудобно. Понимаете меня, Зия? Я могу сказать только одно — все возможно. Запишите это себе в комп, запишите, юный Роман-джи! Когда вы достигнете моего возраста — а я всем сердцем желаю этого, — вы просмотрите этот файл и будете хохотать до грыжи и сердечного приступа. Ибо сейчас я уступлю все-таки давлению Зии и, противореча только что мною сказанному, примусь пытаться пророчествовать. Итак, наиболее ярким описанием рая на земле является «Откровение-21» имамов древности Стругацких. Думаю, что человечество все-таки неуклонно, хотя и страшно медленно — просто унизительно медленно! — движется к тому, чтобы сделать еще пару скачков к этому состоянию. Я говорю «скачков» только потому, что твердо убежден — история движется прыжками. Наши предки, пресловутые Старые Люди, пропустили один из таких прыжков. То есть кто-то прыгнул, а кто-то так и остался в постапокалиптическом мире, явившем себя после тридцати с лишним лет двух мировых войн двадцатого века… — И Юсуф эффектным жестом развернул экран в половину комнаты.

На экране ярко выделялась объемная диаграмма. В углу, в маленьком окошке, хмурился серьезный Савва. Имам-доктор развернул диаграмму, приблизил мановением руки один из ее участков, тотчас распавшийся на множество разноцветных графиков-дифференциалов, и принялся читать лекцию, обращаясь непосредственно к Савве…

Егор подумал, что Старые Люди, конечно же, знаниями своими были подобны ангелам небесным, что бы там ни говорил достопочтенный старый Юсуф. Но если представить себе, что на планету опять обрушится какая-то беда и люди забудут и разучатся делать то, что умеют сегодня, то он, Егор, тоже будет казаться им ангелом! Это почему-то насмешило Егора так, что он вдруг хрюкнул в фарфоровую тарелку, какую, наверное, только лучшим гостям ставили.

— Дитя мое! — величественно сказал имам-доктор Юсуф. — Что с тобой?

Егор, покраснев до пота, мысленно махнул рукой и, путаясь, рассказал о своей мысли.

— А мальчик во многом прав! — неожиданно заявила улыбающаяся Надежда-джан. — Представляешь, Юсуф, кем ты будешь казаться грядущим поколениям?

— Да-да, — проворчал хозяин дома. — Особенно если учесть, что и глобальных катастроф ждать не надо. Мы медленно теряем технологии. Савва, скажите старику, положа руку на сердце, у вас есть способные, перспективные ученики?

— Есть, — спокойно ответил незримый Савва. — Я вам говорил о Захаре. Он, пожалуй, самый толковый из тех, кто придет нам на смену.

— А Рита Онт?

— Она более эмоциональна, но дело не только в этом. Она очень сильна в математическом прогнозировании, однако…

Егор принялся за ген-галеты. Они были какими-то особенно сладкими, с вкраплением не то орехов, не то каких-то других мелких и пряных на вкус частичек. Значит, имам Юсуф считает, что потомки тоже утеряют часть знаний? Вот уж не думал Егор, что его шутка приобретет такой зловещий смысл! А почему, собственно говоря, Юсуф с женой должны быть правы? Вовсе это не обязательно, да! Да и Савва, похоже, спорит с Юсуфом. Лично он, Егор, все-все, что знает, передаст своим детям… «Если они будут, конечно, — с внезапной грустью подумал Егор. — До дома еще ой-е-ей как далеко… да и Комбинат на пути стоит…»